– На, выпей!
– Я не хочу!
– А тебя никто и не спрашивает. Я сказала – пей! На тебя смотреть страшно.
Лукреция нехотя взяла рюмку.
– Вот так, молодец, – приободряла ее Анька. – А водой запей!
– Ой! Обожгло все…
– Запей, запей! Сейчас хоть порозовеешь. А теперь рассказывай! Что произошло?
Лукреция опустила голову.
– Запорола выступление? Я так и знала, что так получится, – вздохнула Аня.
– Знала?! Знала и заставила меня пойти на это? – воскликнула Лукреция.
– Никто тебя не заставлял, сама согласилась. Да и Люда так просила! Как было отказать? Конечно, можно было предвидеть, что из этой затеи ничего не получится. Ты не танцевала столько лет, да и в институте особыми талантами не отличалась. Но ты молодец! Ты попыталась помочь и сделала все, что смогла, – успокаивала ее Анна. – Я только одного не пойму – почему ты избитая вся? Это тебе в театре накостыляли? За то, что провалила выступление?
– Да как ты могла такое подумать? Никто меня не бил! Только ржали как кони!
– Тогда откуда эти синяки и шишка на лбу?
– Я сама упала, – прошептала Лукреция, сглатывая слезы.
– Ничего себе – упала!
– Сильно упала, – поправилась Лукреция, потирая лоб.
Анна округлила глаза.
– А чего тогда ржали-то?
– Господи! – Лукреция закатила глаза. – Ты не представляешь! Худшего позора я в своей жизни не испытывала! Знаешь выражение – провалиться сквозь землю? Так вот я испытала это в полной мере.
– А можно поподробнее? – спросила Анна.
– Тебе работать надо, история длинная, – шмыгнула носом Лукреция.
– Ничего, обойдутся и без меня. Юлечка! – обратилась она к пробегающей мимо девушке. – Принеси моей подруге еще сто граммов конька, а то в нее все ушло, как в сухую землю.
– Да не надо, – засопротивлялась Лукреция.
– Надо, надо… Легче будет! Слушай меня, я плохого не посоветую. В общем, давай рассказывай…
Анна долго вообще ничего не могла сказать, только сидела, открыв рот и моргая глазами.
– Отомри! – не выдержав, сказала Лукреция, словно они играли в детскую игру.
– То есть когда я заснула у тебя в доме, ты ночью пошла шататься по городу?!
– Не шататься, а покупать линзы!
– А почему меня не разбудила? – спросила Анна.
– Зачем? Я же не думала, что это так затянется. Я думала, что быстренько сбегаю, и все! А там так все завертелось, – насупилась Лукреция.
– Не история, а триллер какой-то… Две аптекарши на одно лицо, заброшенная стройка, яма с заложницей… – Анна неожиданно рассмеялась.
– Ты чего? Я чуть не погибла ночью, а ты смеешься! – даже обиделась Лукреция.
– Да это нервное. Как представлю, что тебе пришлось пережить… А еще эта бедная девочка. Оказаться в таком отчаянном положении! Ведь у нее было очень мало шансов на то, что там хоть кто-то появится. И вдруг ты со своим хороводом! Раз, два, три… – Анна захохотала так, что слезы на глазах выступили. – Эта история достойна попасть в Книгу рекордов Гиннесса.
– Ага, смешно, – криво усмехнулась Лукреция. – Ты побереги мышцы лица-то, дальше самое интересное будет.
Лукреция рассказала, как они с Аленой выбрались из ямы, как приехали в отель, как пришел стилист Гриша. Наконец подошла к главному – как приехала в театр и что за этим последовало.
– Я прошла в служебное помещение, там было много красивых, высоких женщин, полуобнаженных, с ярким макияжем. Они суетились, бегали туда-сюда, смеялись, в общем, пребывали в состоянии возбуждения перед выступлением. Я даже растерялась, потому что на меня они никак не реагировали. Потом все-таки одна девушка обратила на меня внимание и спросила, кто я. Я представилась. Девушки были в курсе, что Мила нашла себе замену, но когда поняли, что это буду именно я, сильно удивились.
* * *
– Ты будешь солисткой? А что у тебя с лицом? Кто тебя так? – Девушки забрасывали Лукрецию вопросами.
– Несчастный случай, – ответила она, все больше деревенея всем телом.
– Может, издалека не будет видно… – не очень уверенно предположила одна из танцовщиц.
– А откуда ты Милу знаешь? Вы учились вместе? – спросил ее кто-то.
«Хорошо же я выгляжу, – про себя усмехнулась Лукреция, – если учесть, что Мила тянет на все пятьдесят».
– А как тебя зовут?
– Лукреция.
– Ого! Ты что, стриптиз танцуешь? Там обычно такие имена, – засмеялись девушки. – Хотя это и неудивительно, раз ты подруга Милки!
– Нет, я не танцую стриптиз, это мое настоящее имя, – ответила Лукреция.
– Прикольно! А наш танец знаешь? Не подведешь? – уточняли они, потому что для них это было важно.
– Я выучила каждое движение. Кажется, разбуди меня ночью, так я спросонья все повторю, – заверила их Лукреция.
– Ладно, отведите ее в гримерную и дайте сарафан Людмилы, – сказала одна из девушек, по-видимому, главная. – И губы поярче ей накрасьте! А так макияж – норма!
Очутившись в гримерке, Лукреция выдохнула и выпила успокоительное, что ей дала аптекарша Тамара. После этого еле влезла в узкий сарафан Люды, который на Лукреции просто трещал по швам. При этом стерла половину грима, который наложил визажист. Проступил фингал под глазом. Явственно так проступил, нагло.
– Припудри меня! – попросила Лукреция пробегающую мимо танцовщицу.
Та, с большим сомнением посмотрев на Лукрецию, как смогла припудрила ей лицо первой попавшейся пудрой. Лукреция стала похожа на гейшу с красными губами. Дальше начались проблемы с кокошником. Из-за шишки на лбу он налезал исключительно криво.
– Голова, что ли, нестандартная… – растерялась девушка.
– А черт с ним! – отмахнулась Лукреция.
В это время из микрофона раздался голос, приглашающий ансамбль на сцену.
Лукреция вставила линзы, наспех приклеила на жвачку зуб и выбежала из гримерной.
Хоровод пошел, а точнее поплыл, так же как поплыло изображение перед глазами Лукреции. Ведь она не знала, что если зрение у нее минус пять, то линзы нужны на диоптрию меньше, а потому не на шутку испугалась. Кроме того, у нее внезапно закружилась голова и появилась слабость в ногах. Уж не от выпитого ли успокоительного коктейля?
– Лукреция, тебя шатает! Ты часом не выпила?! – зашептала одна из девушек.
– Нет, – покачала головой Лукреция, от чего ее зашатало еще больше.
– Там, в зале, наш руководитель Владимир Алексеевич и тот миллионер, от которого все зависит. Будь внимательнее!
