– Тот, кто выиграет, если их отношения разладятся и они начнут вредить друг другу.
– Это-то как раз понятно. Есть тут один персонаж, которому все это нужно. Он уже несколько месяцев строит всякие козни и дергает за ниточки, чтобы добиться своего. И какой-то негодяй у нас в офисе ему помогает. Но найти их пока никак не удается. Ясно только, что некто, хорошо знающий обоих друзей, тонко просчитал их реакцию и столкнул сегодня лбами.
– Ну, здесь я тебе не помощник, я ваших людей не знаю. Одно могу сказать: если не можете однозначно решить, кто вредит, – ищите следы и детали. Как-то же они проявляются, эти гаденыши?
«Легко сказать „ищите следы“, – сокрушенно подумала Дина. – Тут из всех следов – одно коротенькое письмецо без обратного адреса и целый офис людей, каждый из которых теоретически мог оказаться зачинщиком сегодняшней ссоры».
Простившись с Верой, Дина решила последовать совету подруги и в поисках деталей разложить все по полочкам. Итак, что же сегодня случилось? Кто-то, зная расписание Остафьева, состряпал вот эту подметную грамоту. Дина еще раз посмотрела на помятый листок бумаги. В час дня, когда директор должен был вот-вот уехать на встречу, письмо, адресованное Остафьеву, отправили по факсу Непомнящему. Дальше можно было предположить два варианта развития событий. Либо Илья ничего не скажет другу, затаит обиду и станет искать способ отомстить ему за предательство, либо он пойдет открыто выяснять отношения. Существовали, конечно, и другие возможности: Непомнящий мог сразу отправить этот факс в корзину, не поверив прочитанному; мог усомниться и, не откладывая дела в долгий ящик, выяснить все у друга по телефону; наконец, Илья мог не огорчиться, а обрадоваться. Еще бы – жить и работать в сердце Европы! Такая новость многих привела бы в неописуемый восторг.
Но, видно, люди, готовившие этот трюк, знали Непомнящего достаточно хорошо и предвидели, как он себя поведет. Они понимали, что мнительный ученый, который к тому же находится в крайней степени нервного истощения, может поверить и не в такую чушь. Неудачи в работе, попытка похищения, постоянный страх, что покушение повторится, необходимость полностью ограничить свободу передвижений – от такого букета у кого угодно поедет крыша, а уж у Ильи, который и в хорошие-то времена, по слухам, особой сдержанностью не отличался, и подавно.
Письмо отправляли с тем расчетом, что Непомнящий, получив его и приехав к Остафьеву за объяснениями, не застанет друга и на какое-то время будет предоставлен сам себе. После всех встреч, намеченных на вторую половину дня, Антон Александрович вряд ли поехал бы обратно в офис. Не поговорив с ним сразу же, Илья остался бы наедине со своими обидами и самыми недобрыми подозрениями аж до утра. Можно было предположить, что вечером, сбежав от охраны, он снова, будто случайно, встретился бы с Романом. И тот снова предложил бы ему уйти из «Бионик Фуд» и таким образом отомстить «предавшему» его другу. В этот раз разъяренный и обиженный до глубины души Илья наверняка дал бы согласие.
Вероятно, все случилось бы именно так, если б не срочные дела, с которыми Ирина Владиленовна пришла к Остафьеву, не дав ему тем самым вовремя покинуть офис.
«Так, это понятно», – подвела итог Дина. Теперь нужны детали, следы на снегу, которые при определенном везении помогли бы им выйти на отправителя факса. Таковых имелось несколько. Был телефонный звонок на факсимильный аппарат в кабинете Непомнящего. Можно проследить, откуда поступил звонок, хотя вряд ли это даст им что-то конкретное – скорее всего, письмо отправили из публичного места вроде почты или телеграфа.
Далее нужно определить время отправки письма. Очень удачное, надо сказать, время, когда сам Непомнящий сидел у себя в кабинете, а Остафьев должен был вот-вот покинуть офис. О расписании директора, по его словам, знали многие. А вот как, интересно, злоумышленники узнали, что Илья находился не в лаборатории, а в кабинете, где установлен факсимильный аппарат? Для Непомнящего понятия «расписание» не существует, и прогнозировать его перемещения вряд ли кто-то возьмется. А между тем, чтобы получить необходимый эффект, эти люди должны были быть уверены, что Илья прочитает письмо в определенный час, ни раньше, ни позже назначенного срока.
Легче всего получить информацию о местонахождении и планах Непомнящего можно было по телефону. Просто позвонить в кабинет и узнать, что Илья собирается работать там какое-то время. И звонил, конечно, кто-то свой. Если б Илья или его ассистент вспомнили всех, кто звонил незадолго до получения факса, они смогли бы вычислить предателя. Во всяком случае, значительно сузить круг подозреваемых.
Оставалась еще неприятная версия, что Илье никто не звонил, а злоумышленники получили информацию о его перемещениях от сотрудников лаборатории. Например, от личного помощника ученого. Гипотетически это возможно, хотя на практике – вряд ли. Остафьев уверен, что утечка информации идет из его окружения. Значит, Алексей отпадает.
Ну и, наконец, третье. Собственно письмо. Гладкое и безликое, а меж тем доведшее легко возбудимого ученого до состояния бешенства. В документе фигурировали факты, которые не мог знать посторонний человек, что стало для Непомнящего убедительным доказательством его достоверности. В письме он увидел название нового препарата, которое охранялось едва ли не больше, чем его формула. Было там и имя нового немецкого партнера «Бионик Фуд», с которым Антон Александрович познакомился недавно и только-только начал переговоры.
Дина еще раз посмотрела на факс. Письмо как письмо, отпечатано на принтере, ровные четкие буквы. Странным казалось одно: слева, на полях, стояли непонятные точки, вернее, небольшие пятна неровной формы. Такое бывает, когда в принтере возникают неполадки. Он еще работает, но все документы выходят с браком – на листе появляются лишние точки, полоски, или часть текста пропечатывается слабее, чем нужно.
И тут Дина поняла, что именно пыталась вспомнить, впервые увидев это письмо. На днях Лиля Ничипоренко жаловалась Аношиной на свой принтер, она говорила, что при печати он пачкал документы. Вот и у злоумышленников, видно, была та же проблема.
Но ведь этот факс она копировала в приемной Остафьева, на том самом аппарате, на который пеняла Лиля! Если его еще не починили, значит, на ее экземпляре стояли пятна, возникшие при копировании. А на оригинале их не было. Или были?
Были! Теперь Дина точно вспомнила. Ведь именно потому, что она увидела эти странные точки на полях письма, она и захотела сделать с него копию. Не сообразила сразу, что к чему. Значит, теперь у нее был отпечаток с пятнами брака от оригинала и от копира. Вот только где какие – уже не отличишь. Дина присмотрелась к точкам внимательней и обомлела. Они были одинаковой формы и находились на расстоянии всего в несколько миллиметров друг от друга. Если бы она ровнее положила оригинал, то при копировании пятна совпали бы. Но это значит!..
У Дины остановилось дыхание. Это значит, что злополучное письмо было распечатано в приемной директора! Под самым носом у Остафьева! И значит, что во всем виновата Лиля?! Его личный секретарь?!
Не может быть! Ничипоренко царила в приемной директора «Бионик Фуд» около трех лет, а до этого работала администратором в клинике, принадлежащей родителям Анжелики. Выходит, Лиля годами служила этой семье, и что теперь? Предала?
