В приемной горел чересчур яркий свет, слишком сильный для места, где рвутся сердца; даже тени слишком резкие. Она оглядела других родственников, жмущихся друг к другу. Из-за чего они здесь? Легче понять чужие страдания, чем бояться за Агнес.
— Хонор, — вымолвил Джон.
Она не могла на него смотреть — даже при мельком брошенном взгляде нервничала. В углах губ залегли глубокие складки. Короткие, очень короткие волосы с проседью он помнит волнистыми, темными, ирландскими, сексуальными и опасными. Он снова произнес ее имя, и ей пришлось взглянуть в его синие глаза. Их называли льдисто-голубыми — скорей, в виде шутки, потому что взгляд был неизменно теплым, таким и остался. Она содрогнулась.
— Я боюсь, Джон.
— Знаю. Она сильно расшиблась.
— Нырнула или нарочно прыгнула?
— Я не видел. — Он помолчал. — Неужели ты думаешь, будто прыгнула? Наверняка просто нырнула…
Хонор не хотела думать о том, о чем думала, и поэтому просто крепко зажмурилась. Почему с дочкой случилось несчастье в момент возвращения мужа?
— Ей было плохо? — расспрашивал он. — Она раньше ничего такого не делала?
— Ей не было плохо! Раньше она ничего такого не делала. Ты ей что-то сказал?.. Что…
— Да ведь я ее даже не видел!
— Она к тебе шла? Хотела с тобой повидаться?
— Нет, Хонор. Девочки ничего не знали. Я только что приехал.
— Надеюсь, это правда, потому что, клянусь, после того, что случилось с Реджис, я убью тебя, если ты вновь причинишь девочкам вред.
— Хонор…
— Если хочешь рисковать своей жизнью, это больше меня не волнует, понятно? Давай, делай, что заблагорассудится, стой на краю любого утеса. Но оставь моих детей в покое! Я не хочу, чтобы они подвергались опасности. Агнес… — Хонор задохнулась, не в силах подумать, что может случиться.
— Знаю, знаю, согласен. Потому и спрашиваю, что заставило ее броситься в воду?
— Джон, — прохрипела она, — какое это сейчас имеет значение? Она там лежит без сознания, и я просто не в состоянии думать об этом!
Его взгляд переполнился беспокойством, заботой, она не могла этого вынести. Содрогнувшись, припомнила все тревоги во время его отсутствия, все болезни и горести девочек, дежурства без него в приемной «скорой помощи» из-за случайных травм, не таких, как у Реджис, а теперь у Агнес. Лихорадка, вывихнутая щиколотка, отит… Непривычно сидеть сейчас рядом с ним — настолько же непривычно, как долго жить без него.
Вышла доктор, они оба вскочили. Высокая стройная женщина в зеленоватом костюме, с длинными каштановыми волосами, забранными в конский хвост, с тибетскими четками на запястье, представилась доктором Ши. Хонор ринулась к ней, засыпая вопросами.
— Как она? Что с ней?..
— Сотрясение мозга, — сообщила доктор Ши. — И рана на лбу. Долго она пробыла в воде?
— Несколько секунд, — сказал Джон. — Я за ней бросился, как только услышал всплеск.
— Долго она не дышала?
У Хонор подкосились ноги. Вот чего она смертельно боялась. Вспомнила все, что читала об утопленниках, которые захлебнулись водой, перестали дышать, в мозг больше не поступал кислород; вспомнила свою Агнес, юркую, как ртуть, не в силах подумать, что с ней теперь будет; услышала свой собственный плач, почувствовала на плечах сильную руку Джона.
— Недолго, — заверил он. — Я сразу начал делать искусственное дыхание. Потом она прокашлялась и задышала самостоятельно.
Доктор Ши кивнула с ободряющим взглядом, но еще не убедила Хонор, которая по-прежнему мучительно гадала, долго ли не дышала Агнес.
— Она приходит в сознание, и это добрый знак, — сообщила доктор Ши.
— Уже все понимает? — уточнил Джон.
— Я пока не сказала бы, но откликается на свое имя. Сказала, что у нее две сестры…
— Правда, — кивнула Хонор.
— Вскоре мы проведем полное обследование деятельности мозга, а пока я решила сообщить вам главное. На кардиограмме мерцательная аритмия. Возможно, случайно, возможно, продлится какое-то время.
— При травмах головы бывают спазмы, — заметил Джон, и Хонор оглянулась на него.
— Бывают, — согласилась доктор Ши. — Возможно, она ударилась головой о какой-то валун. На левом виске глубокая рана. Здесь, в реанимации, ее зашили, завтра больную осмотрит специалист по пластической хирургии. Сейчас у нее нейрохирург.
— Нейрохирург? — переспросила Хонор.
— Исследует гематому, наблюдает за ростом опухоли. Опухоль опасна для мозга.
— А она растет? — спросила Хонор, еще больше волнуясь. Рука Джона по-прежнему крепко придерживала ее.
— Поймите, я не могу вам ответить, — вздохнула доктор Ши. — Мы просто обращаем особое внимание на травмы головы. Если честно сказать, травма, по-моему, у нее нетяжелая. Опухоль заметно не увеличивается. Состояние стабильное. Она недолго оставалась без кислорода. Вы быстро привезли ее к нам, мы за ней наблюдаем.
— Может быть… — начал Джон, так крепко стиснув Хонор, что она, взглянув на него снизу вверх, поняла, в каком он замешательстве: лицо осунулось, напряглось, на глазах слезы, — …мне не следовало ее поднимать?
— Вы ее подняли? — переспросила доктор Ши.
— Да. Схватил и понес, не дожидаясь «скорой». Я не причинил ей вреда? Может быть, надо было оставить ее на песке?
— Именно это мы всем стараемся объяснить, — вздохнула доктор Ши. — Ждите «скорую». Но ведь она ваша дочь. Вы сделали то, что должны были сделать.
— Не причинил ей вреда? — допытывался Джон.
— Если бы она получила повреждение позвоночника, я бы ответила положительно. Прыжки в темноте в воду часто заканчиваются сломанной шеей, однако в данном случае этого не произошло. Насколько я понимаю, вы доставили ее сюда гораздо быстрее, и это хорошо. Очень хорошо. Она была в шоке.
Джон с надеждой смотрел на доктора.
— Мы хотим подержать ее до утра, сделать еще анализы, понаблюдать. Согласны?
Хонор молча стояла на месте. Врач переводила взгляд с нее на Джона, ожидая ответа.
— Хорошо, — вымолвил, наконец, он, видя, что Хонор застыла. — Спасибо.
Хонор тоже хотела поблагодарить, но не смогла — перехватило горло. Посмотрев на Джона, она увидела на щеке мужа след от своего удара.
— Давно я этого не делал, — хрипло выдавил он.
— Чего? — взглянула она на него.
— Ничего не решал за своих дочерей.
Когда врач выходила, в распахнувшуюся дверь влетели Реджис и Сесилия. Реджис с чашкой чая в руках уставилась на родителей огромными круглыми глазами.
— Ну, что? — выдохнула она.
— Все в порядке, — ответила Хонор.
