– Да? – с большим сомнением посмотрела на нее девушка. – Вы же говорили, архивный червь, погрязший там в чем-то….
– В науке. А вообще я закончила институт культуры, – вяло ответила Лукреция.
– Понятно. Самодеятельность.
– Если бы. Профессиональный ансамбль, – хмыкнула Лукреция.
– Что-то вы не тянете на профессиональную танцовщицу, только без обиды, – прищурилась Алена.
– Чего так? – нахмурилась Лукреция.
– У меня большой опыт общения с танцовщицами, актрисами и даже стриптизершами, – понизила голос девочка. – И не смотрите на меня так! Это все знакомые моего отца, они клевые….
– Понятно, – вздохнула Лукреция.
– Я помогу вам! Вы помогла мне, а я вам! – загорелись глаза у девушки.
– Мне никто не поможет. Мне надо родиться обратно, а этого еще никто не делал.
– Никто, кроме моего знакомого гримера! Если бы вы знали, какие образы он создает в театре! Замазать пару синяков для него пустяк! И шишку тоже! – пояснила девочка.
– Правда? – забрезжила слабая надежда в конце туннеля грустных мыслей Лукреции.
– Ну конечно! Он и мне поможет замаскировать синяки! – И Алена потянулась к телефону.
– А откуда у тебя такие знакомые? – спросила Лукреция.
– Это у отца куча знакомых, но Гриша отцу не скажет, если я его хорошо мотивирую, – пояснила Алена.
– Мотивирую? – переспросила Лукреция. В какой-то момент она перестала понимать новую знакомую. То ли из-за разницы в возрасте, то ли из-за сильного нервного расстройства… А может, и удар головой стал сказываться.
– Мотивирую деньгами. Вы, Лукреция, как маленькая! Не вешайте нос, держите хвост пистолетом! Мне всегда так отец говорит!
– Правильно говорит, наверное, – попыталась заразиться ее оптимизмом Лукреция.
– Конечно, правильно! Оптимисты дольше живут! Я сейчас пойду позвоню Грише и заодно сниму деньги в банкомате.
– Какая ты деятельная! Это потому, что молодая? – прищурилась Лукреция.
– Это я темпераментная! Вся в отца! Ему тоже двадцать четыре часа в сутки не хватает. – Ждите меня! – и Алена упорхнула из номера.
«Слава богу, что с ней все в порядке, – подумала Лукреция. – Хорошая девочка. Все-таки богатому папаше надо ее больше стеречь! Но она добрая и отзывчивая, это факт. И она мне нравится. Но то, что за ней глаз да глаз нужен, – это тоже факт».
Через час в номере появился Григорий – гей неопределенного возраста, то есть от двадцати пяти и выше. Худой, красивый, манерный и явно попробовавший на своем лице все что можно для омоложения и красоты.
– Привет, – кивнул он Лукреции, словно знал ее всю жизнь. – Ого! Ну и тюнинг! Ночь живых мертвецов давно прошла, девочки! Нельзя же так злоупотреблять!
– Да, а мы вот подзадержались, – ответила Алена. – Нам бы убрать эти следы.
– Ты имеешь в виду след от спиленного рога? – хохотнул он. – Ой, Алена, подведешь ты меня под монастырь, – отметил Гриша. – Это же криминал какой-то?
– Меньше знаешь, крепче спишь! – показала ему язык Алена.
– Ты только…
– Да ничего я не скажу отцу! Гриша, когда я подводила? Мне можно доверять, – заверила его Алена.
Гриша открыл блестящий, серебристый чемоданчик и явил миру множество баночек, пузырьков, кисточек, аппликаторов.
– Давайте, кто первый? – жеманничал он.
– Лукреция! – указала на нее Алена. – Ей важней!
– Псевдоним? – уточнил Гриша.
– Нет, меня так зовут по паспорту, – привычно ответила Лукреция.
– Офигеть! – Гриша покачал головой и приступил к своим обязанностям. – Какие танцы танцевать будем, Лукреция?
– Русские народные, – вздохнула та. – Нам выдадут кокошники, так что прически не надо.
– Сразу говорю, что синяки замажу, а вот опухлость убрать вряд ли удастся, – предупредил стилист.
– Мне главное, чтобы издали не испугались, – ответила Лукреция. Она уже проверила линзы, они не пострадали, а вот очки, разбитые вдребезги, остались в злополучной яме.
Грише пришлось немало потрудиться, чтобы более-менее привести ее лицо в порядок. Лукреция посмотрелась в зеркало и, оставшись вполне довольной, широко улыбнулась, чем ввергла в шок и Гришу, и наблюдавшую за ними Алену.
– Зуб! Мне же выбили зуб! Как я могла забыть! – воскликнула Лукреция.
– Да, улыбаться тебе нельзя! – глубокомысленно заметил Григорий.
– Но в танце все девушки улыбаются! А приклеить зуб нельзя? – спросила Лукреция. – Я же его нашла!
Она метнулась к своей сумке, порылась в маленьком кармашке и достала зуб.
– Вот он!
– Приклеить зуб? – Гриша от такого предложения даже побледнел.
– Его, родимый! – радовалась Лукреция.
– Чем я приклею? – Стилист от нее аж отшатнулся. – Лаком для волос?
Но тут на помощь неожиданно пришла Алена.
– А вы его на жвачку приклейте! Немного, но продержится…
– На жвачку? – переспросила Лукреция, подумав, что ей послышалось.
– Я так уже делала! На собеседование раз пошла, а у меня, как назло, ноготь отвалился. Я его на жвачку прямо перед кабинетом приклеила. И вы перед выходом на сцену приклейте зуб, на какое-то время хватит! – Глаза девушки горели огнем.
– Ладно. Попробую, все равно к стоматологу не успею, уже пора ехать.
– Я вызову вам такси! И буду ждать новостей. Надеюсь, хороших.
– А ты не пойдешь к отцу? – спросила Лукреция.
– На пару дней затаюсь, пока лицо не заживет. А потом обязательно объявляюсь, – ответила Алена.
– Ты еще не самостоятельная, не забывай, – усмехнулась Лукреция.
– А по-моему, излишне самостоятельная! Вся в отца! – засмеялась Алена. – Ни пуха вам, ни пера!
Глава 7
Выйдя из театра, где проходило выступление ансамбля «Рябинушка», Лукреция первым делом позвонила верной подружке Аньке. Та сказала, что в данный момент она не в офисе, а в одном ресторане, где их команда оформляет банкетный зал для юбилея какой-то «шишки». В этот ресторан Лукреция и заявилась.
Обстановка вокруг совсем не соответствовала настроению Лукреции. В душе у нее была тьма, стыд и ужас, а вокруг висели разноцветные шарики и гирлянды из живых цветов, сновали какие-то возбужденные, веселые люди, раздавались смех и шутки.
Выглядела Лукреция ужасно. Грим размазался, волосы растрепались, в глазах, красных и опухших, застыл ужас. Анна сразу же бросила все дела, усадила подругу за столик и принесла ей стакан воды. Лукреция к нему даже не притронулась, сидела как каменное изваяние и молчала. Анна сбегала на кухню и принесла сто граммов коньяка.
