– Жене.
В этот момент машина пронеслась мимо поворота на Викторовку, за которой находился некогда их с Розой дом.
И так тоскливо вдруг стало на душе.
Не любил он Розу, не хотел с ней жить. И вроде бы хорошо, что само провидение разлучило их. Вроде бы, но не хорошо… Привязался он к ней. Как брат милосердия привязался к обиженной судьбой женщине. Роза нуждалась в нем, в его любви, а он взял и бросил ее…
Плевать на квартиру, на дом, на перспективы. Но на Розу плевать не хотелось. Не плевками этот некрасивый цветок поливать надо, а мягкой теплой водой. И пусть это будет вода на уши, иногда сладкая ложь лучше горькой правды…
– А надо звонить? – спросила Настя.
– Надо.
– Может, никто ей ничего не скажет?
– Отец ей ничего не скажет?
– Ну, она же любит тебя, зачем ее расстраивать? Ей скажут, что ты в командировке.
– В командировке?
– Ну а разве ей не могут так сказать?
– Ну да, папа был летчиком и улетел далеко-далеко…
– Чей папа?
– Моего ребенка… Ну, как бы моего… – Кирилл спохватился, но было уже поздно.
– Что значит – как бы твоего? – удивленно повела бровью Настя.
– Ну, пока еще ничего не ясно, будет ребенок или нет. Но ведь может быть, да?
– Вам видней, – с подозрением глянув на него, пожала она плечами. Но тему развивать не стала. То ли поняла, что не хочет он говорить об этом, то ли не до того ей, как-никак они попали в очень неприятную ситуацию.
– Ты знаешь, куда ехать?
– Знаю. Куда глаза глядят.
– И куда они глядят?
– Куда машина едет… Может, в Астрахань, к твоим родителям?
– У них однокомнатная квартира, бабушка моя с ними живет и сестра…
– Тесновато.
– Не то слово…
– Ничего, квартиру найдем.
– Где?
– Где-нибудь.
– А дальше?
– Жить будем, работать будем.
– Ну, я не против…
В сумочке у Насти зазвонил вдруг телефон. Она взяла трубку, приложила к уху. Кирилл удивленно посмотрел на нее.
– Да… Хорошо… Пока нет… Хорошо.
Она вернула телефон на место и, закусив губу, бросила на Кирилла виноватый взгляд.
– У тебя же не было телефона, – напомнил он.
– Теперь вот появился.
– И кто тебе звонил?
– Твой шурин.
– Тебе звонил Леня?
– Да, сказал, что я убила его отца.
– Ты убила его отца? – Глаза у Кирилла стали еще больше.
– Ну да. Он ворвался к нам в номер, хотел нас убить, я достала пистолет и застрелила его.
Кирилл прижал машину к обочине, остановился. Насте надо прогуляться, подышать свежим воздухом, а то бред у нее начался. Это реакция на стресс. Плюс еще и в машине укачало.
– Но ты же не хочешь, чтобы я села в тюрьму? – спросила она, напряженно глядя на него.
– Не хочу.
– Ты же возьмешь мою вину на себя?
– Возьму.
– Я серьезно.
– И я серьезно.
– Если бы я действительно убила Воротына, ты бы взял на себя мою вину?
– Да.
– Вот на это и был расчёт… Поехали, нам нельзя останавливаться. За нами могут следить.
– Кто?
– Люди Кирьяна… Леонид сказал, что хвоста за нами нет…
– Леонид?! Дай телефон! – Кирилл набрал последний входящий номер, и ему действительно ответил Леня.
– Как настроение, старик? – насмешливо, но совсем не зло спросил он.
– Ты звонил Насте?
– Звонил. Все нормально, старик. Она тебе все расскажет…
В трубке послышались короткие гудки.
– Что ты мне должна рассказать? – в недоумении повернулся к Насте Кирилл.
– Поехали. Нам нельзя останавливаться, – повторила она.
– Следить за нами могут? Люди Кирьяна?
– Да, люди Кирьяна… Езжай, я тебе сейчас все расскажу…
Он потрясенно кивнул и выехал на дорогу. Сзади послышался возмущенный сигнал проезжающей мимо машины. В зеркало Кирилл не посмотрел, поэтому создал аварийную ситуацию. Но в его состоянии это неудивительно.
Глава 14
Смешно это или нет, но из шпионки Настю вдруг сделали диверсантом. То ли ума у Кирьянова с гулькин хрен, то ли он всерьез решил, что Настя готова работать на него, но он сделал ей предложение, от которого она не должна была отказаться. И даже аванс ей выплатил – двадцать тысяч евро. Он предложил ей убить Воротына. Настя отнекивалась, но Кирьянов настаивал и, в конце концов, уломал ее. Сначала заплатил ей деньги, а затем сказал, что выхода у нее нет. Или он ее убьет, если Настя провалит задание, или сам Воротын, если она вздумает рассказать ему о полученном заказе. Дескать, раз деньги взяла, значит, дала стопудовое согласие убивать, и Воротын этого не простит. Настя сделала вид, что повелась на запугивание, взяла деньги, но Воротынцеву все рассказала. Правда, не старшему, а младшему. А сегодня в гостинице был разыгран спектакль.
Кирьянов сам позаботился о том, чтобы Воротын узнал о похождениях своего зятя. Он почему-то был уверен, что тот попытается взять Кирилла с поличным. И Яков Алексеевич подыграл ему – приехал в гостиницу, устроил скандал. Только Насте не позволил выстрелить в себя, сам разрядил пистолет в подушку. И остался в номере, как будто его там убили. А Кирилл с Настей сбежали, будто они его и застрелили. Якобы нервы у Насти не выдержали, и она схватилась за пистолет.
– Ты же любишь меня, ты теперь должен взять вину на себя, – вроде как в шутку сказала она, но на Кирилла посмотрела всерьез.
– А если нет? – в замешательстве спросил он.
– Ты должен был взять вину на себя, это я Кирьяну так сказала. Он сделал вид, что поверил. И адрес нам дал, где мы должны отсидеться… Там тебя и убили бы. Пистолет же при мне остался… – Настя достала из сумочки примерно такой же, как у Воротынцева, револьвер. – Из этой штуки ты бы и застрелился… Сначала тестя своего застрелил, а потом и сам застрелился…
– Это Кирьян тебе так сказал?
– Нет, я сама это поняла… Зачем бы он мне прибежище давал? – Настя достала из сумочки телефон. – Сверни с дороги, – попросила она. – Чтобы машин не было слышно.
Кирилл свернул в ближайший поворот, проехал метров двести, только тогда развернул и остановил машину. И револьвер у Насти забрал. Вдруг за ними действительно следят люди Кирьянова? В любом случае ствол сейчас не помешает.
