Хонор молча пошевелила губами, сказав, что он может остаться. Джон легонько кивнул.
— А вы не хотите? — спросил его Питер, кивнув на блюдо с кукурузой.
— Пока нет.
— Ну и зря — очень вкусно. Лучший молочно-сахарный сорт. В Коннектикуте знают толк в кукурузе.
— И я всегда так думал, — подтвердил Джон.
— Там, наверно, скучали по ней.
Агнес тихонько охнула, Сес только насупилась, Хонор словно получила пощечину, сама удивляясь своему стремлению броситься на защиту Джона. А он принял реплику за нечто само собой разумеющееся, обдумал и не счел нужным отреагировать. Тем не менее, хорошо зная мужа, Хонор видела, как на него подействовало замечание, и подметила в глазах опасную искру.
— Питер, — сказал Джон, — каковы твои планы?
— Насчет чего?
— Насчет моей дочери Реджис.
— Я на ней собираюсь жениться, — уверенно заявил юноша.
— Ты ведь учишься в колледже, да?
— Да, — подтвердил Питер. — В Тафте. Ну, закончу учебу… мы оба закончим. Бросать не собираемся.
— Хорошо. А чем зарабатываешь?
— Помогаю иногда на поле для гольфа.
— В летние сезоны. А за квартиру чем будешь платить?
Хонор заметила, как дрогнул взгляд Питера, и почувствовала в нем враждебность. По ее спине побежали мурашки.
— За квартиру? — переспросил Питер. — Ее будут оплачивать наши родители. — Он хотел рассмеяться, но, видя абсолютно серьезную реакцию Джона, сдержался.
— Вот как?
— Ну, мои меня долго пилили, а потом смирились. Я думал, вы с миссис Салливан тоже нам согласитесь помочь…
— В моей родной семье, — сказал Джон, — было принято просить руки девушки, только когда ты достаточно взрослый, ответственный, чтобы обеспечить будущую семью. Это одно из доказательств силы твоей любви.
— М-м-м, — промычал Питер, как бы уже оценив отношение Джона к любви и признав глупым. Вытер губы салфеткой, посмотрел на часы, а потом в коридор в сторону комнаты Реджис.
— Вы куда-то собрались нынче вечером? — поинтересовалась Хонор.
— Фактически, да. Хотим пойти в кино на пляж. Скоро надо ехать, темнеть начинает.
— Ну, по-моему, тебе не повезло, — объявила Агнес. — По-моему, сегодня Реджис никуда не пойдет.
— Наверняка пойдет, — возразил Питер, отодвинув стул, глядя на Хонор, но не на Джона. — Скажите ей, что я здесь.
— Она знает, — ответила Хонор.
— Я ее позову, — вызвалась Сес, но Агнес уже направилась к их общей комнате.
— Обожду на улице, — буркнул Питер.
Пока он в ожидании стоял за дверью, Хонор с Джоном остались наедине. В его взгляде по-прежнему сквозило огорчение.
— Если бы ты с ним разговаривал в присутствии Реджис, — почти прошептала она, — так легко не отделался бы.
— Я это хорошо понимаю, — кивнул Джон. — Как она?
— Переживает.
Он встал, прошел к другому концу стола, сел с ней рядом на тот стул, где раньше сидела Реджис.
— Знаю… Что я могу сделать?
— Очень расстроена тем, что мы с тобой «не вместе» в том смысле, в каком ей хотелось бы.
— Мне уйти?
Хонор отрицательно покачала головой, видя, как тяжело он воспринимает все это.
— Прости, — вымолвила она.
— Тебе не за что просить прощения. — Джон взял ее за руку. Хонор позволила, боясь посмотреть ему в лицо, опасаясь, что он увидит в ее глазах то, чего нельзя выдавать.
— Джон…
— Я схожу с ума. Снова быть в этом доме, с тобой, с девочками, и все-таки не вместе. Я их отец, а мне сейчас кажется, что я их едва знаю. Они выросли в мое отсутствие!
— Понимаю, — спокойно и горько сказала она.
— Невозможно сидеть здесь с тобой… Если бы ты только знала… Мне каждую ночь снилось… Казалось, стоит только взглянуть тебе в глаза, взять за руку… Боже мой, Хонор, я думал, что наша любовь не погибла!
Она просто сидела, глядя на их сомкнутые руки. Хотелось прильнуть к нему, хотелось оттолкнуть его.
— Давай пока это оставим. Я хотела устроить праздничный вечер для девочек… и для тебя.
— Клянусь, не знаю, смогу ли дождаться твоего решения, — выпалил он. — Но оно будет принято.
— Какое решение? — прошептала она, чувствуя, как он стискивает ее пальцы.
— Желание Реджис исполнится. Мы будем вместе.
— Джон… — Хонор попыталась выдернуть руку, но он крепко держал ее, и она, посмотрев на него, увидела горящие глаза.
— Обещаю тебе, Хонор, будем.
Она не сумела ответить. Не знала, на что надеялась. Сердце разрывалось от страшной усталости и ликования.
— Я, действительно, рад, что увидел его, — понизил Джон голос. — Знаю теперь, с чем мы боремся. Почему ты мне не сказала, что это настоящий осел?
— Она влюблена…
— Да ведь он же полный… — начал Джон, но тут мимо пролетела Реджис, выскочила в дверь и бросилась в объятия Питера. Перестав плакать, прижалась к нему; так они и стояли, покачиваясь. Он что-то шептал ей на ухо, вызывающе поглядывая на Джона поверх ее головы сквозь планки дверных жалюзи.
— Пожалуй, сегодня не пойду, — послышался голос Реджис. — В другой раз обязательно.
— Пойдешь, — отчетливо произнес Питер. — Тебе лучше убраться отсюда.
Кровь у Хонор вскипела, но она видела, что Джон сидит спокойно — если и не совсем безмятежно, то и не взрывоопасно. Видела в его глазах жар, как всегда. Если знать, куда смотреть, ему никогда не удастся скрыть гнев, ярость, печаль, радость, страсть. Но Реджис с Питером, вновь войдя в дом, увидели только улыбку на его лице.
— Значит, вы познакомились, — заключила Реджис, переводя взгляд с Питера на отца.
— В полной мере, — подтвердил Джон.
— Я очень рад, — сказал Питер.
— Я тоже.
Питер пристально уставился на него, держа Реджис за руку.
— Знаете, я должен был просить у вас ее руки, если бы вы были где-то поблизости.
— Питер! — воскликнула Реджис.
— Никогда не поздно, — заметил Джон.
— Ну, я уже спрашивал миссис Салливан. И она нас благословила.
— Тогда будем считать дело конченым, — сказал Джон.
— Спасибо, папа! — Реджис бросилась отцу на шею, а Хонор, глядя ему в глаза, видела в них тот самый бунтарский дух, который всегда больше всего любила, угасший в тюрьме и теперь снова зажженный Питером. — Пожалуй, все-таки, пойду с Питером в пляжный кинотеатр.
