— Врешь! — зашипел Пончиков. — Врешь, сучка!..
— Да ты не дергайся, Валерий Аркадьевич, — усмехнулась явно не испугавшаяся Сонька. — Я же если тебе смажу по физии, ты зубы повыплевываешь. Ты же, как твоя фамилия, — Пончик. Одно у тебя не отнять, — вздохнула она. — В постели умеешь ты бабу довести разными штучками. А внешне ты… — Она махнула рукой. — Но мне ты больше не нужен. Уж больно ты из себя строить начал. И платить обещаешь, а не платишь. За все время только бутылку шампанского привез да шоколадку. А жрешь за двоих. Все метешь, чего ни поставишь. Так что проваливай и не забудь: если что со мной случится — тебя первого заберут. А насчет тебя в милицию я не пойду. Вас, оборотней, вона сколько вылавливают. Рано или поздно один черт попадешься.
— Если за Леську наврала, — процедил он, — я тебе устрою жизнь веселую!..
* * *
— А что? — открыв дверцу машины задержался Пончиков. — Вполне может быть. Вот и понятно, кто звонит и откуда он все знает. Ах ты, сучара! — процедил он. — Утраев. Значит, ты к Леське подстроился, а на меня жути нагоняешь?! Точно! — Выматерившись, он сел в машину, захлопнул дверцу, завел мотор. Вздохнув, подрагивавшими пальцами вытащил сигарету. — Вот, значит, кто про алмазы узнал. Леська, гадина, — процедил Пончиков. — Она, точно она Толику рассказала, а он вспомнил про тот год, поэтому и знает все. Значит, решили мной попользоваться?.. — Пончиков тяжело вздохнул. — А я, идиот, куда полез? — Махнув рукой, вдавил прикуриватель. — Гадина, — прошептал Пончиков. Посмотрел на дом Софьи и увидел ее, смотревшую в окно. Погрозил ей кулаком и тронул машину.
— Тьфу на тебя, гад! — плюнула в окно Соня и вздохнула. — А ведь он и убить может, — пробормотала она. — Не сам, конечно, а натравит кого-нибудь. И что делать? — Тяжело вздохнув, она посмотрела на висевшую в углу икону. — Пойду и все обскажу фельдшеру. Пусть Женька знает обо всем… Хотя она же в милицию заявит. А что я ей сделала? Ничего. А про Пончикова пусть знает. Хотя нет, — тут же передумала Соня, — Пончиков полковник, и все у него схвачено. Но я ему все же сказала про Олеську, — усмехнулась она. — Вот нехай с ней и разбирается.
— Папа! — глядя в окно, позвала Алла. — Полковник приехал. Ты Пончиком его называл.
— Он и есть Пончиков, — отозвался вышедший из кухни Кедров. — И какого ему понадобилось? — проворчал он. — Снова будет о приезжих говорить. Но его-то ведь только те интересовали, которые к Богатыревым приехали.
— А что за бриллиант у этой женщины есть? — не удержалась Алла.
— Да разговоры разные идут, — ответил отец. — А на самом деле никто толком ничего не знает. Ты же видела фельдшера нашего. Ну какая она, на хрен, миллионерша-то? — махнул он рукой. — А был бы алмаз, так неужто она бы тут торчала да старикам уколы в морщинистые задницы делала? — засмеялся он. — Что-то Пончиков не идет, — глядя на машину, пробормотал Кедров. — Звать не зовет, но и не выходит. Ну и хрен с тобой, — проворчал он. — Надо будет, позовешь. Если шумнет, — сказал он дочери, — отвечай — сплю я. Ночью, мол, браконьеров ловил. Так и скажи.
— Здесь же участковый живет, — узнал дом Пончиков. — Но от него никакого толку, — поморщился он. — Да зря я вообще в это полез. Но с Олеськой и Утраевым я разберусь, — процедил полковник. Докурив сигарету, он бросил окурок в открытое окно и тронул машину.
