Дуг посмотрел на жену, которая хлопала глазами, затем на сына. Крейгтон лениво заявил:
– Я сказал двум детективам, которые, кстати, помешали моему массажисту, что никогда не видел этого парня и никогда не слышал о Билли Дьюке, – он скорчил гримасу. – Одно деревенское имя чего стоит… Дальше ехать некуда. Кстати, Дьюк – это его второе имя или фамилия? Он Билли Дьюк Смит? Или Билли Джо Дьюк?
Шэрон хихикнула. Дуглас Уиллер взглянул на часы:
– У меня скоро совещание. Это все, мистер Митчелл?
Дерек сделал шаг вперед и протянул ему руку:
– Еще раз хочу сказать, что мне очень жаль, что с вашим братом произошло такое несчастье. Надеюсь, полиция скоро поймает преступника. Всего вам хорошего.
Дуг пожал адвокату руку, затем взял Шэрон за локоть и пошел к двери. Крейгтон двинулся за родителями.
– Мне хотелось бы сказать вам пару слов наедине, Крейгтон.
Молодой Уиллер повернулся и посмотрел на Дерека так, будто хотел пожелать ему сию же минуту сдохнуть. Но ответил он вежливо:
– Хорошо.
Дуглас остановился на пороге:
– О чем вы собираетесь говорить с моим сыном?
Крейгтон улыбнулся:
– Есть небольшое дельце, о котором я говорил мистеру Митчеллу пару дней назад, – он поцеловал мать в щеку. – Ты всю вторую половину дня будешь дома? Тогда я заеду.
– Прекрасно. До скорой встречи, дорогой.
Они ушли. Крейгтон повернулся к Дереку и картинно похлопал ресницами:
– Я в вашем распоряжении.
Дерек подошел к нему совсем близко. Говорил он тихо, но очень четко:
– Вы настоящий полудурок. Нет, полный дурак. Более того, вы дурак, который глупеет от своей собственной наглости.
– Вы говорите со мной?
Митчелл вопрос проигнорировал, понимая, какой реакции этот урод добивается.
– Еще один бесплатный совет.
– Вот как? Почту за честь.
– Я бы на вашем месте забыл про эту затею о судебном решении относительно мисс Рутледж. Оно может выйти вам боком, особенно в свете вашего пристрастия к играм в гараже в стиле «Глубокой глотки».
Крейгтон слегка покачал головой:
– Я не понимаю, о чем вы говорите:
– Джули Рутледж может обвинить вас в том, что вчера вечером вы пытались напугать ее в гараже общественного центра. Затем она приехала домой и сразу поняла, что там кто-то побывал, передвигал вещи и устраивал розыгрыши, в которых нет ничего смешного.
– И вы об этом знаете… Каким же образом?
– Я купил картину, которую мисс Рутледж пожертвовала для аукциона. Утром она позвонила, чтобы поблагодарить меня, – Дерек Митчелл гордился тем, что умеет врать не хуже других. – Это не была самая теплая и душевная благодарность, какую мне когда-либо приходилось слышать. Скорее мисс Рутледж сделала это по обязанности. Вчера вечером ей указали на меня как на вашего семейного адвоката. Похоже, она о вас не лучшего мнения, чем вы о ней.
– Я же рассказывал вам, как было дело.
– Верно, рассказывали. Но она тоже не смогла поведать о вас ничего хорошего, так что скажите, кому мне верить? Вам? Ей? Или ни вам, ни ей?
– Позвольте мне задать вам вопрос, мистер Митчелл. Вы были свидетелем инцидента в гараже, о котором говорите? Мисс Рутледж заявила полиции о якобы проникновении в ее дом?
Дерек ничего не ответил, и Крейгтон мерзко ухмыльнулся:
– Десять против одного, что не заявляла. Почему? Потому что ничего подобного не было. Что касается моего пребывания в гараже, это даже не стоит обсуждать. Разве вы не поняли? Джули рассказывает дикие истории, пытаясь вызвать у вас подозрения насчет меня, как она проделала с детективами Сэнфордом и Кимбалл. Она меня ненавидит. После того самого случая в раздевалке, помните, – он коротко рассмеялся. – Наверное, было бы лучше, если бы я позволил ей тогда сделать мне минет…
Ярость, бушевавшая в Дереке, чуть не оказалась сильнее его самообладания.
– Чем больше вы говорите, тем больше я сомневаюсь, такие ли уж дикие истории рассказывает о вас мисс Рутледж.
Крейгтон опять ухмыльнулся, и это едва окончательно не вывело Митчелла из себя.
– Джули врет. Врет, чтобы объяснить свои обвинения в том, что я имею какое-то отношение к смерти дяди. Это нелепо. Причины мы с вами уже обсудили. Надо сказать, мне сие начинает надоедать. Теперь, когда вы уже не наш адвокат, мне не надо спрашивать у вас разрешения уйти, не так ли, мистер Митчелл?
Дерек несколько секунд не сводил в него глаз, затем поднял руки, как бы сдаваясь, и отступил назад. Крейгтон коротко рассмеялся и вышел.
– Прежде всего я хочу, чтобы вы знали, как ужасно я себя из-за этого чувствую. – Кейт Филдс комкала в руках бумажный носовой платок. Девушка посмотрела сначала на Кимбалл, потом на Сэнфорда и, получив от них по сочувственному кивку, продолжила: – Я обожаю Джули. Она так мне помогла! Дала эту работу, а я ведь тогда только-только закончила колледж. Она так мне доверяет, не только как босс, но и как подруга… Я не сделаю и не скажу ничего такого, что могло бы ей навредить.
– Мы не сомневаемся в вашей преданности мисс Рутледж, – улыбнулась Кимбалл. – Однако у вас есть обязательства перед нами, как представителями закона, и перед своей совестью, мисс Филдс. Вы должны сказать нам правду.
– Конечно, я понимаю, – Кейт высморкалась. – Я надеялась на чудо, молилась, чтобы что-нибудь помешало мне, освободило от необходимости рассказать вам это.
– Что рассказать? – Сэнфорд наклонился вперед. – Вы говорили детективу Кимбалл, что мисс Рутледж ни в чем никого не обманула, рассказывая о деле, которым мы занимаемся.
– Я в этом не совсем уверена, – Кейт посмотрела на них по очереди. – Возможно, Джули знает больше, чем говорила вам.
– Больше о чем? – спокойно спросила Кимбалл. – Об убийстве?
Кейт покачала головой. Сглотнула слюну. Она тысячу раз спрашивала себя, должна ли это делать, и пришла к малоприятному для себя выводу – да, должна. Совесть не позволяла ей поступить иначе.
– Нет. Об этом человеке, Билли Дьюке.
Детективы обменялись взглядами, которые сразу заставили Кейт горько пожалеть о том, что она решила поделиться с ними тем, что ей известно.
– Ох, пожалуйста, не подозревайте Джули в чем-то ужасном! Она не имеет никакого отношения к смерти мистера Уиллера! Совершенно точно, не имеет. Она его любила. Вы не знаете, вы даже представить себе не можете, какие у них были отношения! Они были так преданы друг другу! – Слезы, которые Кейт до сих пор пыталась сдержать, ручьем хлынули из ее глаз.
Кимбалл пододвинула ей коробку бумажных платков.
– Мисс Филдс, мы знаем, что вам тяжело, но то, о чем мы сейчас говорим, очень важно. Что вы знаете о мисс Рутледж и Билли Дьюке?
