– К вашему сведению, миссис Бернард, хотя это никоим образом вас не касается, мы с мистером Джонсом и пальцем не коснулись друг друга. Он остался в доме только потому, что вы забрали его ключи от машины. Другой причины не было.
– А он видный мужчина, – вмешался Тревор.
– Видный. Будь я девушкой, обязательно пошел бы с ним на свидание, – поддакнул ухмылявшийся Эйдан.
Миссис Бернард развернулась и пошла к двери, ни на кого не глядя.
– Я никогда не говорила ничего подобного, – заявила она. – Я просто подумала, что вам не следовало напиваться в его присутствии, только и всего. Он ведь ваш начальник. Но я не буду больше высказывать свое мнение, если вам оно не интересно.
– Вот и хорошо. По правде говоря, я хочу одного: чтобы меня оставили в покое.
– Это очень легко. Вот, держите ребенка. А мне пора. Нужно еще пройтись по магазинам. – Она сунула ребенка в руки Дейзи и вышла из дома.
* * *
– Дейзи? Все в порядке?
– Нет. Да. Не знаю. Просто мне хотелось услышать родной голос.
– Что случилось, дорогая?
– Ничего особенного. Обычные трудности со строительством. – Она провела по трубке пальцем. – Пришло письмо от Даниеля.
– А вот это плохо. Я надеялась, он умер. Так что же он пишет?
– У него душевный разлад. Он несчастен.
– Бедняжка Даниель. Какое благородство. И что он теперь намерен делать?
Дейзи поняла, что звонить Джулии не стоило.
– Ничего. Он… Он пока разбирается в себе.
– А какая тебе отводится роль?
– Забудь об этом, Джу. Давай поговорим о другом. Элли прекрасно себя чувствует. Она хорошо усваивает прикорм и уже пытается самостоятельно сидеть. От морского воздуха у нее розовые щечки. Как только разберусь с делами и когда станет теплее, собираюсь отнести ее поплескаться.
– Господь ее благослови… Может быть, мне приехать и навестить вас обеих? Я так скучаю по крошке.
Дейзи терпеть не могла это слово.
– Пусть пройдет эта неделя. Я тебе позвоню.
– Тебе совсем не обязательно это делать, Дейзи. Ты можешь вернуться к нам. В любое время, когда захочешь. Дон сказал, что мне не следовало отпускать тебя туда одну.
– Со мной все в порядке.
– Обещай, что подумаешь. Если станет невмоготу. Не хочу, чтобы ты страдала от одиночества.
– Я подумаю, Джу.
– Кроме того, Дейзи, это все-таки Эссекс.
* * *
Общественный центр Олдермана Кеннета Эллиотта отменил вечер бинго, и те несколько пенсионеров, которые прибыли на игру, не обрадовались перспективе собрания. Некоторые остались стоять снаружи, безутешно обмениваясь громкими репликами, словно не зная, то ли оставаться, то ли возвращаться домой, тогда как другие заняли свои заплесневелые пластмассовые стулья, держа карточки наготове – так, на всякий случай. Ведущий бинго, бывший диджей, лелеявший надежду получить работу на круизных кораблях, стоял перед зданием, остервенело курил и думал о пятнадцати фунтах, которые теперь не лягут к нему в карман. Все это могло объяснить плохое настроение тех жителей Мерхема, которые, не побоявшись внезапных ливней, все-таки пришли.
Центр размещался в низком темном здании, воздвигнутом в конце семидесятых без каких-либо эстетических соображений как внутри, так и снаружи, – простой, плохо отапливаемой коробке, в которой дневной клуб для молодых мам, «Встречи по вторникам» и бинго вежливо сражались за дни посещений и место, чтобы расставить стулья и подавать апельсиновый напиток, дешевое сухое печенье и чай из капризного огромного самовара.
На стенах вестибюля висели ксерокопии формата А4, рекламирующие автобусную службу по вызову, анонимное общество по борьбе с наркотиками и новые игровые сеансы для детей с умственными или физическими недостатками. Тут же висело объявление размером поменьше, не замеченное бывшим диджеем, которое сообщало об отмене вечера бинго в этот четверг. Но всех затмевал новый плакат, в два раза больше, чем остальные, со словами «SOS – Спасите Наши Стандарты», выведенными по трафарету сиреневыми чернилами. Плакат убеждал жителей Мерхема остановить пагубную реконструкцию объекта, по неизвестной причине названного «Дом актрисы», чтобы защитить молодежь и традиционный образ жизни Мерхема.
