– О, – растерялась Наталия от неожиданного вопроса, – всё нормально… вроде бы…
– Это хорошо, – прошептал Ник, сливаясь с Наталией в нежном трепетном поцелуе.
Дыхание Наталии участилось и стало прерывистым. Головокружение и слабость вернулись в удвоенном размере, и она поняла, что вовсе не вид из окна так повлиял на неё, а близость молодого человека. К девушке вдруг пришло чёткое осознание того, что она больше не сможет быть без Ника, что будет скучать по его прикосновениям, взглядам, словам, дыханию, биению сердца, молчаливым призывам, поцелуям… Она была наполнена им и чувствовала, как его страстные объятия и томный поцелуй похищают её сердце. И больше не было сил обманывать саму себя… Больше не возможно было скрывать очевидного!
– Я люблю тебя, – выпалила Наталия прерывистым шёпотом.
И Ник замер: его руки застыли на её лице, губы в миллиметре от её губ, серые испуганные глаза пронзили её затуманенный взор. В комнате повисла гробовая тишина до тех пор, пока дыхание обоих не выровнялось, и молодой человек не отступил на пару шагов назад, оставляя девушку в щемящем одиночестве. Наталия растерянно смотрела на Ника, в одно мгновение ставшего таким далёким и таким чужим, и судорожно пыталась подобрать подходящие слова, но беда была в том, что она не знала о существовании таких слов, которые могли бы оправдать её чувства к нему. И она стала говорить то, что вертелось у неё на языке, не думая о последствиях, а лишь надеясь на понимание:
– Я люблю тебя, Ник. Но я не тороплю тебя и не жду ответных признаний… Я понимаю, что огорошила тебя, но слова вылетели быстрее, чем я подумала… я почувствовала это… так…
– Ладно, – вдруг грубо прервал молодой человек, поворачиваясь к девушке спиной, и быстрым шагом направляясь к дверям лифта.
Он нажал на кнопку вызова и застыл. В воцарившейся тишине, казалось, застыл и сам воздух, остановилось время, замер весь мир. Лишь сердце Наталии продолжало бешено биться, и девушка надеялась, что этот бешеный ритм уловит и окаменевшее сердце Ника. Но молодой человек сейчас был не тем, кем каких-то пять минут назад. Чужой, равнодушный, жестокий… И когда двери лифта открылись и Ник вошёл в кабину, он лишь молча дождался, когда Наталия сама догадается, что ей тоже надо идти, что вечер подошёл к концу.
Молодые люди в тяжёлом молчании спустились на первый этаж дома, у входа которого их продолжал дожидаться водитель в недремлющем Bentley.
Мысли Наталии путались. Глядя на непроницаемое лицо Ника, ей хотелось разрыдаться. Она не жалела о сказанном, но хотела вернуться назад в прошлое, чтобы не говорить их, чтобы сказать в другой раз… Голова шла кругом. Ей хотелось извиниться… возможно, сказать, что пошутила… Но поможет ли это снести с лица Ника защитную маску спокойного равнодушия и растопить оледеневшее сердце?
На протяжении всего пути они молчали, не проронив ни единого звука, но атмосфера, которую, казалось, можно было разрезать хорошо наточенным тесаком, говорила сама за себя. И Наталии уже начинало казаться, что у неё заканчивается воздух в лёгких, когда автомобиль, наконец, остановился напротив её подъезда.
Ник вновь вышел первым и галантно подал девушке руку, но впервые Наталии показалось, что его рука была словно выточена из камня – холодная и неживая. Они вновь оказались лицом к лицу и их глаза схлестнулись в молчаливой схватке. Но если девушка пыталась отыскать за остекленевшим взглядом родную душу, то Ник, казалось, вообще смотрел сквозь неё. И сколько бы они так стояли – сложно было сказать, если бы из соседнего подъезда не вышли не очень трезвые мужчины, державшиеся друг за друга, как за соломинку, и напевавшие себе под нос «Я встретил девушку…». Ник как будто очнулся. Он вздрогнул и поёжился. Несколько раз моргнув, молодой человек сфокусировал-таки взгляд и тут же отвёл его от девушки в сторону, как будто перед ним стояло безобразное чудовище.
