Глава 32
Внешняя невозмутимость – признак внутреннего спокойствия. Но иногда такая невозмутимость может быть накладной, как это сейчас было у Родиона. Не по себе ему, и непонятно, то ли от радости, то ли от горечи, а может, и от того, и другого. А может, он какой-то подвох готовит. Было у нее такое ощущение, что живет она с облаком, которое может вдруг насытиться злобой и потемнеть до состояния грозовой тучи.
– Я была у Дениса, – сказала Майя.
– Я знаю… – угрюмо кивнул он.
Не хотел Родион отпускать ее к Денису, но вместе с тем сам подтолкнул к этому визиту. Пришел вчера домой в расстроенных чувствах, долго ходил по квартире угрюмой тучей, но наконец-то проговорился. Оказывается, на Дениса было совершено покушение. Но Родион переживал не за него, а за себя. Он почему-то думал, что Денис будет грешить на него – ведь он живет с Майей, а Денис может помешать его счастью. Да и за Фенимора он должен был спросить, чтобы выглядеть в глазах Майи сильным мужчиной. Объяснения эти показались ей, мягко говоря, неубедительными, но все-таки она отправилась к Денису в больницу. Ей и самой хотелось знать, что думает он обо всем этом, поэтому и вызвалась навестить его. А Родион этого как будто только и ждал…
Да и просто повидаться с ним вдруг захотелось. Все-таки он до сих пор волновал ее воображение. Хотя и не настолько, чтобы терять из-за него голову.
– Не бойся, ничего у нас не было. Просто поговорили, как старые друзья. Он обид на меня не держит. И я к нему ничего не питаю.
Майе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать себя. На самом деле между ними снова вспыхнула искра. И он вдруг понял, что не может жить без нее, и она осознала глубину своих к нему чувств. Теперь она готова была ради него если не на любые, то на многие безумия.
– Денис думает, что это Ротшильд на него покушался, – сказала она. – Так что можешь не переживать.
– Да я, в общем-то, не переживал. Так, на всякий случай хотел узнать. Ну, а если переживал, то не очень. А надо было очень переживать. И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что Ротшильда сегодня застрелили.
– Что?
– Снайперский выстрел. Обе пули в сердце. Сам Денис не мог, но у него команда. Очень серьезная команда. И спецы там очень серьезные. Спецом в этом деле мало быть, тут дух нужен. А у них есть дух.
– Значит, не зря ты переживал.
– Не зря.
– А я зря к Денису ходила.
– Зря… Или не зря? – подозрительно покосился на нее Родион.
– Что-то не так? – нахмурилась Майя.
– Да нет, все так. Странная ты какая-то, – начал злиться он.
– Это еще почему?
– Я тебе о серьезных делах говорю, а ты в облаках витаешь.
– Не витаю.
А ведь она действительно думала о том, как здорово будет бросить Родиона и уйти к Денису. И ведь бросит его. Как только уведет Дениса от Риты, так и бросит. А на прощание скажет ему большое спасибо. За то, что быть хищницей научил. Она не будет ждать милостей от жизни, она сама уведет Дениса из семьи. И не осудит себя за это, а на других наплевать.
– Витаешь.
– Я не витаю, я думаю, что ты меня использовал. – Лучшая оборона – это наступление, она и перешла в него.
– Я тебя использовал?
– А разве нет? Заказал Дениса, но убить его не смог. Страшно стало, что Денис ответит, вот ты и отправил меня к нему. А вдруг он на тебя думает?
– А кто тебе сказал, что это я его заказал?
– Сама догадалась.
– Так это не я.
– Ты! Зачем ты это сделал?
– Это не я, – повторил Родион.
– И все-таки!
– Это не я… Но кто-то же должен был спросить с него за Фенимора. И, вообще, он всем тут очень мешает. Как заноза в пятке.
– Эта заноза осталась. Надеюсь, ты не решишься на новую операцию?
– Да я здесь ни при чем. Но начатое надо доводить до конца.
– Не надо ничего доводить до конца, – покачала головой Майя, – а то это может оказаться твой конец. Денис Ротшильда во всем обвинил, ты вне подозрений, так что беспокоиться нечего.
– А я беспокоюсь. Беспокоюсь, но не боюсь. И если я начал, то должен закончить. Выжду время, а потом ударю, – разоткровенничался Родион. – А может, и не буду выжидать. Какая там у него в больнице охрана? Сколько человек?
– Большая охрана. И возле палаты сидят, и у входа в отделение, и даже в вестибюле.
– У палаты сколько человек?
– Двое. И с оружием.
– А может, там и нет никого? – подозрительно сощурился он.
– Какой мне смысл врать?
– А такой, чтобы я к Денису не лез. Может, у тебя любовь с ним случилась, а?
– Не было ничего, – растерянно посмотрела на него Майя. – И ты знаешь, что не могло ничего быть. Поэтому и отправил меня к нему.
– Я не отправлял! Ты сама захотела!
– Но ты же меня к этому подтолкнул!
– Я?! А вот не надо! Может, ты на его сторону переметнулась? – разбушевался Родион.
– Не говори глупости! – Майя тоже завелась.
– А если это не глупости? Если это правда жизни? Я на твоего Дениса не покушался, но ты в этом обвиняешь меня.
– Неправда, я тебя не обвиняю.
– Обвиняешь! – зло сощурился Родион. – Ты меня в этом обвиняешь. И ты можешь сдать меня своему Денису.
– Он не мой Денис! – всполошилась Майя.
Дело принимало очень серьезный оборот. Она действительно могла сдать Родиона Денису, и это его очень пугало. Ведь Денис церемониться не будет, ответит сразу. Но и Родион умеет быть жестоким, и Майя может убедиться в этом прямо сейчас – если он решит избавиться от нее как от опасного свидетеля. А он, похоже, близок к такому решению. В квартире, кроме них, никого нет. Он может убить ее, а как избавляться от трупа, ему известно. И ей тоже – Денис в свое время назвал несколько способов, а один из них проделал у нее на глазах. Вот и Родион может упаковать ее в целлофан, загрузить в машину, вывезти из города и сбросить в реку.
– А докажи, что он не твой!
– Как?
– Сдай его!
– Как это сдай! Кому?
– Ментам сдай! Он же Базана убил! Вот и заяви, что он это сделал!
– Но я не видела, как он его убивал.
– А не надо видеть! Просто заяви, что это Денис сделал. Расскажи, как все было.
– А что было?
– Вот ты в заявлении и укажи!
– Но я ничего не знаю! – отчаянно мотнула головой Майя.
– Знаешь! – пронзительно глядя ей в глаза, рыкнул Родион. – И даже больше, чем я думаю. Ты сейчас мне все расскажешь!
