– Кувалду тащи! – заорал Чайхан, обращаясь к своему бойцу, который должен был привести приговор в исполнение.
Должен был, но не успел.
Ну, кто бы знал, что кресло, в котором сидел Леня, стоит на самораскрывающемся люке. Потайные створки хорошо были пригнаны к полу, а потому оставались незаметными даже для уборщицы, которая протирала здесь пол. И бойцы, которые готовили зал к сходу, ничего не разглядели. Зато сейчас эти створки просматривались отчетливо. Пропустили они беглеца и вернулись на место. Чайхан прыгнул на них, рискуя провалиться, но они даже не прогнулись. Может, кувалдой получится?
– А вы чего стоите, бараны? – заорал он на своих бойцов, все это время контролировавших телохранителей Воротынцева. – Давайте по кабинетам! Давайте на улицу!
Гоша хорошо подготовился к встрече, поэтому поставил под ружье почти полтора десятка бойцов. И всех надо бросать на поиски Воротынцева.
У Колоса были свои люди, у Гурьяна, у Смита, у Капитоса, но никто из них не торопился помочь Гоше, как будто бегство Лени – его личный косяк. На Клима и вовсе надежды не было: он – человек Воротынцева, и ему не с руки гонятся за своим боссом.
Когда Чайхан вернулся в зал, братва уже угощалась холодными закусками. Стол еще не сервировали, но кое-что уже подали. Сход должен был закончиться дружеской пирушкой, поэтому кухня работала в обычном для ресторана режиме.
Леня сбежал, а пир состоялся. Пир во время чумы.
– Ну, что? – спросил Гурьян, пережевывая кусок осетрины.
– Ничего, – сквозь зубы процедил Чайхан.
Обидно ему было. Он бегал вокруг ресторана, пытаясь найти Леню, у него задница в мыле, а этим хоть бы хны.
– Как сквозь землю провалился, да? – ухмыльнулся рыжеволосый Смит.
– Кто ж знал?
– Это Воротын тут нахимичил, – сказал Гурьян.
Он подошел к люку, поставил на него ногу. Кувалдой со створок сбили весь паркет, бетонную и звукоизоляционную прослойку, осталась только сталь, разрушить которую так и не удалось. Направленным взрывом надо было ломать, но какой в том смысл, если Леня уже далеко.
– И сынку своему секрет завещал. И этот секрет его спас. Может, это знак, а, братва?
– Типа, знак? – пытливо посмотрел на Гурьяна Капитос.
– Ну, типа, не виноват Леня. Если бы он убил Якова Алексеевича, не открылась бы эта херня. Заклинило бы ее, и все…
– Так он его и не убивал, – зло посмотрел на Гурьяна Чайхан. – Его армейский кореш это сделал. Ты его видел и слышал. Какие после этого могут быть вопросы?
– Откуда он взялся, этот хрен?
– Леня его из Ялты к себе выписал. С бизнесом помог. Здесь у него стройдвор на Кутузовском, а в Ялте он гостиницу строит. Ты же не думаешь, что Леня его просто так поднял. Миша Солоухин из гранатомета отлично стреляет, а у Якова Алексеевича «мерс» бронированный. Вот Леня его и напряг. Сначала прикормил, а потом на дело…
– Как ты на этого Мишу вышел? – спросил Гурьян.
– Видели его.
– Кто видел?
– Да какая разница? – скривился Чайхан.
– Кто видел, когда? – поддержал Гурьяна Смит.
И Кипитос кивнул, требуя ответа.
– Копчик в мотеле жил, ну, где Воротына должны были грохнуть. Воротын лег, типа его завалили, Копчик его увидел, ну, и ноги сделал. Не сразу, но сделал. А когда ноги делал, с Мишей пересекся. Он уже без маски убегал. Ну, после того как по Воротыну шмальнул.
– Копчик его видел? – подал голос Клим. – Тот, который на Кирьяна работал?
– Ну да.
Про Кирьяна Чайхан решил умолчать. И без него ситуация неважная, незачем ее усложнять… Да и нет больше Кирьяна. Сказали ему «спасибо» после того, как Солоуха нашли, а затем вывели из дела, как он и просил. Без права на возвращение вывели.
– А на Копчика ты как вышел?
– Так и вышел. Искали Кирьяна, а нашли Копчика.
– Может, его нарочно подставили? Может, не видел ничего Копчик? Может, и Солоухин не стрелял?
– Стрелял Солоухин! Он в Ялте своей прятался, мы его там за жабры взяли, там и раскололи… Зачем ему чужую вину на себя брать?
– Давай его сюда! – разошелся Клим. Почуял слабину Чайхана, потому и раздухарился.
– Зачем? – разволновался Гоша. Миша Солоухин не дурак, он может прочухать, в какую сторону задул ветер, и если вдруг откажется от своих показаний…
– Мы еще раз его спросим.
– Ты хочешь, чтобы он оправдал Леню? – Чайхан зло глянул на Клима. – Так он его оправдает, если ты этого хочешь. Ему за счастье соврать. Я бы на его месте соврал, отказался бы от Воротына…
– Чайхан прав, – поддержал его Колос. – Тут без хотелок надо. Вопрос – ответ, и никаких подсказок.
– Тогда и Гоша пусть молчит, – начал сдуваться Клим.
– Я спрошу, – сказал Гурьян. – А остальные молчат.
Чайхан дал отмашку, и Миша Солоухин снова предстал перед судом. Гурьян задал ему вопрос беспристрастно, спокойным голосом, и тот подтвердил свой прежний ответ. Да, заказ на Воротына сделал его сын, причем лично.
– Ну, и у кого какие вопросы? – торжествующе спросил Чайхан, когда Миша закончил.
Он подал знак Шурику, и тот молча кивнул. Солоухина вывели из зала, сейчас его посадят в машину и вывезут в лес… Мало ли, вдруг у Клима появится возможность допросить его с пристрастием.
– А вдруг все-таки врет этот Миша? – не сдавался Клим.
– Зачем ему приговор себе подписывать?
– Ну, мало ли…
– Хорош бодаться… – Гурьян хмуро глянул на Клима, строго посмотрел и на Чайхана. – Постанова есть, и отменять мы ее не будем. Леню объявляем гадом, и кто его найдет, тот обязан его замочить…
– Да нет, – покачал головой Капитос. – Решить с ним должен преемник Воротына. Он главный, ему с Леней и решать.
– И то верно, – поддержал его Колос.
– Ну, или так, – согласился Гурьян.
– А кто преемником будет?
– Прямо сейчас и решим.
– Я бы не стал торопиться, – заметил Клим.
– Это еще почему?
– Я бы хотел видеть на этом месте Гошу, но…
Чайхан настороженно глянул на Клима. Не нравилось ему такая постановка вопроса. Ложка дегтя любую бочку с медом испортит. А именно такую ложку Клим, похоже, и собирается предложить.
– Но Гоша задвинул Леню Воротына. Зачем ему это?
– Зачем? – покосился на Клима Гурьян.
– Вот я и думаю, зачем…
– А ты не думай, Клим, ты скажи. Скажи, что это я заказал Воротына, а свою вину навесил на Леню! – зло выплеснул Чайхан.
