— Потому, что угрожал убить его, — объяснил Джон. — Люди слышали. У нас с Уайтом были свои дела.
— Но ты мог объяснить, что я пыталась тебя защитить!
— Ты моя дочь, Реджис. Мне хотелось тебя оградить от страданий. Беда пришла из-за меня. Как только появилась полиция, я объяснил, что старался спасти маленькую дочку. Думаешь, мне бы поверили, если бы я заявил, что все было наоборот?
— Ты наверняка думаешь, что из-за меня сел в тюрьму! — захлебывалась в рыданиях Реджис.
— Вовсе нет, — заверил он.
— Тогда почему не позволил мне дать свидетельские показания?
— Ты просто забыла. Мама об этом попросила, я сразу согласился. Не хотелось, чтобы у тебя остались воспоминания…
— Они остались, — тихо проговорила она. — Из них самое страшное то, что он чуть тебя не убил.
— Знаю.
— Вчера вечером, — прошептала Реджис, — когда я увидела, как отец Питера пошел на тебя, они вернулись. Я даже не успела подумать, инстинктивно среагировала. Сердце заколотилось, показалось, что все повторяется. Я налетела на него, как на Грега Уайта. Не трогайте моего отца… Мне это шесть лет снилось. Вчера вечером я закричала на мистера Дрейка, и в голове что-то щелкнуло. Словно на место встал недостающий кусочек головоломки.
— Теперь ты в безопасности, — заверил Джон. — И я тоже.
Золотистый свет заходящего солнца заливал реку, пролив, поля, виноградник, шиферную крышу Академии, длинную каменную стену, вьющуюся с востока на запад до самой Ирландии.
Тени понемногу расползались в длину от деревьев и камней, от холмов и стен. В них пряталось все, что было на виду в полдень: кролики, поедавшие траву под стеной, красная кленовая листва у пруда, лиловые виноградные гроздья, тетя Берни с Бренданом на скамье у Голубого грота, Хонор.
Укрывшись в тени стены, она, глядя вниз с холма, видела мать, сидевшую в самом центре лабиринта, построенного отцом из собранных камней, серебристых, волшебных в мягком летнем свете. Начинался прилив, волны лизали самые крупные камни внешнего круга.
Как странно, что она сидит в ожидании именно здесь. Обычно августовскими вечерами пишет дома, обед готовит, гуляет с Агнес, беседует с Сес. Но тетя Берни ей позвонила, найдя Реджис в библиотеке; должно быть, поэтому она пришла к лабиринту, собираясь с мыслями для разговора, который состоится попозже.
— Там мама, — заметил отец.
— Я вижу.
— Она нас в тени не замечает. Давай спустимся, скажем ей, что с тобой все в порядке.
— Ей уже тетя Берни сказала.
— Пусть увидит своими глазами, обрадуется.
— Лучше поговорите наедине.
Отец удивился, словно не ждал подобного предложения. Морщинистые щеки вспыхнули, зарделись.
— Она тебя хочет видеть.
— Папа, — Реджис стиснула его руку, — она и тебя хочет видеть. Вдобавок, ты должен ей рассказать про Криса Келли.
— Что это ты имеешь в виду? — спросил он.
— Я слышала, как ты просил его оставаться поблизости. Знал, что я собираюсь сказать, да?
— Боялся. — Он погладил ее по щеке. — Наверняка ничего не знал.
— Теперь я причиню вам кучу неприятностей?
Он, разумеется, отрицательно покачал головой. Всегда старается оградить ее от самого худшего. Несмотря ни на что, она с радостью рассказала ему все, что вспомнила. Теперь им всем придется взглянуть правде в лицо.
И снова жить вместе.
Глава 28
Сестра Бернадетта сидела рядом с Бренданом Маккарти, глядя на его ботинки. Как ни странно, ни прекрасные голубые глаза, ни длинные тонкие пальцы, ни глубокая мудрость, душевная чуткость в речах юноши не вызывали того спазма в горле, который возник при взгляде на его ботинки.
— Поэтому, понимаете, — говорил он, излагая свое досье, самое убедительное доказательство, — когда я обратился в католическое попечительское общество и узнал, что моя мать приехала из «Звезды морей»… а фамилия моего отца Келли… все стало абсолютно ясно.
— Понимаю, — кивнула Берни, не в силах отвести глаза от ботинок, коричневых, зашнурованных, сильно поношенных. Брендан среднего роста, и размер ноги средний — девятый-десятый.
— Я начал поиски пару лет назад.
— Да?
Она вспоминала своего младенца. Вспомнила, как взяла его на руки в день рождения, как кормила, смотрела в глаза, любовалась ножками, крошечными, совершенными, с маленькими пальчиками, целовала их, столько лет представляла, как он учится ходить… И теперь, глядя на ноги Брендана, воображала, как он делал первые шаги, учился шнуровать ботинки.
— Да, — подтвердил он. — Думал, что это несправедливо по отношению к моим родителям. К тем, кто меня вырастил.
— Почему передумал? — спросила Берни.
— Ну… — задумался он. — В душе что-то все время свербило. Я постоянно думал о людях, которые дали мне жизнь, нисколько не меньше любя своих приемных родителей. — Он помолчал. — Они сильно пьют. Давно начали, но когда я пошел в колледж, устроился на работу, стало совсем плохо. Они просто пропали.
— Смерть твоего брата была для них слишком страшным ударом, — заметила Берни. — Для всех вас.
— Правда, — согласился Брендан. — Я их не виню. Они его очень любили.
— Это не означает, что тебя они меньше любили.
— Знаю, — кивнул он. — Мне не хотелось причинять им боль. Но их… просто не стало. То есть, они сидели со мной в одной комнате, мы были вместе, а они… исчезли. Перестали существовать. Поэтому я подумал, что даже не заметят, если я постараюсь найти настоящих родителей.
— И поэтому приехал сюда.
— Да, — кивнул Брендан.
Берни отвела глаза от поношенных ботинок, взглянув в яркие умные проницательные голубые глаза, и увидела стоявшего рядом Тома. Может быть, он давно тут стоял и все слышал. Как только она его заметила, шагнул вперед.
— Привет, — сказал он, разглядывая Брендана во всех подробностях — черты лица, веснушки, чуть кривоватые нижние зубы.
— Привет, — кивнул Брендан и вдруг оробел. Был таким дружелюбным, откровенным, взволнованным, но при виде сиявшего, трепещущего Тома, который как будто действительно видел свое единственное дитя, как-то замкнулся. Тому хотелось, чтобы вся его семья собралась здесь и сейчас на скамейке у Голубого грота, чтобы Брендан был их сыном. Берни слегка подвинулась, Брендан тоже. Том сел с краю, мальчик оказался посередине.
— Том, — вымолвила Берни, — Брендан только что мне сказал, что он начал разыскивать…
— Я слышал, — кивнул он. — Знаю, искал настоящих родителей. И поиски привели его сюда. К нам.
— К вам, — подтвердил Брендан. — В досье говорится о «Звезде морей», указана фамилия Келли…