— Ты деньги не трожь, — наказывал Жене Никита. — Как родишь, потребуются. Миллион, может, дадут, а скорее всего, нет, — усмехнулся он. — Хотя тебе не положено — ведь у тебя первый будет. Да вон и второго родила Нинка Перепелкина, но что-то миллионершей не стала, — хохотнул он. — А ты деньги береги. Говорят, доллар снова подниматься начал, а евро вниз пополз. Кризис вроде как у них в Европе опять начался. Я по телевизору слышал, что-то там в Греции нелады какие-то. И про Украину слышал. Им газ по дешевке дает президент. А у нас все выше и выше. На кой хрен мне такая дружба народов, если хохлы…
— Да хватит тебе, — недовольно вмешалась Татьяна. — С тобой вообще лучше телевизор не смотри. Всех материшь…
— Так что делается-то!.. — махнул рукой на телевизор Никита. — Единственное, что стало более-менее, так правду говорить больше начали… Слыхали, пенсию будем получать в шестьдесят пять, а бабы в шестьдесят? Академики придумали, что нация оздоровела и вполне может мужик пахать до шестидесяти пяти. А у нас и до шестидесяти уже мало кто доживает. Уж лучше честно бы признались, что работяг нет. Молодежь вся в бизнес пошла или в бандиты. Ну, еще ученые есть. А кто пахать будет или на заводах работать? — Он выругался.
— Хватит лаяться-то! — прикрикнула на него жена. — Ты в последнее время вообще материшься и по делу, и без дела. Что-то ты уж больно нервный стал…
— Да обидно мне, — возразил он ей, — что ты из меня пацаненка сделала. Я же хотел с Беловым поехать, а ты вой подняла. Вот и бешусь, — признался он. — Надо, наверное, было послать тебя на хрен да ехать с Серегой. Но я промолчал, а зря…
— Но Белов сам сказал, что не надо вам ехать, — вспомнила Евгения.
— А ты тоже, — покосился он на нее, — все выкаешь. Родственники, уж скоро меня крестным сделаешь, а все выкаешь.
— Иди лучше покури, — выпроводила его Таня.
Что-то недовольно ворча под нос, Никита вышел на улицу.
— Илья! — крикнул он. — Иди подымим!
— Сейчас пивка вынесу! — ответил из соседнего дома голос Казакова. — Я троих подвозил, они пивом рассчитались. Ящик дали «Клинского». Сейчас по паре врежем. Веньку спроси, может, будет?
— Обойдется! — крикнула Татьяна.
— Вот жену Бог послал, — рассмеялся Богатырев. — Венька мой братан, так что ты на него орать права не имеешь, — повернулся он к стоявшей у открытого окна жене.
— Сейчас договоришься, — предупредила она.
— Лучше я к тебе приду. — Никита поднялся и пошел к дому Казаковых. — Твоя-то где?
— В городе, — ответил вышедший Илья. — Теща чего-то прихворнула. Я же говорил, на хрен в квартире жить, прощай, свежий воздух. Здесь вон бабкам под сто, а все на огород лезут. А ей всего восемьдесят один. Но ей, видите ли, город подавай, ну и живи там, не скули.
— Давай пиво откроем, — потирая руки, предложил Никита.
* * *
— Вот, значит, куда ты ездил, — сидя на заднем сиденье частного такси, стоявшего около магазина, увидев машину Пончикова, пробормотал Марк. — Интересно зачем? Не к Богатыревым же, — усмехнулся он.
— И куда теперь? — посмотрел на него водитель «девятки».
— Сейчас попить куплю, — открыл дверцу Битый, — и сигарет. И решим. Тебе взять чего?
— Минералки холодной, — попросил водитель.
— Говорят, зять Кедрова какой-то алмаз искал, — тараторила пожилая женщина. — Вот его и убили. Не случайно авария-то была, — кивнула она.
— Да ты наговоришь, Люська, — усмехнулась полная продавщица. — И откуда только все знаешь?
