И постель.
Огромная кровать с пологом на четырех столбах имела такие же элегантные очертания, как кровать Эйми, но была большего размера. Белый полог слегка отливал голубоватым цветом.
Эйми молча взирала на этот полог. В груди у нее боролись противоречивые чувства.
Гай обернулся к Эйми и взял ее лицо в ладони. Погладил уголки ее рта.
— Ты мне так часто снилась, что я боюсь, что сейчас проснусь, и ты исчезнешь.
— Я здесь. — Эйми вскинула лицо. Она почти различала его черты. — И я тоже ужасно боюсь.
Гай застыл. Эйми почувствовала это. Он не ослабил объятий, но весь словно бы ушел в себя.
— Нам не обязательно это делать…
— Нет. — Она схватила его за запястья и не дала отвести руки. — Я хотела сказать, что боюсь тебя разочаровать. Я же говорила, что у меня это очень плохо получается. Я хочу, чтобы с тобой все было по-другому, но я очень волнуюсь.
Гай прижался губами к ее лбу, и она почувствовала, что он улыбается.
— Я тоже волнуюсь. Думаю, в этот раз все будет по-другому, если, конечно, ты мне позволишь. Хоть я и не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь, но доставить удовольствие могу.
— Не знаю, что и делать.
— Хочешь, я тебе скажу? — Он гладил пальцами ее губы. — Ты сказала, что тебе это раньше не доставляло радости потому, что тебе не давали покоя негативные мысли. Ты стеснялась своего тела и не могла просто расслабиться и получать удовольствие. На этот раз я займу твои мысли, и тебе будет просто некогда предаваться беспочвенным сомнениям.
Эйми не успела ответить: он поцеловал ее. Это был страстный, но короткий поцелуй. Затем Гай наклонился к ее уху и прошептал:
— Хватит ли у вас смелости позволить мне доставить вам удовольствие, моя отважная леди Эмилия?
Эйми дрожала от волнения.
— Не знаю. Но надеюсь, что да.
— Ты позволишь мне прикасаться к тебе везде, где я хочу? Она с ужасом представила, как он будет трогать ее толстенький живот, жирную задницу и дряблые бедра.
— Уже задумалась, да? — Он покрыл поцелуями ее подбородок. — Лучше подумай о другом.
К ужасу Эйми, Гай взял ее руку и положил ее прямо на ширинку своих брюк. Под молнией нащупывалась весьма заметная выпуклость. Эйми была так ошеломлена, что не сумела даже отдернуть руку.
— Чувствуешь? — Он водил ее рукой то вверх, то вниз. Она широко распахнула глаза — какой у него большой размер! — Я хочу, чтобы ты думала об этом. Представь себе это. Представь, что это — уже внутри тебя.
Как только он произнес эти слова, мозг Эйми тут же нарисовал эту картину. За этими словами последовали другие. Восхитительные, откровенные, мучительные слова, которые заставили ее затрепетать. Его рубашка исчезла, и он положил свободную руку Эйми себе на грудь, говоря ей, где его трогать, целовать, прикасаться языком. Она послушно выполняла все его команды, а Гай шумно дышал сквозь стиснутые зубы. Ее пальцы и губы прикасались к жесткой поросли волос у него на груди, к его горячей коже и твердым мужским соскам. Эйми почти не замечала, как он раздевает ее.
Она почувствовала только, что его руки прикасаются к ее обнаженной груди, а платье лежит на полу.
Она не успела ни прикрыться, ни отстраниться. Гай наклонился и принялся ласкать ее грудь. Когда она почувствовала, как его рот приник к ее груди, у нее екнуло сердце. От удивления дыхание ее стало прерывистым.
Он выпрямился, и Эйми поняла, что стоит перед ним почти голая, в одних трусиках и сандалиях. Вскоре и они исчезли. Легкое дуновение ветерка на обнаженной коже вывело ее из оцепенения, но только на секунду. Гай уже вел ее к постели и шептал ей на ухо, что хочет прикасаться к ней, доставить ей удовольствие, заставить ее трепетать. Он взял ее на руки и положил на темное шелковое покрывало. Эйми ощутила спиной прохладу. Полог над ними сомкнулся.
На Гае, как и на ней, ничего не было. Он снова положил ее руку на свидетельство своего желания, только на этот раз она прикоснулась к его плоти.
Гай тоже прикасался к Эйми, шепча, как она его возбуждает, как он любит ее тело. Что-то в ней начало раскрываться, какая-то тайная, дикая часть ее сознания все ширилась и ширилась, прогоняя застенчивость. Теперь она уже свободно ласкала его и со всевозрастающей страстью отвечала на его поцелуи. Когда рука Гая скользнула между ее ног, Эйми раскрылась ему навстречу, сгорая от желания.
Он шептал ей на ухо, как приятно к ней прикасаться, как его возбуждает ее реакция и что он дождаться не может, когда окажется внутри ее.
— Да, да, — задыхалась она. От желания у нее кружилась голова. — Сейчас! Пожалуйста! Я хочу тебя прямо сейчас.
— Нет. Нет, пока ты не захочешь меня по-настоящему. Это напугало Эйми. Если она не изобразит страсть, он никогда не овладеет ею. Она уже чувствовала себя достаточно возбужденной, чтобы доставить ему удовольствие и самой испытать радость.
Он прикасался к ней все смелее, все увереннее. Его большой палец свободно исследовал ее тело. Вдруг Эйми показалось, что ее пронзила стрела чувственности. Она была готова взорваться.
Она задохнулась от удивления, почувствовав, что ее тело изогнулось дугой и застыло. Когда волна страсти ослабла, она выдохнула и снова упала на постель, тяжело дыша.
— О Господи! — удалось выдохнуть ей. Потом она рассмеялась. Придя в чувство, Эйми увидела, что Гай лежит рядом с ней, опершись на локоть. Его рука, которая помогла ей сделать такое ошеломляющее открытие, лежала у нее на животе, словно для того, чтобы ослабить спазмы. Он прикасался к ее животу — той части тела, которую она обычно старалась скрыть, но ей было все равно. Поняв это, Эйми рассмеялась. Щеки ее загорелись румянцем, как и все тело, пылающее жаром желания. — Боже мой, — хихикнула она. — Значит, вот из-за чего весь сыр-бор.
— Нуда, — промурлыкал он.
Склонившись, Гай потерся носом о ее шею, а затем лег на нее и раздвинул ее бедра своими. Эйми обняла его и поцеловала в губы. Он уже надел презерватив, а она даже не заметила когда.
Гай легко и гладко вошел в нее, словно всегда был там и всегда будет. Несказанное удивление наполняло ее сердце по мере того, как он заполнял собой ее тело. Когда он начал двигаться, ожили и затрепетали все ее нервные окончания. На этот раз Эйми испытала еще большее удовольствие. Они заключили друг друга в крепкие, страстные объятия.
Когда все было кончено, Эйми повернулась к Гаю и поцеловала его в щеку. «Я люблю тебя», — подумала она, но у нее не хватило сил произнести эти слова вслух.
Глава 14
Что же он наделал? Байрон лежал на спине, вглядываясь в темноту. Он был так ошеломлен, что все мысли у него путались. Байрон с Эйми скользнули под покрывало, и Эйми заснула, положив голову ему на плечо. Ее рука покоилась у него на груди, прямо над сердцем. Байрон играл с ее волосами — боялся, что ее разбудит, но не мог побороть искушения прикоснуться к ней. Эйми отдалась так доверчиво, так свободно… мужчине, которого не существовало.
