Вдруг запищала трубка Людмилы:
– Да... Хорошо... Когда? Спасибо, вы свободны.
Людмила отключилась и посмотрела на меня:
– Только что благополучно прошли таможню. Тронулись на склад. Ничего подозрительного.
– Ждем дальше, – отозвалась я, и мы вновь уставились на дверь офиса.
Вдруг что-то отвлекло меня: в дальнем боковом окне здания мне почудилось какое-то движение. Я вспомнила это окно! Я же сама в него лазила не далее как сегодня ранним утром.
Своим открытием я не замедлила поделиться с Людмилой:
– Людмила, Алена не так глупа, как мы думали: она не пошла через главный вход, а воспользовалась тем же путем, что и мы с Владиком.
– И что теперь? – нервно поинтересовалась Людмила.
– Ничего. Надо засечь время: интересно, сколько она будет там находиться. И чует мое сердце, что мне тоже должны позвонить с минуты на минуту. Будем ждать.
Мы вновь замерли в ожидании. Минуты через три сбылось мое предсказание: моя трубка ожила и требовательно запищала.
– Я слушаю.
– Слушай, слушай, Танюша, – донесся до меня довольный голос Мельникова. – Объявляю тебе благодарность. Можешь даже повысить себя в звании. Поймали мы твоих бандитов. Очень милые ребята в количестве пятнадцати штук. Застукали на месте преступления, парни оказали вооруженное сопротивление; не операция получилась, а конфетка, – причмокивая от удовольствия, рассказывал он.
– Я рада, что тебе понравилось, – безжалостно прерывая его смакование, сказала я. – Но тебе сейчас можно с чистой совестью пить пиво, а мне еще работать и работать.
– Посмотришь на тебя, Татьяна, – вроде умная девка. А как рот откроешь, так плакать хочется. Мне сейчас не пиво пить, а бумажки писать, в большом количестве, гораздо больше, чем пятнадцать.
– Ладно, солнышко, не дуйся. Но мне действительно некогда. До встречи, на которой мы поделимся впечатлениями и воспоминаниями. Еще раз спасибо.
– Рады стараться, – пробурчал Мельников и отключился.
Не успели мы с Людмилой обсудить эту новость, как проснулся ее сотовый, по которому ей сообщили о нападении на склад, попытке защититься своими силами и невесть откуда взявшейся милиции, которая повязала грабителей. Закончилось сообщение вариацией на тему «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!»: продукция в целости и сохранности, склад не поврежден, никто не ранен. Идиллия!
Людмила отключила трубку и повернулась ко мне:
– Ну, Таня, что вы об этом думаете?
– По-моему, все отлично. Все идет по намеченному нами плану, и пока противник с завидной легкостью попадает во все наши ловушки.
«Из вежливости, чтобы мы не расстраивались», – добавила я про себя, но вслух говорить не стала: вряд ли Людмила оценит сейчас мое потрясающее чувство юмора. Да, кстати, и некогда: из нашего любимого окна выскользнула маленькая темная фигурка, которая стала быстро удаляться в сторону набережной. Недолго думая я скомандовала Людмиле, которая была за рулем:
– Быстро за ней. Но как можно тише и осторожнее.
Людмила кивнула и, сосредоточенно глядя на дорогу и виднеющуюся впереди фигурку, двинулась за ней. А я набрала номер того милого молодого человека, которого пытала сегодня утром в компании-провайдере.
Он отозвался немедленно:
– Алло, Верочка?
Жалко было разочаровывать человека, но пришлось переключить его с высокой поэзии на грубую прозу:
– Простите, нет. К сожалению, это Татьяна Иванова. Помните такую?
– Да, конечно. Это вы меня простите, вышла накладка. Так чем могу быть полезен? Все, что вы просили, – выполнено.
– Значит, сигнал был?
– Да. И мы устроили помехи, как вы и заказывали.
– И отправление сообщений не получилось?
– Абсолютно.
– Спасибо вам.
– Я так полагаю, помехи можно уже прекратить? – вежливо поинтересовался он.
– Да, конечно, уже достаточно. Благодарю вас.
– Очень приятно было познакомиться. Будем рады видеть вас в числе наших клиентов.
– С большим удовольствием, – завершила я светскую беседу и повернулась к Людмиле: – Все просто отлично. Все по нашему плану, и нам везде удалось подстелить соломку. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
– Это точно... – отозвалась Людмила и вдруг воскликнула: – Таня, смотрите! Видите, куда она вошла?
Еще бы мне не видеть – это же моя любимая гостиница «Москва», именно в ней обитали Никита и Петрович, рядом с которыми я недавно провела столько приятных минут! Интересно, Аленушка идет к ним? Жалко, жалко: я-то надеялась, что познакомлюсь наконец-то с Никитой и Петровичем в уютной обстановке мельниковского кабинета. Ну что ж, нет так нет. Будем встречаться на их территории.
Людмила между тем припарковалась и требовательно сказала:
– Нам надо узнать, к кому она пошла и зачем.
– Надо, я согласна, – ответила я, роясь в своей сумке. – Ага, нашла! Все в порядке, сидите тихо, ничего не предпринимайте.
– Что значит – не предпринимайте? И что вы там нашли?
– Две вещи, необходимые мне для успешного проведения операции. А «не предпринимайте» значит, что вы должны оставаться в машине и ждать, пока я буду делать работу, за которую вы мне платите. Все, я пошла.
Игнорируя дальнейшие возражения моей неуемной клиентки, я выскользнула из машины и вошла в гостиницу «Москва». Подойдя прямо к столу администраторши, я сделала лицо а-ля Джеймс Бонд, сунула прямо в нос несчастной женщине свое давно просроченное удостоверение помощника прокурора и отчеканила:
– Областная прокуратура. Быстро. Номер, в который прошла эта девушка.
– Двести двадцать пятый, – пролепетала администраторша, – второй этаж, налево. А что случилось?
– Вы что, хотите быть свидетелем или понятой? – поинтересовалась я, уже взбегая по лестнице.
Ответом мне, как я и предполагала, была полная тишина. Ну не любит наш народ участвовать в правоохранительных мероприятиях.
Так, первая вещь, которая должна была помочь мне в расследовании, сыграла свою роль... Можно убирать мое заслуженное потрепанное удостоверение обратно на его законное место в сумке. И параллельно нащупывать в моей необъятной, набитой всякого рода полезными вещами сумке другой предмет, который также, надеюсь, сослужит хорошую службу... Где он там? Ага, вот. А вот, кстати, и нужная мне дверь. Двести двадцать пятый номер.
В коридоре, слава богу, никого нет, достаем нужный мне инструмент (между прочим, обыкновенный фонендоскоп) и прислоняем к стене номера. Лучшее подслушивающее устройство в данной ситуации. Все очень хорошо слышно – такое чувство, что я внутри, а не снаружи:
