– Чем больше народу приедет на праздник, чем лучше мы их встретим, тем охотнее они впоследствии отдадут за меня свои голоса.
Это Василий Петрович твердил с подачи все той же Натальи Кирилловны, возглавлявшей будущий штаб предвыборной деятельности хозяина «Дубочков». Понимая, что, раз он сам ни черта не соображает в выборах и предвосхищающей их кампании и надо будет ему привлечь для этой цели знающих людей, Василий Петрович создал нечто вроде пиар-отдела, который занимался исключительно одним делом, а именно – рекламой достижений Василия Петровича и его «Дубочков».
Сама Алена была далека от политических амбиций супруга. На все его разговоры о том, что он будет идти на выборы, она лишь отвечала:
– Ты будешь хорошим депутатом. Ты ведь уже и сейчас заботишься о своих людях, хотя тебя никто не заставляет это делать.
Алена знала, о чем говорила. Ей, как никому другому, было хорошо известно, что все работающие на Василия Петровича люди, один раз устроившись к нему в поместье на работу, почти никогда не уходили отсюда по своей воле. Все знали, что если случится с ними болезнь или другое несчастье, то о них обязательно должным образом позаботятся. Будет надо – положат в здешний лазарет, не поможет – отвезут в городскую клинику. А если уж совсем ничего не поможет, и тогда сильно волноваться не стоит. Чему быть, того не миновать, а о сиротах, вдовах и стариках в «Дубочках» обязательно позаботятся, никому пропасть не дадут.
Бездетный Василий Петрович искренне считал всех работающих на него людей своими отпрысками, существами, родными ему если не по крови, то по духу – уж совершенно точно. Ведь они все трудятся на благо и процветание поместья, а значит, должны быть счастливы и веселы. Потому «Дубочки» являлись очень комфортным и приятным для проживания местом. И Алене очень не хотелось, чтобы тетка Вера сунула бы к ним свой нос, вечно вынюхивающий что-то вонючее или, наоборот, сладкое.
– Вонючего ей тут не найти, а вот сладкого – до отвала.
А Алене по какой-то причине не хотелось, чтобы тетка Вера пользовалась добротой Василия Петровича и его щедростью.
– А ведь он ей точно примется помогать. Уж я-то знаю!
Тетка Вера умела так хитро прикинуться нуждающейся в помощи и поддержке, что оставалось только удивляться, почему, получая все это от окружающих, тетка Вера по-прежнему выглядела жалкой, убогой и несчастной.
И почему так было, сказать никто не мог. Ведь все, за что бы ни бралась тетка Вера, за исключением собственного замужества, обязательно ладилось у нее в руках. Всегда и всюду она не успокаивалась, пока не получала от жизни все положенные ей материальные поощрения и блага. Зарабатывать она всегда умудрялась очень хорошо, квартиру от тети сумела получить, брата своего сумела так удачно женить, что тот не только из родительской квартиры выписался, но и свою долю оставил сестре – бедной, несчастной и одинокой.
Хотя почему одинокой? У тетки Веры была дочь. Та самая Аришенька с крепким здоровьем, которую женщина постоянно ставила в пример другим детям. Тетка Вера свою дочь обожала. А Алена, наоборот, терпеть ее не могла. Аришенька была младше ее на пять лет, но хитрить всегда умела, как взрослая. И когда девочки играли вместе, как-то всегда так получалось, что Алене приходилось уступать младшей Арише, да еще и дарить той свои игрушки, потому что ведь у Ариши ничегошеньки, ну просто совсем ничегошеньки не было. И Алена дарила. Придя к ним в гости на день рождения Алены или на другой какой-то праздник и подарив имениннице скромный подарок, после окончания праздника тетка Вера с Аришей уходили, чуть ли не сгибаясь под тяжестью набранных у Алены игрушек.
И не то чтобы Алене было жалко этих игрушек, просто ее всегда удивляло другое. А именно: куда потом тетка Вера девает всех этих мишек, кукол, кубики, конструкторы, мячи и другое? Ведь, сколько бы ни приходила к ним в гости Алена, ни одну из своих игрушек она никогда в руках у Ариши не видела. Ей даже казалось, что тетка Вера специально перед их приходом прячет подальше Аленины бывшие игрушки, чтобы хозяйка, не приведи бог, не опознала бы в них свою собственность и не потребовала бы ее назад.
Одним словом, тетя Вера была существом крайне Алене неприятным. Видеться с ней у Алены не было никакого желания. И поэтому Алене, как ей тогда казалось, удалось придумать отличный выход из ситуации.
– Если я буду целый день занята руководством подготовкой праздника, то мне не придется возиться с теткой Верой. И, рано или поздно, ей тут все наскучит, она поймет, что у меня своя жизнь, мне не до нее, и свалит от нас насовсем!
И повеселевшая Алена устремилась на второй этаж их дома, где обосновался пиар-отдел, отвечающий за все связи с общественностью, какие только могли появиться в «Дубочках». Одно только омрачало, казалось бы, такой великолепный план. А именно: у пиар-отдела уже была своя руководительница – Наталья Кирилловна, дама еще довольно молодая и очень амбициозная. И сейчас Алене предстояло сообщить этой даме о том, что отныне бразды правления переходят из ее рук в руки хозяйки поместья. Сама Алена не видела в этом особой проблемы: в конце концов, она жена хозяина, это ее муж собирается баллотироваться в депутаты, а значит, она тоже не последняя сошка в поместье. И все же при мысли о том, что ей придется оповещать Наталью Кирилловну об отставке лично, руки у Алены начинали предательски холодеть.
Глава 2
До самого вечера Алене удавалось ловко уклоняться от встречи с теткой Верой. Она лишь вышла к ней ненадолго, когда тетку Веру привезли со станции и выгрузили возле входа в дом.
– Как замечательно, что вы к нам выбрались! – фальшиво улыбнулась гостье Алена. – Располагайтесь, надеюсь, что ваша комната вам понравится.
Тетка Вера вместо ответа уставилась на Алену своим пронизывающим до костей взглядом. Алене всегда становилось не по себе, когда тетка Вера так на нее смотрела. Алене почему-то сразу же припомнилось, как тетка Вера добралась до старых тетрадей самой Алены и принялась сравнивать ее почерк с почерком собственной дочери. Разумеется, сразу же оказалось, что Алена до сих пор пишет, словно курица лапой. В то время как младшая Аришенька буковки пишет ровненько, прямо на заглядение. Алена тогда пережила не слишком приятные несколько минут своей жизни, тем более что почерк у нее и впрямь был и долгое время оставался не ахти какой красивый, но все же привлекать внимание к этому вопросу при гостях Алене казалось не совсем правильным.
Но тут же Алена напомнила себе, что теперь она хозяйка и самой себе, и своей жизни. И подняв голову, взглянула прямо тете Вере в глаза. Словно в ответ та отступила на шаг назад, и взгляд ее сделался из насмешливого каким-то настороженным.
– Горничная вам покажет вашу комнату и, если нужно, поможет вам распаковать ваши вещи.
– Ого, – прищурилась в ответ тетя Вера, собрав на своем длинном носу целый ряд складочек. – Ты у нас теперь важная персона, раз у тебя и горничная имеется?
– Целых две, – с оттенком непонятной ей самой гордости сообщила Алена.
