— Готова к бою? — спросила Ханна, заметив, что Андреа доела печенье.
— Да, — сестра одним глотком допила кофе. — Печенье к Чаю просто тает во рту. Что мы должны делать?
— Погуляйте среди гостей и узнайте, не был ли кто-нибудь знаком с Брэнди, когда она жила в Брауэрвиле.
— Брауэрвиль? — брови Мишель поползли вверх. — Я знаю пару ребят оттуда. Могу их расспросить. Нам известно ее полное имя?
— Да, благодаря Андреа. Мэри Кей Хинкельмейер. Просто найди тех, кто знает эту семью. Мы их попозже опросим.
— Будет сделано, — сказала Андреа, поднимаясь на ноги. — А ты чем займешься?
— Пойду загляну в пасть льву. Должен же он понять, насколько важно для следствия кольцо Брэнди.
Ханна постучалась в дверь комнаты для совещаний.
— Да? — сказали за дверью.
Голос Майка звучал так резко и неприветливо, что Ханна даже отшатнулась.
— Прости, что отрываю тебя от работы. Но у меня важное дело. —
— Входи.
Не слишком приветливо. Пожав плечами, Ханна открыла дверь.
— Я хотела спросить про обручальное кольцо Брэнди. Его нашли на теле?
— Это тебя не касается.
— Ладно. Тогда тебя не касается, как оно выглядело и сколько стоило. И еще тебя не касается, что Мартин с Брэнди из-за него поссорились.
— О'кей. Хорошо, — Майк жестом пригласил Ханну сесть. — Я был груб. Прими мои извинения.
— Принимаю. Я знаю, тебе сейчас не до любезностей, — Ханна села напротив Майка. — С чего начать?
— Опиши кольцо. Мне нужно все записать.
Ханна вытащила из кармана пригоршню мятых салфеток и отыскала среди них нужную.
— В центре изумруд в два карата, а может, и больше. Вокруг бриллианты огранки в стиле Тиффани, каждый в полкарата. Само кольцо из платины. Очень дорогое.
— Какова примерная цена? — спросил Майк, подняв глаза на Ханну.
— Ну… — Ханна глубоко вздохнула и попыталась унять бурное сердцебиение. Майк такой усталый, вымотанный — и желанный как никогда. — Кольцо видела Андреа. Говорит, оно должно стоить тысяч пятьдесят, не меньше. Думаешь, Брэнди убили из-за него?
— Возможно.
— Значит, на пальце его не было?
— Этого я не говорил.
— Я сама догадалась, — улыбнулась ему Ханна. Нехорошо подтрунивать над уставшим человеком. Но Ханне всегда нравилось одерживать над Майком верх. — Если я еще что-то узнаю, обязательно тебе сообщу. А если я вдруг тебе понадоблюсь, просто отправь за мной кого-нибудь.
— Ты всегда мне нужна, — Майк встал из-за стола и прикоснулся губами к ее губам. — Не сомневайся. А теперь можешь идти и веселиться. Мне нужно работать.
Ханна встала и вышла из комнаты, не зная, радоваться ей или сердиться. С одной стороны, было приятно услышать, что она всегда нужна Майку. Но с другой стороны, когда тебя выпроваживают веселиться в одиночестве, потому что ему надо работать… Это испортило все удовольствие от комплимента. Или просто они теперь квиты?
Размышляя над их с Майком личным счетом, Ханна вернулась в банкетный зал. У подножия лестницы ее поджидала Мишель.
— Наконец-то. Я кое-что узнала. Не совсем то, что ты хотела, но очень важно.
— Что именно? — спросила Ханна, отходя с Мишель в свободный уголок.
— Я спросила у Бетти Штрауб про семью Хинкельмейер, но она таких не знает. Я уже хотела уходить, но вдруг она рассказала одну местную сплетню. Оказывается, миссис Баскомб подозревает мэра в том, что он связался с Брэнди во время поездки в Лас-Вегас. Бетти слышала, как они ссорились. Ханна, мне кажется, это правда. Они сидят так далеко друг от друга, как только можно сидеть за одним столиком.
— Ты с ними поговорила?
— Нет, я решила сначала дождаться тебя.
— Умничка, — похвалила ее Ханна. — Но поскольку должного такта у меня нет, лучше пусть за меня это сделает мама.
— Мама? — вытаращила глаза Мишель.
— Да, мама. Она присматривала за мэром Баскомбом, когда он был маленьким, и сможет вытрясти из него всю правду.
Мишель просияла.
— Значит, напустим на него маму. Какая же ты умная, Ханна. Пусть теперь мэр попляшет!
Глава 14
Сделав над собой усилие, Ханна подошла к столику Делорес. Лишний раз встречаться с Уинтропом ей совершенно не хотелось. Может, удастся отозвать мать в сторону и поговорить с глазу на глаз?
— Смотри, кто к нам пришел! — воскликнула Делорес, увидев Ханну. — Можешь себе представить, Уинтроп никогда раньше не видел снежной бури, — и она нежно взяла Уинтропа за руку.
— Совершенно верно, кошечка моя, — Уинтроп пожал в ответ руку Делорес, а потом осторожно высвободил свою. Наверное, он прочел неодобрение в глазах Ханны. Или он один из тех, кто считает, что держаться за руки в общественных местах неприлично.
Ханна едва не ляпнула, что увидеть снежную бурю можно, только выйдя на улицу и прогулявшись пару кварталов, но сдержалась и повернулась к матери:
— Мама, можно тебя на минутку?
— Конечно. Присаживайся, дорогая.
— Нет, я имела в виду… мне нужно поговорить с тобой наедине.
Делорес слегка нахмурилась.
— Можешь говорить совершенно свободно. У нас с Уинтропом нет друг от друга секретов.
— Может, у тебя и нет от него секретов. Но у меня есть.
— Никаких проблем. Я все понимаю, — сказал Уинтроп, повернувшись к Делорес. — Иди, рыбка, потаимничай немного с дочкой. Я тебя подожду.
— Потаимничай? — повторила Ханна, когда они с матерью отошли к украшенной Андреа рождественской елке. Гостей в этой части зала не было.
— Ну да. То есть поболтать с глазу на глаз. Так говорили в эпоху Регентства, и в наши дни это выражение более чем уместно. Господи, какой ужас!
Ханна посмотрела в ту сторону, куда уставилась Делорес, и изо всех сил сжала губы, чтобы не улыбнуться. Уинтропа окружили сразу три дамы. Стул справа от английского лорда заняла Кэрри Роудз, стул слева — Бетти Штрауб, а место напротив — Флоренс Эванс.
— Слетелись, гарпии, — процедила Делорес. Услышав сдавленный смешок дочери, она нахмурилась. — Ищут, чем поживиться.
— Ладно, пусть так, — Ханна увидела, как Кэрри нежно улыбается Уинтропу. Потом взяла мать под локоть и отвела подальше за елку, чтобы не отвлекаться.
— И что ты хотела мне сказать? — раздраженно спросила Делорес.
— Мама, здесь произошло убийство.
— Убийство? — Делорес бросила попытки разглядеть сквозь ветви, что творится за ее столиком, и взглянула на дочь. — Здесь?
