Куда же делись люди?
Она прислонилась к джипу, раздумывая, как быть, и тут увидела ее.
Неподалеку в песчаной дюне находилась тяжелая металлическая дверь, ведущая в цементный подземный бункер.
Пенелопа с Дэниелом подтащили не подающего признаков жизни Гаса к кровати.
– Он очень бледный, – прошептала Пенелопа. – Как ты думаешь, что с ним?
Дэниел положил два пальца на запястье Гаса.
– Пульс нитевидный. Его необходимо отвезти в больницу.
Они переглянулись.
– Разве можно так рисковать? – прошептала Пенелопа.
– Мы должны, Пен. Он спас мне жизнь, и я сделаю все, чтобы спасти его.
– Можете не беспокоиться, – раздался удивительно бодрый голос от двери, которую они забыли закрыть, занявшись Гасом. – Все равно все вы сегодня умрете.
Пенелопа и Дэниел одновременно повернулись к двери и увидели там двоих мужчин. Говоривший смотрел на них холодным безразличным взглядом. В его руке был пистолет, которым он упирался в бок второго человека.
– Эйбел? – раздался с кровати голос Гаса. Пенелопа быстро обернулась к нему. Он сильно вспотел и, старательно моргая, всматривался в лица людей, стоящих у двери, как будто не очень четко их видел. – Это ты? Слава Богу, ты здесь. Ты привез документы? Или уже передал их средствам массовой информации?
– Они у меня.
– Хорошо.
– Отец, – сказал другой человек, – у тебя есть какая-нибудь идея насчет того, что здесь происходит?
Неужели это сын Гаса, Джоэл? Ощущая себя зрителем на теннисном матче, Пенелопа опять повернулась к двери.
– Джоэл? Ты тоже здесь?
– Плоховато выглядите, адмирал, – усмехнулся Эйбел. – Разве вы не заметили, что в этот раз ваш рецепт на индерап выглядел не так, как обычно?
Гас нахмурился. Он не понимал.
– Ты подменил мне лекарство? Но зачем?
– Пусть ваш сын вам объяснит, – сказал Эйбел и втолкнул Джоэла в комнату.
Дэниел смотрел на мужчину так, будто перед ним был призрак.
– Джонсон? Ты же умер.
– Не я, – ухмыльнулся Эйбел Джонсон. – Мой отец, Аарон. Тот, кто заплатил своей жизнью за то, чтобы прикрыть ваши задницы. Тот, кто так и не вернулся из Ирака. Тот, кто не удостоился торжественных похорон.
– Я ничего не понимаю, – проговорил Гас, с трудом приподнимаясь на кровати.
– Лежи, папа, – сказал Джоэл. – Я тебе позже объясню.
– Вот что мы сделаем, – повысил голос Эйбел. – Все вы, подонки, заплатите за то, что испортили мне жизнь. Я запру вас здесь. Можете использовать время, которое у вас еще осталось, на обсуждение того, что с вами произошло. Здесь где-то спрятаны «томагавки», и благодаря доверчивому Гасу у меня теперь есть код детонации, который он хранил в сверхсекретной папке в своем сейфе. Просто помните, что вы все своей жизнью расплачиваетесь за судьбу моего отца.
– А как же Делани? – спросил Джоэл. – Разве он не должен заплатить за смерть твоего отца, ведь, помимо Херкла, именно он несет за все ответственность.
Эйбел усмехнулся:
– Разве не понятно, что в этом-то и заключается вся прелесть моего плана? Взрыв ракет приведет разведку прямо к Делани. Он же единственный, у кого есть код детонации ракет. Должен поблагодарить вас, Гас, за то, что вы его у него украли. Так что мне его убивать вовсе не нужно. Его обвинят в вашем убийстве и приговорят к смертной казни. Мне даже пулю тратить не придется. Я смогу просто стоять и наблюдать за тем, как он корчится, словно червяк на крючке.
– Но если ты взорвешь ракеты, ты же тоже умрешь, – сказала Пенелопа.
– Это дистанционный код, – сказал Эйбел, широко улыбаясь. – В момент взрыва я буду в Корпус-Кристи.
Пенелопа сжала кулаки. Этот парень был совершенно ненормальным. Его сжигала ненависть.
– Я могу тебя понять, – сказал Дэниел. – С тобой и твоей семьей поступили бесчестно. Но пожалуйста, дай моей жене уйти. Она не имеет ко всему этому никакого отношения. Она лишь невинный свидетель.
– Это я был невинным свидетелем. И моя мама. Так что рассматривайте это как косвенный ущерб. Ваша жена останется.
– Нет. – Дэниел подскочил к Джонсону.
– Дэниел! – завизжала Пенелопа.
Джонсон быстро перевел пистолет и нацелил его прямо между глаз ее мужа.
– Я мог бы прямо сейчас пристрелить вас. Но мне нужно несколько минут, чтобы попрощаться с вашими друзьями, так что вам лучше сесть и заткнуться.
На Пенелопу вдруг снизошло странное спокойствие. Все будет в порядке. Во всяком случае, если Дэниелу суждено сейчас умереть, на этот раз она последует за ним.
Глава 21
На складе тем временем Трини мерила шагами комнату, а Космо яростно стучал по клавиатуре, вводя в компьютер все новые и новые комбинации.
– Если все это выйдет наружу, – сказала Трини, – мой отец будет уничтожен.
– То, что он сделал, было неправильно, Трини, – заметил Космо.
– Я знаю. Я также знаю, что все это закрутилось из-за меня. Если бы я не попросила тебя расшифровать эти записи… – Голос ее прервался.
– Все и так вышло бы наружу. Гас Хантер уже украл у него этот код. Во всем виноват твой отец, а не ты. Он сам навлек на себя беду, – сказал Космо как можно мягче.
– Он был не прав, я знаю, но все же он мой отец, и мне не нравится быть одним из тех людей, кто отправит его за решетку.
Космо услышал боль в ее голосе. Он перестал печатать и повернулся к ней. Трини легла на матрас и положила голову на руки.
– Ты хотела бы что-нибудь изменить?
Она потрясла головой.
– Я понимаю, что, в конце концов, справедливость должна восторжествовать.
Космо встал, подошел к Трини и обнял ее.
– Ты приняла правильное решение.
Ее плечи затряслись. Космо чувствовал себя неловко, глядя на то, как она плачет. Трини была жесткая и сильная. Он считал ее неуязвимой.
Космо не знал, как ее утешить. Взяв за подбородок, он поднял ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Наши друзья в беде. Будущее Америки зависит от того, что здесь произойдет. Мы не можем позволить кому-либо взорвать эти ракеты. Ты не понаслышке знаешь, как опасны «томагавки».
Трини кивнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Возвращайся к компьютеру, Космо. Заблокируй этот код и спаси нашу страну.
Марли спускалась в бункер, как Алиса в кроличью нору. Там было темным-темно, так что она буквально не могла разглядеть собственной ладони, даже если подносила ее к самому лицу. Темнота пахла морем.
