– Дорогой мой, пора бы уяснить, что бизнес и семья – это одно и то же. Бизнес – это наше семейное дело, говоря иными словами.
– У меня на этот счет другое мнение.
– Вот оно как! Но, как я посмотрю, у тебя короткая память. Как быть с теми обещаниями, что ты давеча давал мне, умник?
– Что ты плетешь? О чем ты? Какие обещания ты имеешь в виду?
– Что ж, могу напомнить. Ты дал согласие привезти сюда жену Игнатова и даже намекнул, мол, для тебя это не составит никакого труда. А я, как последний кретин, распинался здесь перед тобой, бегал, хлопотал о выставках.
– За выставки, конечно, спасибо, но что касается миссис Игнатовой, забудь о ней. Я не сделаю этого и тебе не позволю, – сказал Макс с расстановкой.
– Если ты не сделаешь этого, то нарушишь свое слово. Коли запамятовал, придется напомнить, что подобное отступничество в нашей семье карается весьма сурово.
– На свою память я не жалуюсь, а вот ты, похоже, забыл, что я тебе не слуга, не лакей. Советую помнить, что я волен поступать так, как считаю нужным. Повторяю: я не собираюсь привозить к тебе эту женщину.
Монтиссори на мгновение замер. С перекошенным от гнева лицом он, явно играя, похлопал Макса по плечу:
– Ох уж эти художественные натуры! А ведь я нечто подобное предвидел, мой дорогой Макс. Ладно, не будем ссориться. Лучше пойдем в дом и как следует все обсудим. Разве мы чужие? Мы же родственники, родная кровь, – приговаривал Монтиссори, обхватив Макса за талию и подталкивая к двери. – Чего нам делить, ведь все-таки мы одна семья, что бы ты там ни говорил. Брось хмуриться. Может, желаешь развлечься? Угостить тебя знойной красоткой? Она просто прелесть, пальчики оближешь, всю жизнь будешь вспоминать.
– Альберто, – Макс остановился, – хватит паясничать. Я сюда пришел не шутки шутить.
– Понимаю, понимаю… – произнес Монтиссори смиренным тоном. – Ты влюблен в русскую красавицу и намерен хранить ей верность. Только жаль, что ей на это наплевать и забыть. Она с тобой носится лишь потому, что ей последние два-три месяца не хватает мужика. Загулял ее мужик в России, а у нее кое-где свербит.
– Перестань, Альберто.
– Дорогой мой, она сразу же упадет в объятия мужа, едва лишь он перешагнет порог своего дома. – Взглянув искоса на мрачное лицо Макса, Монтиссори продолжил: – Ты, должно быть, ее здорово распалил. Представляю, как по ночам ей хочется любовных утех. Я, конечно, циничен, но что поделаешь. Такова жизнь. Правила игры, между прочим, установлены на небесах, и не нам их менять, – добавил он, пропуская Макса вперед, когда они подошли к дверям.
– Правил без исключений не бывает, – сказал Макс, входя в дом.
– Как я уже говорил, мой дорогой юный Барбарелли, – Монтиссори прикрыл дверь, – я догадывался о твоем намерении начать новую жизнь. Любовь, она порой лишает разума. Твой дедушка Барбарелли мне тоже неоднократно талдычил о том, что ты создан для новой жизни. Совсем выжил из ума старик – кто в наше время откажется от тех возможностей, которыми обладаем мы. Глупо начинать какую-то новую непонятную жизнь. Ты еще поймешь это, мой юный друг. – Дон Монтиссори закатил глаза. А потом, сплюнув, резко повернулся к Максу. – Между прочим, я приготовил для тебя сюрприз. Посмотри на моих людей. – Он кивнул в сторону здоровенных парней, переминавшихся с ноги на ногу в углу холла. – У каждого из них в кармане по новенькому «магнуму». И знаешь зачем? Не только для того, чтобы оберегать покой своего дона, но еще и для того, чтобы оградить тебя от безрассудства. Можешь считать мою заботу о тебе арестом, но ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока я не разрешу.
