Но был у нее и еще один кумир, имени которому она не знала, пожалуй, и сама. Как считал Никитка, Маша иногда превращалась в саму себя, но только такую, какой она и является на самом деле. По гороскопу Близнец, Маша, по мнению Пузырька, обладала двойственной натурой. И если одна натура полностью соответствовала той пай-девочке, которую хотели видеть все окружающие ее взрослые, то другая представляла собой «оторвягу», самую настоящую хулиганку с «робингудовскими» и совершенно дикими выходками, единственной целью которой было выразить себя во что бы то ни стало. Быть может, поэтому-то с ней было всегда так интересно.
И быть может, поэтому еще Сергей не успел расстроиться из-за принятого накануне Машей решения никуда не ехать, а оставаться дома. Ведь с Машей никогда не знаешь, чего от нее ждать. Он бы и ждал до тех пор, пока она не соизволила бы на фактический побег, если бы не происшествие с ее соседкой, актрисой…
— Что будем делать? — серьезно спросил Пузырек Серегу, когда они остались вдвоем в комнате, а Маша отправилась на кухню мыть посуду. — Может, все-таки позвоним в милицию? А что, если Ларисе грозит смерть?
— Но ведь они же все равно не бросятся ее искать сразу. Будут чего-то выжидать, проверять…
В комнату вошла Маша. Глаза у нее блестели. В руках она держала тетрадный листок, густо исписанный шариковой ручкой.
— Значит так, — сказала она быстро, словно боясь, что ее перебьют. — Я все обдумала. Нужно быть круглыми идиотами, чтобы не воспользоваться ситуацией. Здесь у меня — список вещей, которые нам необходимо взять в дорогу. Часть из них у нас есть. Остальное надо прикупить. Деньги есть, родители оставили на две недели. Есть еще и доллары, я знаю, где они спрятаны. Но это будет наш НЗ — неприкосновенный запас. В дальнюю дорогу нельзя оставаться без НЗ. Ты, Никита, отвечаешь за напитки, сам знаешь. А ты, Сережа, иди заводи мотор… Я знаю, что ты бы и так поехал куда-нибудь, не стал бы дожидаться, когда я решусь. Но я решилась. Тем более что у нас есть причина, по которой мы просто обязаны поехать в Саратов.
— И какая же? -. спросил Горностаев, у которого от услышанного аж дыхание перехватило. И хотя он уже знал, что она скажет, все равно не мог лишить себя удовольствия услышать это собственными ушами.
Форс-мажорные обстоятельства. Похитили нашу соседку, Ларису. Машина у нас есть, куда ехать, мы тоже знаем, как спасать — определимся на месте. Главным будешь ты, Сережа, а мы с Пузырьком — на подхвате. Ты согласен?
— Ты еще спрашиваешь…
Он хотел даже броситься к Машке и обнять ее. Просто как друга, как хорошего человека, но в последнюю минуту сдержался и только прищелкнул языком:
— Ну ты даешь!
— Ты еще мою сестрицу не знаешь. Только двигай за машиной поскорее, пока она не передумала, — посоветовал Никита, бросаясь на кухню. — А я начинаю готовить бутылки… — Его уже было почти не слышно: — На первое время нам понадобится холодный сладкий чай и термос с кофе. А воду и напитки купим по дороге. Я все рассчитаю.
Горностаев бросился к выходу, но перед тем как ему уйти, Маша предупредила:
— Учти, Сережа, если нас остановят на посту ГАИ — это будет означать только одно…
— И что же?
— То, что НЕ СУДЬБА. ГАИ — единственная причина, из-за которой мы сможем не осуществить свой план.
Но Горностаев знал это и без Маши.
— В крайнем случае, постараюсь все посты объехать. Если же это окажется нереальным, будем рисковать. Да, чуть не забыл… У меня есть идея. У тебя есть велосипед?
— Ты что, с луны свалился? Конечно, есть, а что?
— А то, что мы твой велосипед вместе с удочками привяжем к верхнему багажнику, как если бы мы были семьей, отправляющейся на дачу за город. К тому же отцовская машина всего лишь «шестерка», а в таком «прикиде» мало у кого вызовет интерес. Ну как тебе моя идея?
— Блеск! Не забудь усы приклеить, глядишь, за взрослого мужчину примут… — съязвила она, намекая на то, что Серега хоть и был довольно высок, но своей хрупкостью все равно мог выдать свой возраст. — И не забудь палатку…
Едва за Сережей и Никитой (который отправился за напитками) захлопнулась дверь, Маша кинулась за табуреткой, поставила ее к шкафу и распахнула верхний ящик, где хранились дорожные сумки. «Двух вполне хватит», — решила она, сбрасывая их вниз.
Оттащив сумки на кухню, она принялась набивать их дачными пластмассовыми мисками и кружками, вилками и ложками. На дно самой большой сумки она положила «Шмель» — устройство, похожее на плитку для готовки и работающую на бензине. Туда же полетели спички, свечи, кастрюльки, маленькие сковородки, надувной матрац, теплые носки и свитера, половник, соль и сахар, ножницы и ножи — все строго по списку.
И только заглянув в мамину спальню и мельком бросив взгляд на выстроившиеся на туалетном столике флаконы и тюбики с косметикой, не выдержала. Часть того, что было, уложила в косметичку, куда сунула и вынутые из тайника в коробке из-под духов доллары. Затем надела новые джинсовые шорты, белую футболку, причесалась, спрятав длинные свои волосы под холщевую «колонизаторскую» панаму, обула кроссовки и принялась составлять теперь уже список продуктов. И тут ее озарило: СУМКА-ХОЛОДИЛЬНИК! Какое счастье, что она про нее вспомнила. Маша, не мешкая, засунула в морозилку «элементы» — пластиковые панели с находящейся в них водой, которая до их отъезда просто обязана была успеть превратиться в лед, чтобы потом обеспечить холодом весь «холодильник ».
Едва она это проделала, как в дверь позвонили. Уверенная в том, что это Никита, Маша побежала открывать. Она очень удивилась и даже не успела испугаться, когда увидела перед собой высокого бородатого мужчину, сильно смахивавшего на ее школьного учителя истории.
— Извините, Бога ради, — услышала она приятный голос и даже попробовала улыбнуться симпатичному дядечке. — Я звонил вашей соседке, Ларисе Ветровой, но у нее никого нет. Вы не знаете, где она?
И Маша, понимая, что похищение Ларисы могло быть связано, возможно, и с этим господином, решила не отпускать его просто так, не попытавшись выяснить причину его прихода.
— А она вам очень нужна? — спросила она, чтобы оттянуть время и дождаться прихода брата или Горностаева.
— Дело в том, что мой визит не совсем обычный. Можно даже сказать… судьбоносный. И мне пришлось преодолеть самого себя, чтобы решиться на этот поступок. Может случиться и такое, что если я сейчас ее не увижу, то уйду и, быть может, никогда больше сюда не вернусь. Но я пришел, понимаете? Пришел. И пусть меня ждет наказание, но я непременно должен ей все рассказать…
— Да вы проходите, она сейчас подойдет, — соврала Маша, надеясь хотя бы таким грубым методом задержать посетителя подольше. — Вот сюда, пожалуйста…
— Спасибо, — бородач вошел в переднюю и сел на предложенный Машей стул.
— Это связано с ее работой?
— Ой, нет! — замахал он руками. — Ни в коем случае. Но именно ее работа и то обстоятельство, что она актриса и что афиши с ее фотографиями расклеены всюду, и позволило мне понять, что речь идет именно о ней. У них, у актеров, незавидная судьба. Мятущиеся души, неудовлетворенность от нехватки ролей, творческие кризисы, постоянные гастроли… Но она сама во всем виновата. И теперь, когда она решила начать новую жизнь и явно не желает признавать за собой каких-либо обязанностей, мне думается, что самое время ей кое-что рассказать…
