– Ну и фрукт наша Катька! – хмыкнул Митя.
Теперь Катя совсем остановилась. И варяг тоже. То есть Макс.
– Да, попал парень, – посочувствовал ему Митя, – куда ни кинь, всюду клин.
– Макс, давай! – кричала громче всех красивая Таня. – Макс, ну давай же, ну!
– Катя! Катя! – скандировали реставраторы.
А Макс и Катя стояли посреди огромного зала, как в пустыне, смотрели друг на друга и не двигались.
– Ого-го-го! – надрывались айтишники.
– Почему? – требовательно спросила Тина у брата.
– Если он победит, Катя обидится, и если он даст ей выиграть – она обидится. С женщинами лучше не соревноваться, – объяснил Митя.
– Если тебе от них что-то надо, – на всякий случай поправился он. – А если ничего не надо, в смысле ничего такого, то тогда пожалуйста – соревнуйся, сколько влезет.
Макс и Катя все еще стояли посреди зала, и ни один из них не двигался.
– Да что они в гляделки играют, что ли? – с досадой хлопнул себя по колену пиджак от Армани рядом с Тиной.
«Дурак ты, хоть я и люблю Армани!» – мысленно ответила ему Тина, но тут же забыла пиджачного господина, потому что Макс неожиданно отпустил свой мешок, и тот упал к ногам. Зал охнул и замер в ожидании. Макс, даже не посмотрев на упавший мешок, медленно переступил через него и, не отрывая взгляда от Кати, в полной тишине размеренно и твердо пошел прямо к ней. А Катя все таращилась на него, не двигалась с места и продолжала подтягивать к подмышкам свой мешок. «Сейчас они поцелуются и потом будут это детям рассказывать!» – молнией пронеслось в голове у Тины. Но в самый последний момент, когда Макс уже протянул вперед руки, чтобы обнять Катю, она быстро метнулась вперед и в сторону и ускакала к столику с водой.
Макс застыл.
– Аа-а-а! – донесся вопль разочарования со стороны его команды.
Макс повернулся и, не глядя ни на кого, пошел прочь.
Его команда кричала:
– Ну, Макс, блин!
– Ну, блин, а?
– Танька, давай!
– Макс, давай уже, а?
– Давайте уже кто-нибудь!
– Таня, Таня!
К мешку Макса уже бежала со всех ног красавица Таня. Макс уходил, не оглядываясь. Катя, замерев у злосчастного столика с водой, смотрела, как Макс уходит, и ни на что не реагировала.
– В команде «ТОР» замена! – кричала в микрофон ведущая. – Вместо Максима Головина будет выступать Татьяна Донина. Внимание! Но и команда «ГОРМУЗ» еще не закончила выступление! Участница не отдала эстафетную палочку своей команде! Ну что же вы, Катерина!
Ловкая Таня уже прошла всю дистанцию, вызвав еще одну волну буйной радости не только своей команды, но и всех зрителей мужского пола, а Катя стояла все так же, по-прежнему не двигаясь, глядя на дверь, закрывшуюся за ушедшим Максом.
– Н-да! – проговорил Митя. – Вот не надо мужиков дураками выставлять! Ну не любят они этого! Так и знай, сестра!
– Да я-то знаю, – невесело сказала Тина.
– Н-да… – снова повторил Митя, глядя на застывшую столбом Катю. – Ну, сестра, я пошел… Там победители сейчас будут праздновать, я вот думаю, и мне на радостях что-нибудь достанется. А?
Пока Тина соображала, кто победил и при чем тут Митя, брат уже исчез.
Тогда Тина закрыла глаза и увидела совсем другое кино: вот красивый, как бог, Макс переступает через мешок, подходит к нежной Кате, она смотрит ему в глаза и кладет руки на плечи. Он крепко целует ее, и весь зал, набитый чиновниками и политиками, несколько минут смотрит на этих двух людей в полной тишине и думает: «Бог есть любовь!»
Но дальше чудесное кино закончилось, и Тина снова увидела Катю, стоявшую посреди транспарантов, пластиковых стаканчиков, теток с микрофонами и девиц на каблуках. Все вокруг шумело и бурлило, а Катя стояла с закрытыми глазами и не двигалась.
«Она смотрит то же кино!» – догадалась Тина. И даже застонала от досады – ведь все это могло быть на самом деле. Вот хоть бы раз наяву увидеть сказку для взрослых!
Но разве такое бывает?
Тина вздохнула, поднялась и пошла за Катей.
Максим
We wish you the merry Christmas,
We wish you the merry Christmas,
We wish you the merry Christmas
And a Happy New Year! —
c большим энтузиазмом пели Максовы работнички, качая на руках какой-то диплом в рамке.
– Что это? – сморщившись, спросил Макс и протянул руку, чтобы рассмотреть его.
Но работнички диплом ему в руки не дали, а вместо этого выстроились в ряд и вытолкнули вперед лохматого Валерича. Тот приосанился и завел речь:
– Трудовой коллектив «Торжество чистого…», ой, блин, опять напутал…
– Открытого!
– Ну да, «…открытого разума» награждает своего начальника Максима Головина.
– Дурак, нужно отчество!
– Макс, а какое у тебя отчество?
– Максим Евгеньевич он!
– Вот он почему отчеством не пользуется!
– Валерич, ну давай уже без отчества!
– Максим Головин награждается дипломом «Начальник года»!
Все обрадовались, захлопали и стали совать ему в руки диплом, он его не брал, тогда работнички потащили его в кабинет, где сразу же и повесили проклятый диплом в рамочке на самое видное место – и гвоздь они, оказывается, заранее вбили! Ну, работнички!
Макс был не в настроении.
– Это что же, вы теперь захотите, как в мультике про Губку Боба, соревнование на звание лучшего работника месяца? – сварливо спросил он.
– Ого-го! – завопили работнички. – Эге-ге-гей! Мы согласны! И на социалистическое соревнование согласны! Да! И на Доску почета! И на переходящее знамя!
Максу стало смешно:
– Вы даже не знаете, что это такое!
– Обижаешь, начальник года, мы не дикие! Мы фильмы смотрели! Мы все знаем!
Макс на всякий случай сделал суровое лицо и сказал строго:
– Вот дошутитесь, будете у меня стенгазету рисовать! С буквой «к» в заголовке!
Работнички насторожились.
– А что за заголовок такой? – не высовываясь, спросил кто-то из задних рядов.
Теперь Максу было уже совсем весело.
– За передовую магию! – бодро ответил он.
– И где же здесь буква «к»? – не поняли они.
– Вот именно! – веско сказал Макс.
Тут работнички сообразили, что грустный и злой начальник наконец-то развеселился и, кажется, шутит. Смысла шутки они не поняли, но очень обрадовались, что старательно придуманная ими история с дипломом сработала. Может, и не так, как они думали. Но Макс же шутил? Шутил! Значит, сработало.
