– Вот! Слушайте! И смотрите!
Василий Петрович и Алена послушно уставились на экран, где увидели одного из местных ведущих, весьма популярную личность, славящуюся своим злым языком и неумеренными остротами в адрес всех и вся. Сейчас этот типчик сидел в обществе двух женщин.
– Это же Арина! И тетя Вера!
– Вы послушайте, послушайте, что говорят про вас эти гадины!
Алена прислушалась и поняла, что тетка Вера с экрана поливает грязью ее и мужа, да еще так, что буквально уши вянут.
– Я очень хорошо и близко знаю этих людей. Моя дочь практически выросла вместе с Аленой.
– Вы имеете в виду Алену Игоревну – супругу нашего рвущегося к власти новичка?
– Ее самую. И я хочу сказать, что они с муженьком – два сапога пара. Оба от жадности и спеси уже людей не видят. Алена каждый год по два, а то и три раза катается в Европу, скупает там все магазины. И ей губернаторство мужа нужно лишь для того, чтобы делать это еще чаще. Она сама говорила мне, как ждет победы мужа на предстоящих выборах. Еще бы, ведь тогда она сможет вообще ни в чем себе не отказывать!
– Но Василий Петрович очень много тратит на благотворительность. Этого мы никак не можем отрицать.
– Все вранье! Он дает деньги подставным лицам, которые ему их затем возвращают. Естественно, они получают свои комиссионные, но это минимальный убыток, который к тому же помогает вашему замечательному Василию Петровичу уйти от уплаты налогов и тем самым вернуть себе потраченные деньги сторицей.
Алена слушала и не верила своим ушам. А тетка Вера все не унималась:
– Василий Петрович, которого вы тут так нахваливаете, на самом деле имеет преступное прошлое. Да и сейчас он не отошел от криминала.
– Боже, что она плетет? – прошептала Алена. – Это же какая-то невероятная ерунда! Бред умалишенной.
– А мне кажется, что твоя тетя Вера очень убедительна. Она даже меня почти убедила в том, какой я плохой.
Тетка Вера продолжала вещать дальше. Не обошлось и без упоминания об убитой Зыковой.
– Это была моя близкая подруга. По моему совету она приехала в «Дубочки», чтобы подлечить свое здоровье. И ее убили. А за день до смерти она призналась мне в том, что в ее жизни появился мужчина. Что он очень богат и влиятелен, но, к сожалению, женат.
– Так обычно и бывает, – поддакнул ей ведущий.
– И поэтому они должны были держать свои отношения в тайне.
– Разумная мера предосторожности.
– Но мне подруга призналась в том, кто является ее возлюбленным. И я уверена, что ее убийство не что иное как попытка вашего замечательного будущего губернатора скрыть свой роман от законной жены!
Студия ахнула. И даже видавший виды ведущий слегка оторопел.
– Вы обвиняете Василия Петровича в убийстве вашей подруги? – пробормотал он, снова придя в себя.
– Я всего лишь констатирую факты. Моя подруга встречалась с этим человеком, она даже провела с ним весь вечер накануне своей смерти, возможно, что и ночью она тоже была с ним. И уже следующим утром мы все узнали, что она мертва.
Алена молча повернулась в сторону своего мужа.
– Вася?.. Это что такое она говорит?
– Я не знаю.
Вид у Василия Петровича был злой и несчастный.
– Вася, почему она упрекает тебя в связи с Зыковой?
– Понятия не имею.
– Ты встречался с этой женщиной?
– Может быть… Я не помню. Где-нибудь в общественном месте мы могли с ней пересечься. В конце концов, наши «Дубочки» совсем не так уж велики.
– А наедине ты с ней виделся?
– Алена!.. Замолчи!
– Нет уж, позволь, Вася! – возмутилась Алена. – Я хочу обсудить эту тему.
– Позволь тогда спросить тебя саму: ты сошла с ума? Зачем мне нужна эта престарелая красотка с ее высохшими прелестями?
Но Алена услышала в словах мужа не лестную похвалу, а кое-что совсем другое.
– Значит, ты все-таки ее помнишь, раз знаешь, как она выглядела!
Василий Петрович помрачнел еще больше. Он вскочил с кровати, ничуть не стесняясь присутствия в их спальне Натальи Кирилловны и того, что сам он был в пижаме.
– Мне надо идти. Я не могу оставить этого просто так!
Алена пыталась поговорить с мужем, но Василий Петрович так быстро собирался, что ей никак не удавалось вклиниться между натягиванием брюк и поиском подходящей рубашки. Наталья Кирилловна уже давно была выдворена из спальни, но дела это не изменило. Даже наедине с женой Василий Петрович не желал признаться в том, что же связывало его с покойной Зыковой.
Впрочем, убегая из дома, Василий Петрович все же взял жену за подбородок и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
– Аленушка, я хочу, чтобы ты знала: я с этой женщиной не встречался в том плане, в каком ты это подразумеваешь. Я люблю только тебя, и я верен тебе.
Это немного приободрило Алену, но все равно она чувствовала, что муж не до конца откровенен с ней.
Не успел уйти Василий Петрович, как Алене позвонила Таня.
– У меня плохие новости, – озабоченно произнесла она.
– Да, я уже смотрела телевизор.
– При чем тут телевизор? Наташа пропала.
– Как это пропала?
– А вот так… Она не ночевала сегодня ночью дома. Утром тоже не появилась. Ее мать говорит, что и днем дочери тоже не было дома: когда она вернулась с работы, дом был закрыт, а Наташи не было.
– Правильно, я приходила к Наташе вчера сразу же после тебя, хотела с ней поговорить, но мне никто не открыл.
– Вот и теперь Екатерина Павловна требует, чтобы мы начали поиски ее дочери. Дескать, девочка не могла вот так взять и исчезнуть, ничего ей не сказав. С ней что-то случилось.
– Но ведь Наташа молода… К тому же, как ты говорила, у нее появился возлюбленный.
– Может и так, но ее мать в панике. Телефон у Наташи выключен. Записки, куда отправилась, девушка не оставила. В общем, мать не находит себе места. А когда Екатерина Павловна в таком состоянии, то работать она, ясное дело, не может.
Помолчав, Таня предупредила:
– Если мы не найдем Наташу, то понесем большие убытки, потому что в народе Екатерина Павловна слывет почти что волшебницей. В очередь к ней записываются за месяцы. Но Наташу свою она любит пуще жизни. Пока Наташа не найдется, Екатерина Павловна – не работник.
– Конечно, надо найти девочку, – согласилась Алена. – И вовсе не из-за каких-то там убытков. Я сейчас же позвоню Ване, предупрежу, что у нас новое ЧП.
Однако Ваня серьезности момента не учел, а просто отмахнулся:
– Подумаешь, девка дома не ночевала. Какая беда? Вернется.
