– Здравствуйте, Кирилл Тимофеевич. – Улыбка у него черствая, голос такой же сухой и бездушный. – Следователь Генеральной прокуратуры, советник юстиции Маковский. Дениса Андреевича Карагезова вызвали в Москву, теперь ваше дело буду вести я.
– А когда он вернется?
– Он не вернется.
– А где мой адвокат?
– Зачем нам адвокат? – вроде как удивился Маковский. – Я выкручивать вам руки не собираюсь. Вы сейчас подтвердите свои показания, и мы расстанемся. Ничего нового я от вас не потребую.
– Значит, вы, Кирилл Тимофеевич, утверждаете, что поручили Арчинцеву проследить за гражданином Шкловским?
– Не поручил, а попросил.
– Значит, попросили? – Маковский легко принял поправку. – А убивать его не просили?
– Нет.
– А как у Арчинцева оказалось оружие?
– Я не знаю, я его не снаряжал. Я в этих делах человек новый, много чего не знаю. Вернее, ничего не знал…
– Не зная броду – не лезь в воду. А вы полезли.
– А я полез.
– И ситуация очень быстро вышла из-под контроля.
– Да, вышла.
– Вы не просили убивать гражданина Гурцулова, но вас не правильно поняли, так?
– К убийству гражданина Гурцулова я не имею никакого отношения.
– И тем не менее его убили. И его убили, и всех, кто имел отношения к убийству вашего тестя. Я так понимаю, вы мстили за него?
– Хотел отомстить.
– И отомстили… Одиннадцать трупов – Чикаго отдыхает.
– Я к этим убийствам никакого отношения не имею.
– Доказанного отношения не имеете, но факты наводят на определенные размышления.
– Размышления к делу не пришьешь.
– Не пришьешь, здесь вы абсолютно правы. И я даже не знаю, зачем вам нужен адвокат. Вы сами все прекрасно понимаете. К тому же, насколько я знаю, у вас юридическое образование.
– Скорее да, чем нет.
– И вам, конечно, не надо объяснять, что в вашем случае все зависит от воли следователя. В вашем случае закон, что дышло… Вот вы создали вооруженное формирование, не предусмотренное федеральным законом, а это уже – от двух до семи дет. Но в то же время вы не вооружали Арчинцева и Сейджалилова, поэтому претензии с вас можно снять. Тем более что вы не ставили им задачу нападать на граждан и организации, правильно?
– Правильно.
– Отпустить мы вас, естественно, не можем, но интерес к вашему делу стремительно падает, общественное мнение не жаждет вашей крови. Вот если бы вы убили невинную женщину, ребенка, тогда другое дело. А бандитов никому не жалко. Тем более Шкловский занимался распространением наркотиков… Думаю, через месяц-другой мы сможет вам выпустить.
– Через месяц-другой? – Кирилл не верил своим ушам.
– Ну, если Арчинцев не изменит своих показаний. А то вдруг окажется, что вы приказали ему убить Шкловского?
– Не приказывал я.
– И он говорит то же самое, – кивнул Маковский. И тут же добавил: – Пока говорит. Но ведь он может изменить свои показания.
– Зачем ему это?
– Ну, может, подскажет кто…
– Кто?
Маковский выразительно отвел в сторону взгляд. Дескать, сам догадайся, если не дурак.
А Кирилл догадался, кто мог повоздействовать на Арчинцева. И еще он догадался, что Маковский следует курсу, проложенному Леней Воротынцевым. Под его дуду пляшет.
– И что я должен сделать?
– Ничего. Всего лишь подтвердить свои показания. Вы заняли место Якова Алексеевича Воротынцева и приняли решение за него отомстить. То, что вы делали для этого, говорить совсем не обязательно.
– Это ясно и так? – усмехнулся Кирилл.
– Да, это ясно и так, – холодно посмотрел на него следователь. – Но, поверьте, в убийстве Гурцулова, Королькова и прочих вас обвинять никто не станет. Вот если найдутся конкретные исполнители, если они дадут показания. Но этого не будет, и вы это прекрасно знаете.
– Организация преступного сообщества – это, кажется, до пятнадцати лет лишения свободы.
– Но не вы же организовали это сообщество.
– Да, но руководство тоже входит в эту статью…
– Преступность сообщества еще надо доказать, а это, поверьте, занятие очень сложное. Тем более что никто не станет этим заниматься… Итак, вы, Кирилл Тимофеевич, заняли место вашего тестя и приняли решение отомстить за него?
– Да, я занял его место и решил отомстить за него.
– Прекрасно. Я и не сомневался, что вы подтвердите свои прежние показания. – Вид у Маковского был такой, как будто он с барской радости собрался потрепать Кирилла за щеку.
Но вместо этого он протянул ему заранее составленный протокол допроса. Кирилл внимательно прочитал текст и не обнаружил в нем ничего, что противоречило бы его показаниям. Поэтому и подписал документ, хотя далось ему это нелегко.
– Да, хотел спросить, Кирилл Тимофеевич, может, у вас есть какие-то жалобы по режиму содержания? – с наигранным сочувствием спросил Маковский.
– Да нет, нормально все.
– Как же нормально, если на вас было совершено покушение?
– Ну, когда это было…
– Но ведь было.
– Думаете, может повториться? – Кирилл смотрел на следователя, но спрашивал, как ему казалось, у самого Воротынцева.
Это же Леня пытался его убить. И он предпримет еще одну попытку, если Кирилл не будет соглашаться с Маковским.
– Пока вы в двести тридцать восьмой камере, ничего такого не повторится. Да и нечему повторяться. Никто не собирался вас убивать.
– Вы так думаете?
– Нет, я это знаю… И вы должны знать, что следователя Карагезова отстранили от дела за недопустимые методы работы. Не было покушения на вашу жизнь. Была имитация покушения. Карагезов пытался вас запугать.
– Запугать?!
Кирилл озадаченно взглянул на Маковского. Значит, не заказывал его Воротынцев? Значит, договоренность остается в силе? Несговорчивого и настырного Карагезова отстранили от дела, и теперь следствие движется в строго намеченном направлении. Строго намеченном Леней Воротынцевым… Все хорошо, только что-то нерадостно у Кирилла на душе.
– Вы у нас на особом счету, и вас не могли поместить к случайным людям. Ваши сокамерники действительно находятся под следствием, но это люди, которым мы можем доверять. И в том, что Роман Коробейников и Степан Васильев спасли вас от смерти, нет ничего удивительного. Они призваны вас охранять. И хотя покушения как такового не было, они, можно сказать, исполнили свой долг…
– Интересно девки пляшут!