– Тебе пора домой, – тихо произнёс он.
– Да, – согласилась Наталия, глотая слёзы и машинально направляясь к подъезду.
– Я тебе позвоню, – последнее, что услышала она, потому что когда обернулась, Ник уже сидел в машине, которая тут же тронулась с места и через секунду уже скрылась за поворотом.
Девушка тяжело вздохнула, не зная, что и думать о сложившейся ситуации. Была ли её вина в том, что произошло или вина лежит на Нике? Можно было ли как-то избежать произошедшее или, какое бы время для признания она бы не выбрала, всё, так или иначе, прошло бы по такому же сценарию? Единственное, в чём она была уверена, что никогда не отречётся от своих чувств. Даже несмотря на то, что будет жалеть, что испортила самый волшебный и незабываемый вечер в своей жизни, потому что, наконец, поняла, что любит. Очень сильно любит Ника.
* * *
Ник позвонил на следующий же день и предупредил, что заедет. Наталия ответила, что будет дома ждать, сколько потребуется, и повесила трубку. Но девушка и не думала, что часы растянуться на вечность. Она успела привести не только себя в порядок после бессонной ночи, но и убраться в квартире, приготовить ужин и испугаться, что Ник всё-таки решил не приходить. Но когда стрелка часов приблизились к шести вечера, по комнатам пронеслась долгожданная трель дверного звонка и Наталия метнулась от окна, у которого простояла всё время в ожидании, к двери.
Ник выглядел как обычно: дорогая одежда, от которой разило примесью морского бриза с цитрусовыми и древесными нотками, всклокоченная кудрявая голова, улыбка на устах и спокойствие в глазах. Всё было как обычно, вот только Наталия больше не чувствовала трепета и нежности к себе. Ник стал чужим. И это испугало девушку сильнее, чем, если бы он вовсе не пришёл к ней.
Наталия проводила Ника в комнату и предложила чай.
– Нет, спасибо, – отмахнулся Ник, – я ненадолго.
– Ясно, – кивнула девушка. – Тогда, может, присядем, – предложила она, опускаясь на самый краешек дивана.
Ник, хоть и не охотно, но сел рядом. Некоторое время он молча разглядывал профиль Наталии, но вскоре вскочил с места и подбежал к открытому окну, как будто его всё это время подогревали на раскалённой плите. Девушка в ужасе уставилась на спину молодому человеку, догадываясь, о чём он никак не может ей сообщить. И единственное, что она сейчас хотела это тоже вскочить и убежать далеко-далеко. Но ей в отличие от него бежать было некуда, и Наталия продолжала мужественно сидеть на своём месте, прямо глядя боли в глаза, когда Ник, наконец, повернулся к ней лицом. Благодаря неимоверным усилиям, она растянула на лице улыбку, чувствуя, как вокруг горла стянулась петля, а внутри что-то оборвалось. Цепляясь за соломинку, девушка инстинктивно поднялась на ноги и нетвёрдой поступью подошла к двери, взялась за ручку и замерла, когда Ник вдруг заговорил:
– Ты первая девушка, которую я боюсь потерять. С тобой я чувствую себя свободным. Мне не нужно притворяться и казаться тем, кем я не являюсь на самом деле. И я это ценю… очень ценю. Я не смогу без тебя, я уверен. Мне жизненно необходимо видеть и слышать тебя! Ты самое драгоценное, что есть в моей никчёмной жизни. И самое последнее, чтобы я хотел тебе сделать – это причинить боль… Я лучше откушу себе руку, чем позволю тебе страдать, Наталия…