Дейзи посмотрела на все это, взглянула на публику, состоящую в основном из пожилых людей, которые, шаркая, рассаживались по местам, выжидающе глядя на сцену, и подавила желание повернуться и направиться обратно в «Аркадию», где было относительно безопасно. Ее остановила лишь мысль, что оба, и Джонс и миссис Бернард, правы: она действительно слабая, бесхребетная размазня. Непригодная для дела. Дейзи вынула из коляски Элли, одновременно освобождая ее от тысячи одежек, напяленных миссис Бернард, задвинула коляску в угол и незаметно устроилась в конце зала, в то время как местный мэр, маленький толстенький человечек, с явным удовольствием перебирая массивную цепь на груди – символ власти, без всяких преамбул представил Сильвию Роуан.
– Дамы и господа, я постараюсь быть краткой, так как знаю, что вам всем не терпится разойтись по домам. – Миссис Роуан, принаряженная, в красном пиджаке свободного покроя и юбке в складку, стояла перед залом, сложив руки под грудью. – Хочу поблагодарить вас за такую великолепную явку – свидетельство того, что дух общественности еще жив в некоторых частях нашей любимой страны! – Она улыбнулась, словно ожидая аплодисментов, но, услышав лишь жиденький рокот одобрения, продолжила: – Как вам известно, я созвала это собрание потому, что мы долгие годы защищали Мерхем от пути, по которому пошли Клактон и Саутенд. Несмотря на значительное сопротивление, нам всегда удавалось ограничить возможности для свободной продажи алкоголя в этом городе. Возможно, некоторые считают нас отсталыми, но мне больше нравится думать, что мы в Мерхеме сохранили определенное чувство семьи, некий стандарт нашего маленького городка, не позволив появиться на его улицах бесчисленным пабам и ночным клубам. – Она улыбнулась, услышав сдержанное «верно, верно» с задних рядов. Дейзи тихонько покачивала Элли. – Мерхем, как мне кажется, один из самых приятных приморских городков Англии. И для тех, кто желает выпить, есть ресторан мистера и миссис Дельфино, присутствующих здесь, индийский ресторан и наше заведение в отеле «Ривьера». Этого всегда было более чем достаточно для жителей нашего города. Нам удавалось сдержать наплыв… как бы точнее выразиться… нежелательных элементов, которых традиционно привлекают приморские города. Но теперь… – Она оглядела зал. – Над нами нависла угроза.
Зал молчал. Тишину лишь временами нарушало шарканье ног или звонок мобильного телефона.
– Несомненно, мы все рады видеть обновление одного из наших красивейших зданий, – продолжала Сильвия Роуан. – К тому же представитель местного строительного комитета заверил меня, что все изменения не противоречат истории дома. Те из нас, кому эта история известна, наверное, удивятся: что бы это значило? – Она нервно хихикнула, и ее смешок подхватили несколько стариков из зала. – Но, как вам известно, дом восстанавливают не для частного использования. «Дом актрисы», как называют его старожилы, должен превратиться в отель для лондонцев. Всем заправляет, ни больше ни меньше, как владелец ночного клуба в Сохо, которому понадобилось место для таких же типов, как он, что будут приезжать сюда из города на отдых. Так спросим же себя: действительно ли нам нужны выходцы из Сохо, которые превратят Мерхем в частную площадку для своих игр? Мало того, новый владелец добивается разрешения на… – Она сверилась с листком, который держала в руке, – на устройство взлетно-посадочной полосы. Можете представить, какой будет стоять шум, если в любое время дня и ночи здесь будут приземляться вертолеты. И речь идет не об одном, а о двух барах, работающих глубоко за полночь. Так что городок наводнят всевозможные типы, которые будут бродить здесь в пьяном виде, привезут с собой наркотики и бог знает что еще. Итак, дамы и господа, лично я этого не потерплю. Думаю, нам следует повлиять на нашего местного члена парламента, а также нашего чиновника по строительству и заставить их отозвать разрешение на открытие отеля. Мерхему этот отель не нужен! Город против! – Она закончила на высокой ноте, размахивая мятым листком над головой.