– Что это значит? – обернулся к нему Макс.
– Это значит, что ты предал меня, сопляк. И по закону нашей семьи я волен поступить с тобой так, как посчитаю нужным. Мне, конечно, жаль, что все так получилось. Сердце кровью обливается, как вспомню, что ты для меня значил. Прекрасно знаешь, как я был к тебе привязан. Суровая штука жизнь. Хочу предупредить: если предпримешь попытку улизнуть отсюда, тебя в тот же миг пристрелят. А труп утопят в заливе. Вот такой неожиданный поворот сюжета! Вернее, такова диалектика бытия, – печально вздохнул Альберто.
– Много на себя берешь! – повысил голос Макс. – Смотри не надорвись.
– Мой мальчик, я-то выдержу. Все дело в тебе, – грустно улыбнулся Альберто. – Предупреждаю: шаг к двери – и четверка моих ангелов-хранителей сделает несколько дырок в твоей талантливой головушке. И еще: я искренне сожалею, что в среду не состоится твое свидание с русской дамочкой.
– Откуда тебе об этом известно?
– Ах, Макс, наивная ты душа! – покачал головой Альберто. – Я уже давно никому не доверяю. Моя матушка была единственным человеком, кому я верил, но ее уже – царство ей небесное! – нет в живых. А со всеми остальными?.. Только и остается уповать на науку и технику. Пару недель назад приладили в твоей машине сверхчувствительные «жучки», и, как понимаешь, я с бо-ольшим интересом слушал твои разговоры с супругой русского дона.
– Ну и как?
– Слеза прошибала, до чего душевно. Возбуждает сильнее, чем порнофильм. Уж ты мне поверь.
– А ты, Альберто, оказывается, порядочное говнецо! – Макс шагнул к нему.
– Не дергайся, умник! Береги здоровье смолоду. Моя охрана не любит, когда ко мне приближаются посторонние, пусть даже и близкие родственники. И вообще успокойся. Ты же еще не моя возлюбленная, а я не твой птенчик. Хочешь, я поеду на свидание вместо тебя, все ей объясню? Поверь, уж я не стану разводить канитель – оттрахаю, и дело с концом. Конец не заставит себя долго ждать.
– Ты, мелкий пакостник, не смей произносить эти поганые слова, – Макс рванулся было к Альберто, но замер, когда охранники взвели курки.
– Но-но! – погрозил Монтиссори пальцем. – Лучше дыши глубже, это нервным помогает. И не переживай так. Она совсем не в моем вкусе. Это во-первых, а во-вторых, мне нужен ее муж. Слышишь, глупец, о чем я говорю? Помоги мне разобраться с ее мужем, а дальше делай с бабой что хочешь: хочешь – люби, хочешь – еби, хочешь – не дыши на нее, как на свечу. В пятницу, надеюсь, с твоей помощью, Игнатов появится. Посмотрим, достоин ли он такой неземной любви, а ты пока поразмышляй о ее превратностях. И к утру дашь мне ответ. Это твой единственный шаг сохранить жизнь и себе, и ей.
Глава 59
В среду с утра шел дождь, а потом распогодилось, но раскапризничался Олежек, и Светлане пришлось набраться терпения, чтобы успокоить его. В час она покормила его, спать решила не укладывать. Поспит у Макса, пока она будет позировать. В душе она бранила себя, что поддалась на уговоры. Для чего ей этот портрет? Может, не стоит? Может, лучше остаться дома? Ну, обещала приехать, ну и что? Возьмет и не приедет. Да и вряд ли встреча ограничится одним позированием. И как можно было отказать Максу во встрече. Милый, трогательный, ей было так его жаль… Нет, так некрасиво поступать. По крайней мере, нужно увидеться. Подождет его у супермаркета, скажет, что передумала. Купит продукты и вернется домой. Да, так, пожалуй, и надо сделать. Какие сеансы? Узнает Владик, не одобрит. Приняв для себя такое решение, Светлана успокоилась.
