— Точно?
— Когда Агнес вернется домой? — спросила Сес.
— Может быть, завтра. Врачи хотят понаблюдать.
— Мне можно ее увидеть? — спросила Реджис.
— У нее сейчас доктор. Скажут, когда будет можно. Иди сюда. — Хонор протянула руки. Реджис быстро поставила чашку и кинулась в объятия матери. Хонор ощутила дрожь дочери, чувствуя собственную слабость. Взглянула из-за плеча Реджис на Джона и заметила, что он наблюдает за ними. Сес шагнула к отцу, и он радостно удивился. Она подала ему чай, который они с сестрой принесли из кафетерия.
— Спасибо, — сказал Джон.
— Горячий, не обожгись, — предупредила Сес.
— Постараюсь, — кивнул он, пристально глядя на нее, силясь улыбнуться.
Хонор закрыла глаза, пошатнулась. Как они были счастливы. Как Джон их всех любил. Взглянула на него, сердце сжалось — лицо окаменело, зубы крепко стиснуты, скулы сведены. Похож на человека, долго просидевшего в тюрьме. Но глаза полны слез. Джон прокашлялся и отвернулся.
Реджис все успела заметить, слегка приоткрыла рот, положила руку на плечо Сесилии. Обе девочки были потрясены. Джон и Хонор стояли в нескольких шагах друг от друга, но их безнадежно разделяла пропасть. Хонор не могла утешить мужа — нежность мигом растаяла, она напряглась, онемела. Сколько страданий и боли из-за его беспечности…
— Папа, все в порядке, — воскликнула Реджис.
— Нет, — тряхнул он головой.
— Главное, что мы опять вместе, — твердила дочь, оглядываясь на мать за подтверждением, но та не сумела ответить согласием.
Они вовсе не вместе в том смысле, какой имеет в виду дочь. Нынче их свел вместе случай. Хонор взглянула на левую руку Реджис с кольцом, подаренным Питером. Сама она давно не носит кольцо, и этим все сказано. С колотившимся сердцем смотрела на девочек, ожидавших, что она все расставит по своим местам.
А она точно знала — ничего не выйдет. Ее молчание стало тикающей бомбой, и в момент взрыва Реджис вырвалась из круга, метнувшись к дверям реанимационного отделения, где лежала Агнес.
Джон окликнул ее, она не оглянулась. Хонор хотела сказать ему, что ее не остановишь. Она всегда идет туда, куда идти нельзя.
Этому Реджис давно научил отец.
Очень яркий свет. Койки загорожены ширмами; кое-где они раздвинуты. Пробегая мимо дежурных сестер, Реджис мельком разглядела какого-то старика, молодую женщину, ребенка, не видя Агнес. Время было позднее, врачи с сестрами хлопотали вокруг пациентов. Никто ее не останавливал, хотя она была в футболке и в полосатых промокших пижамных штанах, которые испачкала в песке, стоя на берегу на коленях над Агнес.
Добравшись до последней ширмы, увидела елозившие за ней ноги, притормозила, нерешительно глянула в щелку. Там были два врача: один светил фонариком в глаза Агнес, другой врач приподнимал ей веко. Сестра лежала с забинтованной головой, видимо, без сознания.
Реджис с выскакивающим из груди сердцем присела за тележкой с бельем. Хотела прорваться, но сообразила, что надо дождаться подходящего момента. Через несколько минут услышала, как доктора уходят, и шмыгнула за ширму.
Глаза Агнес были закрыты, на голове марлевая чалма, на полу груда выстриженных волос, окровавленные бинты. Боковины койки подняты, до руки дотянуться нелегко. Рука совсем холодная, хотя сестра укрыта одеялами с подогревом.
— Эй, Агнес, — шепнула Реджис, — очнись.
Та не шевельнулась, и она наклонилась к самому уху.
— Видела? Папа вернулся домой. Он действительно здесь.
Губы дрогнули. Реджис видела — была точно уверена, — что Агнес пытается улыбнуться. Веки затрепетали: она ее узнала.
— Реджис… — прохрипела Агнес.
— Очнулась!
— Как… вы меня нашли?
— Сес за тобой следила.
— Прошу прощения, что вы тут делаете?
Реджис оглянулась через плечо на сердитый голос, по-прежнему держа сестру за руку, и увидела санитара с ослепительно яркими рыжими волосами и голубыми глазами, одетого в зеленую мешковатую форму.
— Не беспокойтесь, я ее сестра.
Он несколько секунд пристально разглядывал ее, будто где-нибудь раньше видел, а потом сказал:
— Ей нужен покой. Она сильно разбила голову. Ну, ладно, еще пару минут. Не хочется тебя выгонять, да вдруг кто-нибудь звякнет в охрану…
— Я ей нужна, — объявила Реджис.
— Понятно, — кивнул он. — Еще пару минут. Прежде всего, ей сейчас нужно спать.
— Спасибо, — пробормотала Реджис, прочитав на визитке имя: Брендан. — Мы с ней всю жизнь живем в одной комнате. Кроме прошлого года, когда я уезжала в колледж.
— Расстанетесь, когда выйдешь замуж, — объявил он.
— Что? — изумленно переспросила она.
Санитар кивнул на обручальное кольцо у нее на пальце и повторил:
— После свадьбы.
Потом шагнул вперед, нежным бережным жестом укрыл Агнес одеялом до самого подбородка. Реджис вспомнила Питера, гадая, сделал ли бы он то же самое, если б она лежала холодная, разбившаяся.
— Слушай, — продолжал Брендан, — оставь ее в покое. Поверь, за ней будет хороший уход. Завтра она уже сможет принять многочисленных посетителей.
— Я не посетительница, — возмутилась она.
— Знаю, сестра. Глядя на вас, я вспоминаю своего брата. Тем не менее, дай ей отдохнуть, хорошо?
— Обещаешь присматривать за ней?
— Обещаю.
— Ее зовут Агнес.
— Знаю. — Расплывшись в широкой улыбке, он ткнул пальцем в больничную карту. — А тебя зовут Реджис. Я слышал.
— Да.
Ширма раздвинулась, в проеме возникла женщина, с удивлением глядя на Брендана, а не на Реджис.
— Что ты тут делаешь? — спросила она. — По-моему, нынче ночью не твоя смена.
— А я поменялся, — объяснил он.
— Видно, в самый последний момент. В расписании не отмечено. Лучше справиться у начальства, чтобы один из нас пошел домой.
— У меня пациентка, — кивнул Брендан на Агнес.
— Она в моем списке, — нахмурилась сестра.
— Это ошибка, — возразил он. — Она моя.
— Я тебе говорю, надо выяснить у начальства.
— Обязательно, — пообещал Брендан, быстро взглянул на Агнес и Реджис, как бы убеждаясь, что можно уйти, и последовал за медсестрой.
— Клянусь, — проговорила Реджис, держа Агнес за руку, — никуда от тебя не уйду.
— Иди, — тихо вымолвила она, — приходи завтра утром.
— Оставляю тебя на попечение Брендана. — Реджис взглянула сестре в глаза и тихонечко фыркнула. — Он рыжий.
