Нужно спешить! Аарон посыпал фимиам на угли и побежал к народу. Пыхтя и тяжело вздыхая, он направился прямо в гущу толпы, сердце готово было вырваться из груди, а боль разливалась внутри. Мужчины и женщины падали по обе стороны от него. Он поднял кадильницу высоко над головой:
— Господи, смилуйся над нами! Господи, прости их! О, Боже, мы каемся! Услышь нашу молитву!
Дафан и Авирон были мертвы, лица перекошены предсмертной конвульсией. Куда бы ни смотрел Аарон, смерть безжалостно косила и мужчин, и женщин.
Аарон встал среди толпы и закричал:
— Те, кто за Господа, становитесь за мной!
Народ хлынул к нему, как морской прибой. Оставшиеся на месте с криками падали наземь, стонали и умирали в мучительной агонии. Аарон не сходил со своего места, по одну сторону от него стояли живые, по другую лежали мертвые. Он стоял, высоко держа кадильницу дрожащей рукой, и молился.
Смерть остановилась.
Его дыхание становилось все ровнее. Тела погибших лежали по всему стану, их были тысячи. Трупы были даже около выжженного куска земли, где только вчера сгорели двести пятьдесят левитов. Выжившие, плача, теснились друг к другу, не зная, поразит их огонь или они умрут от чумы. Каждое тело предстояло поднять, вынести за стан и похоронить.
Измученный Аарон медленно шел обратно к Моисею, так и стоявшему у входа в скинию. Он всматривался в ошеломленные лица следивших за ними людей. Будет ли завтра новый мятеж? Почему они не понимают, что не он их вождь? Даже Моисей не является тем, кто ведет их. Когда же они поймут, что это Господь направлял и направляет их пути! Только Его божественное присутствие сделает их святым народом!
«Господи, Господи, я так устал. Они рассчитывают на меня и на Моисея, а ведь мы такие же люди, как они. Это Ты ведешь нас в пустыню. Я так же, как и они не хочу туда идти, но я знаю, что Ты делаешь это с определенной целью…
Как долго еще мы будем бороться с Тобой? Сколько еще мы будем идти на поводу своей гордыни? Кажется, так просто взглянуть в небеса, послушаться и жить! Что это такое в нас, что заставляет нас с Тобой бороться? Мы идем своим путем и умираем, но все равно идем и ничему не учимся. Мы глупцы, все мы! А я больше всех. Каждый день я борюсь с самим собой.
О, Господь, Ты возвысил меня, вытащив из глиняной ямы, и разверз Красное море. Ты привел меня в пустыню. Ни разу Ты не покинул меня. И все же… я все еще сомневаюсь. Я все еще борюсь с собой и, кажется, проигрываю!»
Эти люди хотели, чтобы между ними и Господом был кто-то другой, более достойный возносить жертвы искупления. Он не мог их винить. Он хотел того же.
Моисей заговорил снова. Его голос звучал спокойно и уверенно.
— Каждый начальник племени должен принести мне свой посох, на котором написано его имя. На посохе левитов будет имя Аарона. Я положу их в скинии перед Ковчегом завета. Посох Божьего избранника пустит ростки. Когда вы узнаете, кого избрал Господь, вы больше не будете роптать на Господа.
Старейшины племен вышли вперед и отдали Моисею свои посохи, их имена были нацарапаны на дереве. Аарон стоял рядом с братом. В его руке был тот самый посох, который превратился в змею перед фараоном и поглотил других змей, сотворенных египетскими чародеями. Этот посох Аарон простер над Нилом, и Господь превратил воды в кровь; потом этим же посохом он призвал лягушек. Затем Господь приказал ему ударить посохом в землю, и налетели полчища мошек.
— Аарон, — Моисей протянул к нему руку.
Завтра все узнают, был ли его посох просто сучковатой палкой из акации, на которую опирается путник в пустыне, или жезлом власти. Он отдал его Моисею. Если таково желание Бога, то пусть будет выбран другой, более достойный первосвященник. В глубине души Аарон надеялся, что так и будет. Люди не понимали, какая неимоверно тяжелая ноша ложилась на плечи вместе с этим званием.
На следующее утро Моисей вновь собрал народ. Он высоко поднимал каждый посох и возвращал его владельцу. Ни на одном не появилось ни ростка, ни почки. Когда он поднял посох Аарона, народ благоговейно загудел. Аарон был потрясен. Его посох покрылся листьями, на нем появились бутоны, цветы и даже плоды миндаля!
— Господь сказал, что посох Аарона будет всегда лежать перед Ковчегом завета как предупреждение бунтарям! Это должно положить конец вашим жалобам на Господа, чтобы вам больше не умирать! — Моисей отнес посох Аарона в скинию и вернулся с пустыми руками.
— Мы не лучше тех, кто умерли! — люди теснились друг к другу, плача и причитая. — Мы погибли!
— Любой, кто приблизится к скинии Господней, умрет.
— Мы все обречены!
Моисей вошел в скинию. Аарон за ним. Его сердце сжималось от сострадания. Что он мог сказать? Какими словами он мог бы хоть что то изменить? Только Бог знал, что ожидало их впереди. Аарон сомневался, что идти дальше будет хоть сколько-нибудь легче.
В отчаянии, люди продолжали плакать и стенать:
— Помолись за нас, Аарон! Моисей, умоли Господа, чтобы нам жить!
Даже в тени скинии, стоя перед завесой, он все еще слышал их рыдания. И он плакал вместе с ними.
* * *
— Будьте готовы, — Аарон не отпускал сыновей от себя, наблюдая за ними. — Мы должны ждать знак от Господа. Как только облако начнет подниматься, нам нужно действовать быстро.
Взошло солнце, облако поднялось и распространилось над станом. Аарон заметил, что оно двигалось.
— Елеазар! Ифамар! Пойдемте! — они быстро направились к скинии. — Не забудьте покрывало.
Его сыновья взяли тяжелый сундук и вошли за ним во двор скинии. Сняв закрывающую завесу, Аарон положил ее на Ковчег завета, затем накрыл его толстыми кожами и сверху набросил плотную голубую ткань. Потом вставил в золотые кольца шесты из дерева акации.
В спешке, чувствуя себя неловко, Аарон попытался успокоиться и вспомнить подробности подготовки к походу. Слушая его наставления, Елеазар и Ифамар набросили другое голубое покрывало на стол хлебов предложения и поставили на него тарелки, чаши и кувшины для возлияний. Хлеба предложения оставили там же. Все вместе накрыли красным покрывалом, потом обернули кожами. Светильник закрыли голубым покрывалом и завернули вместе со щипцами для фитилей, лотками и кувшинами с маслом. Золотой жертвенник накрыли голубым покрывалом. Убрав пепел и вычистив бронзовый жертвенник, его, вместе с принадлежностями, накрыли пурпурным покрывалом. Когда все было тщательно упаковано для похода, Аарон кивнул сыновьям:
— Соберите левитов из семьи Каафа, — сказал он.
Этим левитам Господь поручил нести освященные предметы из скинии.
Мужчины из семьи Гирсона отвечали за скинию собрания и скинию откровения, покровы и завесы с их принадлежностями. Семья Мерари — за столбы, шесты, подставки, колья и другую утварь.
Господь шел впереди. Следом, опираясь на посох, шагал Моисей. За ним левиты, несшие Ковчег, потом Аарон и его сыновья. Следом весь народ двигался рядами по племенам — все шли по порядку.
