Она медленно направилась в триклиний, где он ждал ее. Марк протянул ей руку. Она сначала помедлила, но потом, воспользовавшись его помощью, вошла с ним в помещение. Он представил ее гостям, потом постарался завязать разговор, надеясь, что в ходе беседы Азарь расскажет что-нибудь о своем прошлом гостям с ее родины. Ездра Барьяхин удивленно посмотрел на нее и обрадовался, когда Азарь поприветствовала его по-арамейски. Он тоже что-то сказал ей на этом языке, и она ответила ему.
Марк усадил ее на диван рядом с собой.
— Я бы хотел, чтобы ты говорила по-гречески, — сказал он, наклонившись к ней.
— Прости меня, мой господин. Твой друг спросил меня, что я делаю в этом доме, и я ответила, что ухаживаю за твоей сестрой, Юлией. — Азарь отказалась от предложенного Юлием вина и повернула голову в сторону Тафаты, которая смотрела на нее с нескрываемым любопытством.
— Можете говорить свободно, — сказал Марк гостям. — Госпожа Азарь тоже христианка, — он невесело улыбнулся. — Лучше, чем я, мои друзья, — с этими словами он повернулся к Азарь. — Ездра Барьяхин и его дочь прибыли в Ефес, чтобы познакомиться с верующими местной церкви.
Хадасса молча кивнула и стала с интересом слушать, как Ездра рассказывал о цели своего приезда.
— Если бы не господин Марк, мы бы так и жили в Иерихоне, под тяжестью закона.
— А если бы не они, мои кости лежали бы сейчас на дне пересохшего ручья, возле дороги в Иерихон. — Марк рассказал о том, как грабители напали на него на дороге, а потом бросили умирать. — Тафата лечила меня, поставила на ноги.
— Нас привел к тебе Господь, — тихо сказала Тафата, — и вылечил тебя тоже Господь.
Чувствуя в сердце глухую боль, Хадасса обратила внимание на то, как Тафата смотрит на Марка. Было ясно, что за то время, пока Марк жил в их доме, Тафата влюбилась в него. Испытывал ли к ней Марк взаимные чувства?
Хадасса никогда так остро не осознавала своих шрамов и хромоты, как в тот момент. Она не решалась взглянуть на Марка, потому что неизбежно увидела бы на его лице те чувства, которые, как в зеркале, отражались на лице Тафаты. Да и как он мог не полюбить такую милую и красивую девушку?
В дверях показалась Лавиния.
— Да? — сказал ей Марк, раздосадованный своей догадкой, зачем она пришла.
— Госпожа Юлия проснулась, мой господин. Она просит позвать госпожу Азарь.
— Ты простишь меня, мой господин?
— Конечно, — ответил Марк, скрывая свое недовольство. Можно подумать, что Юлия не переживет, если час-другой побудет одна.
Хадасса встала, зная, что Ездра, Тафата и Марк смотрят на нее. Она чувствовала себя крайне неловко от всеобщего внимания. На ходу она кратко переговорила с Ездрой и Тафатой, сказав, что ей было приятно познакомиться с ними, и пожелав им удачи в поездке. Выйдя из помещения, она попросила Лавинию принести Юлии что-нибудь поесть.
— У нее галилейский акцент, — сказал Ездра.
— Она мне почти ничего не рассказала ни о себе, ни о своей родине, — сказал Марк, наблюдая, как Азарь поднимается по ступеням. — Иногда мне даже кажется, что она не хочет об этом говорить.
Ездра задумался.
— Наверное, у нее есть на то причины.
Марк нахмурился, подумав, что же это могут быть за причины.
Тафата перевела взгляд с Азари на Марка.
— А почему она так хромает?
— Она говорила мне, что сильно изуродована. Кстати, этим именем ее стали называть только после того, как она стала ухаживать за моей сестрой. До этого люди звали ее Рафа.
— Целительница, — перевел Ездра.
— Ей это имя не нравилось.
Ездра, заинтересовавшись, приподнял брови, но вскоре собеседники сменили тему, и разговор снова зашел о цели их прибытия.
— Когда я впервые появился в Антиохии, мне так хотелось прочитать об Иисусе, — говорил Ездра. — Однако я узнал, что только один апостол, Левий, написал о жизни Иисуса, и мне так и не удалось самому прочитать это повествование, потому что копий очень мало. Лука, тот врач, который странствовал с Павлом, вел хронику путешествия. Иоанн Марк, который сопровождал Павла во время первого путешествия, записывал то, что ему рассказывали.
Ездра наклонился вперед.
— В Антиохии у нас зашел разговор о том, что нужно сделать копии этих документов для всех церквей. Эти копии должны быть точными, до малейших запятых и знаков препинания, чтобы Благая Весть оставалась неискаженной. Нам нужны письменные наставления очевидцев.
— Многие верующие считают, что Господь может вернуться в любой день, и поэтому нет необходимости тратить на такое служение время и деньги, — сказала Тафата.
Ездра снова обратился к Марку:
— Вот почему я убежден, Марк, что твой дар, который ты оставил для меня, был просто манной небесной. То золото, которое ты оставил в Иерихоне, пошло на оплату этого путешествия и на помощь многим другим людям. Если апостол Иоанн позволит мне, я перепишу послание Павла и вернусь с ним в Антиохию, где его перепишут еще два книжника, чья работа славится своей точностью. Этот документ мы тщательно проверим и сравним, чтобы удостовериться, что ни одна буква в нем не изменена. Мы должны сохранить повествования свидетелей для будущих поколений.
Тафата, судя по всему, не разделяла ни взглядов, ни рвения отца.
— Говорят, Иисус обещал, что не успеет умереть это поколение, как Он вернется.
— Да, — сказал Ездра, — но Господь Бог отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. По одному только этому обетованию, дочь моя, мы знаем, что это поколение верующих никогда не умрет.
Он повернулся к Марку.
— Бог положил мне на сердце ревность к Слову, тому Слову, которое Он дал всем Своим последователям через апостолов. Мы не должны жить ради сегодняшнего дня, как это делают язычники. Мы должны думать о будущем, о наших детях и о детях наших детей. И рассказы очевидцев нужно переписывать и хранить.
Марк видел, как глаза Ездры горели решимостью и радостью, и проникся к нему искренней симпатией.
— Если тебе что-то нужно для твоего дальнейшего пути и сотрудничества, я с радостью тебе помогу.
Ездра кивнул.
— Бог подготовил тебя для этого дня, — сказал он, радостно улыбаясь. — Если это путешествие сложится так, как я надеюсь, я хотел бы разыскать других книжников, готовых к такому служению, чтобы послать их в Коринф и Рим. Говорят, коринфская церковь получила от Павла четыре больших послания. Еще одного книжника можно было бы послать в Рим, куда, как я слышал, пришло послание, адресованное всем святым, которое хранится у мужа и жены, в чьем доме эта церковь собирается.
Марк покачал головой.
— Рим — не самое подходящее место для христиан.
