В первый раз за много-много лет она не чувствовала себя игрушкой, которую сломали и бросили. Напротив, она ощущала себя… потрясающе живой, пылкой и восхитительно женственной. Обняв Скотта, Эллисон улыбнулась.
Глава 8
Ее разбудил шум льющейся воды. Не открывая глаз, Элли сквозь сон удивилась, с чего бы это Эйдриану взбрело в голову мыться в ее душе, когда у него есть свой. Застонав, она повернулась на бок и зарылась носом в подушку, надеясь еще пару минут подремать. Луч утреннего солнца, скользнув в комнату, упап ей на лицо, и Элли резко села на постели, решив, что проспала. Отбросив простыню, она спустила ноги с кровати и окинула взглядом комнату: бледно-зеленые с белым обои на стенах, элегантные золотистые шторы, сквозь прозрачные занавески льется мягкий свет. И тут она вспомнила, где находится. Щеки ее мгновенно вспыхнули, и Элли откинулась на подушки, натянув простыню до подбородка. Зажмурившись, она пыталась понять, рада ли она или разочарована тем, что произошло. Скорее рада, решила она наконец.
Но как следует женщине вести себя после такого? Будто ничего не произошло? Или стоит дать понять мужчине, что как любовнику ему просто нет равных? Впрочем, что касается Скотта, так оно и есть, подумала Элли. Даже с ее ограниченным опытом в подобных делах она могла понять, что любовник он потрясающий. Хорошо, что он сейчас в душе и у нее есть время все осмыслить.
Закрыв глаза, Эллисон попыталась припомнить события минувшей ночи. Сказать по правде, с нее самой и одного раза было достаточно. Но еще дважды Скотт своими ласками приводил ее в такое состояние, что она кричала и умоляла его о любви. Но тогда в комнате было темно и ничей нескромный взгляд не мог стать свидетелем их ласк. А вот сейчас, в ярком свете пробуждающегося дня, воспоминания о некоторых весьма интимных моментах заставили ее покраснеть. И почувствовать знакомое уже возбуждение.
Легкая улыбка скользнула по губам Элли, когда она ощутила, как все ее тело охватывает жар. День сейчас или ночь, светло или темно, промелькнуло у нее в голове, но она ничуть не возражала бы, если бы Скотт снова заставил ее пережить нечто подобное, прежде чем они покинут этот номер.
Улыбаясь, Эллисон спустила ноги с постели и села. И тут ей в глаза бросилось то, чего она не заметила раньше, — заботливо брошенный в ногах белый купальный халат. А поверх него — цветок…
Это было так красиво, неожиданно и романтично, что Эллисон на мгновение застыла, не в силах двинуться с места. А потом улыбка ее увяла. «Почему он делает это?» — гадала она, не в силах оторвать глаз от цветка. Все это как-то не вязалось между собой. Зрелый мужчина, пресыщенный жизнью и слегка циничный, прекрасный любовник, знающий, как доставить удовольствие женщине, — это Элли понимала. Но заботливый и романтичный? Скотту не очень шла эта роль. Такой, как раньше, высокомерный и даже немного грубоватый, он нравился ей гораздо больше.
Щелчком сбросив цветок на пол, Эллисон завернулась в махровый халат и подошла к окну. Из окон номера открывался великолепный вид на бульвар и расстилавшийся позади него пляж, за которым синел океан. Несколько велосипедистов катили по тротуару, направляясь к вершине волнореза — массивного сооружения наподобие средневековой каменной стены, которую соорудили после того, как несколько лет назад тут разразился сильный ураган. Между велосипедистами тут и там мелькали любители бега трусцой.
Звук льющейся воды внезапно стих. Через пару минут на пороге ванной появился Скотт, закутанный в точно такой же белый купальный халат, как и у Элли. На его губах играла улыбка.
— Ты встала.
— Да. — Она повернулась к нему, изо всех сил стараясь выглядеть искушенной женщиной.
— Мне не хотелось тебя будить.
— Ничего страшного. Обычно я встаю гораздо раньше, так что уже привыкла. — Хотя, сказать по правде, всю минувшую ночь оба они не столько спали, сколько занимались любовью. Почувствовав, как при мысли об этом ее снова охватывает жар, Элли резко повернулась к окну.
— Проголодалась? — спросил Скотт, подойдя к столику возле кровати, где лежали его часы.
— Немного.
— Я тоже. — Скотт обернулся, и она заметила знакомую чуть кривоватую улыбку, которая ей так нравилась. —
Вчера вечером мы, как ты помнишь, не удосужились толком поужинать.
Щеки Элли мгновенно стали пунцовыми.
— Э-э-э… ты прав.
— Может, сходишь в душ? А я пока закажу завтрак. Молча кивнув, Эллисон юркнула за дверь и забаррикадировалась в ванной.
Проводив ее взглядом, Скотт облегченно вздохнул. У него словно гора свалилась с плеч. Сказать по правде, эти утренние встречи после бурной ночи пугали его до дрожи в коленях. Почему-то всякий раз случалось так, что наутро женщина, с которой он провел ночь, разом менялась — либо откровенно липла к нему, либо — что еще ужаснее — утопала в слезах и посыпала голову пеплом, называя себя шлюхой. А вот Элли… Было заметно, что она смущается, но это понятно. Она держалась довольно скованно, явно обрадовалась возможности удрать в душ, но и только — никаких душераздирающих сцен, слез и заламывания рук. И слава Богу.
Сняв трубку, Скотт заказал бекон, яичницу, колбасу, тосты, бисквиты и, конечно, кофе. Потом, спохватившись, попросил добавить к этому еще йогурт и фрукты — он успел убедиться, что женщины обожают вею эту низкокалорийную чепуху, — и уже в последнюю минуту вспомнил об апельсиновом соке. В отелях системы «Би энд Би-эс» по утрам подавали свежевыжатый апельсиновый сок. Элли наверняка это оценит, с довольной ухмылкой решил он.
К тому времени как она вернулась из душа, он уже расставлял на низеньком кофейном столике тарелки.
— О, как раз вовремя. А я просто… — Скотт поднял глаза… и тут же забыл все, что собирался сказать. Элли стояла в дверях, в белом купальном халате удивительно похожая на ангела. Мокрые волосы она закрутила узлом на затылке, и Скотт просто обомлел — до этого он и представить себе не мог, какое у нее утонченное лицо.
— А что — завтрак уже принесли?
— Э-э-э… да, конечно, — спохватился он, посмотрев на тарелки. — Честно говоря, я не очень представлял себе, что ты любишь на завтрак…
— Не важно. Все чудесно.
Скотт заворожено смотрел, как Эллисон пересекла комнату и присела на краешек дивана, положив руки на колени; леди до мозга костей, промелькнуло у него в голове. Можно было поклясться, что она заглянула к приятельнице на чашку кофе! Скотт молча наблюдал, как Элли положила на тарелку тост и без малейшего кокетства намазала его маслом и джемом.
— Тут только один стакан сока. Оставить его тебе?
— Нет. Я заказал его для тебя.
— О, вот как? Спасибо.
Взяв тарелку, Скотт принялся за еду, время от времени незаметно поглядывая на Элли и теряясь в догадках. Откуда взялась эта немного чопорная, суховатая женщина, что сейчас сидела напротив него? И куда подевалась бесстыжая соблазнительница, сумевшая несколько раз за эту ночь зажечь в его чреслах огонь? Похоже, у нее столько лиц, что мужчине потребуется не одна жизнь, чтобы узнать, какая же она на самом деле.
