Книга Загнанная в угол, страница 6. Автор книги Марина Серова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Загнанная в угол»

Cтраница 6

Тимофеевский открыл перед дамой дверцу «Волги», дама с необычайной легкостью занырнула на переднее сиденье, причем происходило это опять в полной тишине, и они выехали со двора.

Как только фары черной машины скрылись за поворотом, я опрометью бросилась в подъезд. Влетев на второй этаж, кинулась открывать двери. В отличие от первого раза, дверь Тимофеевского была заперта только на один замок. Тем лучше, меньше возни. Вот я и в квартире. Пахло здесь вином и развратом. Сначала я заглянула на кухню, так, из любопытства. Перед моим взором предстал стол с барскими объедками: недоеденные бутерброды с черной икрой, кусочек балыка, кожура от бананов, растерзанный ананас и две бутылки с недопитым содержимым, причем в одной из них — водка, в другой — шампанское. Я сглотнула слюну и направилась в спальню.

Как и следовало ожидать, кровать была разобрана, белье на ней вздыбилось, а шелковое покрывало валялось на полу.

Я щелкнула пультом, подошла к книжной полке, извлекла камеру из-за книг, положила в чехол, расставила по местам статуэтки и собралась поскорее убраться отсюда, но в этот момент услышала, как хлопнула дверь, ведущая в общий коридор. Сердце мое учащенно забилось, а мозг лихорадочно заработал. «Хоть бы это были соседи», — подумала я, прячась под кровать.

Но это были не соседи. Это вернулся домой господин Тимофеевский. И как же это он так быстро обернулся? Наверное, девица живет совсем рядом? Да, но тогда зачем же надо было использовать машину? Или начальство не привыкло ходить пешком даже на малые расстояния? Эти вопросы я задавала сама себе, лежа в пыли и заметно нервничая.

Тем временем Вениамин Михайлович, судя по звукам, прибирался на кухне. У меня был большой соблазн воспользоваться столь подходящей ситуацией и незаметно улизнуть, но я все-таки решила не рисковать и дождаться момента, когда он заснет крепким сном, если он у него, конечно, крепкий. Радовало меня теперь только одно — мне хорошо заплатили за эту грязную и унизительную работу.

Закончив уборку, Тимофеевский вошел в спальню, поднял с пола покрывало, при этом я увидела не только его пухлые ножки, но и пухлые ручки, затем улегся на кровать, образовав прямо надо мной выгнутый купол, который слегка коснулся моей спины, и включил телевизор. «Интересно, как долго он не захочет спать?» — подумала я, укладываясь поудобнее.

Приблизительно час Вениамин Михайлович прослушивал сводки последних новостей по всевозможным каналам, я их тоже слушала, потом выключил телевизор и включил магнитофон. Минут десять мне пришлось наслаждаться песнями Анны Герман, и, наконец, потушив свет, Тимофеевский отошел ко сну.

Долгое время я прислушивалась к его дыханию, пытаясь определить, насколько глубоко его приняли объятия Морфея, и все это время боялась чихнуть, как это любят делать в дешевых комедиях, а потому периодически терла себе переносицу.

По моим подсчетам, было около двух часов ночи, когда я наконец рискнула покинуть свое убежище. Я бесшумно выбралась из-под кровати и, прижимая к груди чехол с камерой и свои кроссовки, которые предварительно сняла, чтобы не наследить, на цыпочках пошла к двери. И с огромным разочарованием обнаружила, что на дверь накинута цепочка! Это означало, что уйти отсюда я не смогу до тех пор, пока не уйдет запуганный ночными ворами хозяин квартиры. Если я сейчас сниму цепочку, то утром он непременно обратит на это внимание и неизвестно что предпримет, а зачем нам лишние эмоции? Елизавета Андреевна несколько раз упомянула о том, что наше с ней дело никоим образом не должно получить огласку, никуда не просочиться, — как выразилась моя клиентка. Тем более ничего не должно было просочиться в голову Вениамина Михайловича.

Что ж, придется переночевать здесь. Я потихоньку вернулась на свое место под кроватью и попыталась заснуть. Сон, естественно, не шел ко мне.

Уже под утро, когда Вениамин Михайлович проснулся от звонка электронного будильника и пошел в туалет, я, завидуя ему черной завистью, подумала о том, что Елизавета Андреевна не настолько щедра, как мне это показалось сначала.

Затем, судя по звукам и запахам, доносившимся с кухни, Вениамин Михайлович завтракал, а мне оставалось лишь глотать слюнки, ведь я не ела со вчерашнего вечера.

Когда же Тимофеевский покинул квартиру, я первым делом бросилась в туалет, даже не удосужившись посмотреть в окно и убедиться в том, что он уехал. Не до того мне сейчас было.

Почувствовав себя намного лучше, я уже обрела способность соображать и посмотрела во двор. «Волги» на месте не было, а значит, путь мне теперь открыт. Я кое-как отряхнула себя от пыли, умылась, пригладила растрепанные волосы мокрой рукой и с огромным облегчением убралась восвояси.

Очутившись наконец у себя дома, я приняла душ, поужинала за вчерашний день, позавтракала за сегодняшний и, теперь уже в полном блаженстве, рухнула на диван, причем заснула еще до того, как моя голова успела коснуться подушки. Во всяком случае, этого момента я не помнила, когда пробудилась поздним вечером.

Я снова приняла изрядную порцию пищи и только после этого решила просмотреть свои видеозаписи, а заодно переписать их сразу на кассету, чтобы вручить ее Елизавете Андреевне.

Я не сомневалась в том, что записи должны получиться на высшем уровне, так как камера снимала при полном освещении, а потому собиралась лишь поставить все на переписку и совсем не намеревалась смотреть на то, что будет происходить на экране. Разве что начальные кадры.

Начальные кадры показали мне вошедшего в комнату господина Тимофеевского. Так, отлично. Сейчас появится девица, и пойду на кухню попить кофейку. Ага, вот она. Вот он ее приобнял за талию и ведет к кровати. Ну, достаточно. Запись отличная. Я сделала звук погромче, чтобы проконтролировать запись до конца только по слуху, так как лицезреть то, что должно сейчас начаться, у меня не было ни малейшего желания, и вышла из комнаты. Когда я ставила на плиту чайник, до меня стали доноситься приглушенные стоны. Кофе мне почему-то сразу расхотелось, и я присела за стол, подперев подбородок ладошкой. «Все мужики — кобели, — грустно подумала я. — Наверное, нет ни одного мужчины на свете, который бы не изменял своей жене. Нет, никогда не выйду замуж».

Вскоре стоны прекратились. «Ну, что ж, можно идти выключать камеру», — решила я и вздрогнула. Вздрогнула от того, что услышала разговор. Разговор этот завязался между двумя мужчинами! Я четко различала два мужских голоса. Сначала мне показалось, что двое неизвестных каким-то образом проникли в мою квартиру, посмотрели порнофильм и теперь делятся друг с другом впечатлениями. Я прямо-таки замерла на месте. Разговор продолжался. Потом, слегка оправившись от первого шока, я чуть ли не крадучись дошла до двери комнаты и осторожно заглянула внутрь, там никого не оказалось, но то, что я увидела на экране, снова повергло меня в шок. На большой кровати, под которой я провела сегодняшнюю ночь, лежал абсолютно голый Вениамин Михайлович Тимофеевский — заместитель главы администрации Пушкинского района по торговле, а рядом с ним, тоже совершенно голый, доселе мною ни разу не замеченный, молодой, коротко стриженный блондин, курящий длинную черную сигарету.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация