— Хм, — сказала Эми, с довольным видом откусив кусочек печенья. Диана считала себя скорее сентиментальной, нежели аккуратной. Ей нравились вещи, напоминавшие о дорогих людях. Она любила свою бабушку и бабушку Тима. Дороти Макинтош жила среди зеленых лугов и вплетала в свои волосы длинные травы и стебли цветов. Она вышла замуж за капитана дальнего плавания, который из своего путешествия в Индию привез ей драгоценности и розовое дерево, и теперь ее инкрустированные алмазами и сапфирами серьги хранились у Дианы в укромном месте.
Диана придерживала чашку у подбородка Джулии, вложив соломинку в ее губы. В первый день Эми попробовала скормить Джулии печенье, и Диане пришлось объяснить ей, что Джулия могла подавиться. Ей было по душе то, что Эми приняла то, какой была Джулия, без лишних расспросов, без попыток изменить ее, сделать лучше, приспособить к себе. Эми наклонилась вперед и салфеткой промокнула лимонад, вылившийся изо рта Джулии.
— Спасибо, — сказала Диана.
— Черт, не благодарите меня, — покраснев, сказала Эми.
— Твоя мама не против того, что ты ходишь к нам?
Эми покачала головой.
— Она на работе? — спросила Диана, стараясь понять, почему Эми хотела проводить вторую половину дня вдали от дома. Возможно, ее мама возвращалась только к пяти или шести часам вечера и Эми не нравилось оставаться одной.
— Нет, — глядя в пол, ответила Эми. — Она дома.
После этого они долго молчали. В том времени, что они посвящали друг другу, присутствовал особый ритм. И им не надо было ничего делать, чтобы ускорять его; он развивался сам собой. Диана пыталась не задавать себе вопрос — почему для нее имело такое большое значение то, что двенадцатилетняя девочка из соседнего района захотела встречаться с ней и Джулией.
Благодаря Эми она смогла кое-что увидеть. То, какой стала бы жизнь, родись Джулия нормальной: мама и дочка, а их обычные будни. Диана, как мать, была готова отдать очень многое. Алан просто познакомил их; и в глубине сердце Диана была ему благодарна, но порой она чувствовала, что слишком задолжала ему. Он всегда оказывался рядом, даже если она этого от него и не ждала.
В прошлую среду она заехала к матери, чтобы отдать ей ленч. Из-за стеклянной перегородки кабинета библиотекаря Диана увидела Алана, трусцой поднимавшегося по широким ступеням библиотечного крыльца.
— Сегодня среда, — сказала Люсинда, проследив за ее взглядом. — Он проведывает меня в свой выходной.
— Я совсем забыла, — держа на руках Джулию, сказала Диана.
— Подожди минутку, — сказала Люсинда. — Сейчас вернусь.
Ее мать взяла со своего стола свернутое полотенце и прошла к конторке, чтобы встретить Алана. Убаюкивая Джулию, Диана наблюдала за тем, как они поздоровались. Футболка у Алана потемнела от пота, и мокрые волосы ниспадали на глаза. Она чуть привстала, думая пойти и дружески поприветствовать его. Это был ее шанс сказать ему спасибо за то, что он свел их с Эми.
Люсинда жестом пригласила его за конторку, а потом отвела Алана в комнату с перегородкой из коры пробкового дерева. Стоя за стеклом, Диана видела, как он огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что рядом никого нет. Затем он снял футболку. На его сильном теле сияли капельки пота. Он промокнул полотенцем подмышки, и она смотрела, как он тщательно вытирал буйную темную растительность у себя на груди.
Диана оцепенела. Она не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляд. Она чувствовала себя шпионкой, библиотечной вуайеристкой. Кровь прилила к ее голове, дыхание участилось, во рту пересохло. У Алана была невероятно гладкая, лоснящаяся и плотно облегающая рельефные мышцы кожа. Зашли две молодые библиотекарши, чтобы взять свои ленчи. Они хихикнули, и Диана поняла, что Алан им тоже приглянулся. Она пробормотала что-то нечленораздельное.
Тело педиатра. Она таращилась на него: на плоский живот и узкую линию черных волос, скрывавшуюся за поясом шорт. В его бедрах ощущалась мощь, а ноги были длинными и стройными. Закончив обтираться, он снова облачился в футболку. Когда он просунул голову в горловину, то увидел Диану.
Она смущенно моргнула и потупила взор. Открылась дверь, и в комнату вошла Люсинда. Молоденькие библиотекарши поддразнивали ее, шепча, что ей стоит поделиться таким мужчиной, как Алан. Люсинда ответила им в том же шутливом тоне. Джулия принялась махать руками, пытаясь привлечь внимание бабушки. Когда Диана подняла голову, вспомнив, что еще не поблагодарила Алана за Эми, он уже ушел.
Завершив вчера сборку миниатюрного викторианского особняка, Диана приступила к планировке дома в стиле греческого возрождения, который должен был стать подарком в седьмой день рождения маленькой девочки из Олд-Лайма. Для этого заказа требовалось построить портик и правильно расположить ряд ионических колонн. Пока Джулия дремала, Эми сидела на высоком стуле, наблюдая за работой Дианы. Стелла, все еще не доверяя новой знакомой семейства, забралась на полку в корзину из ивовых прутьев и оттуда поглядывала вниз.
— Почему я не нравлюсь Стелле? — спросила Эми. — Обычно кошки себя так не ведут.
— Наша Стелла — это белка, — ответила Диана.
— Нет, правда, почему я ей не нравлюсь?
— Нравишься. Просто она очень пуглива, — сказала Диана, отмеряя расстояние между колоннами. — Ее мать загрызли лисы в тот самый день, когда она родилась, и ее вырастила белка, жившая в каменной стене позади дома.
— Бедняжка! — сказала Эми, рассматривая серо-полосатую кошку с коричневатым подшерстком. — Она и на самом деле похожа на белку… Как вы узнали?
— Я нашла трупик ее матери. И еще я заметила, что в стене время от времени появлялся крохотный котенок. Через пару недель, когда она стала слишком большой, белка отказалась ее кормить и выкинула из своего жилища. Возможно, она думала, что ее детенышам угрожала опасность…
— Кошки охотятся на белок, — сказала Эми. — Это их добыча.
— Да, но она была еще очень маленькая. Мне приходилось поить ее теплым молоком из бутылочки для кукол. Она весила совсем ничего и помещалась у меня на ладони.
— Наверное, она была такой миленькой, — тихо сказала Эми.
— И дикой к тому же. По ночам она исследовала дом. Однажды к нам каким-то образом попала летучая мышь, и она гонялась за ней до самого рассвета. Если приходили люди, она пряталась так тщательно, что иногда я тратила весь день на ее поиски.
— А где она пряталась?
— В моем шкафу с одеждой, под моим одеялом — она распластывалась до такой степени, что на поверхности кровати не оставалось даже бугорка — в дымоходе и на полках.
— И сейчас она снова там, притаилась в корзинке, — сказала Эми, откинув голову назад. Стелла по-прежнему следила за ними своими редкого бирюзового оттенка глазами.
— Понимаешь, дело вовсе не в тебе, — сказала Диана.
— Я-то думала, что она ко мне привыкнет, — сказала Эми. — Ведь скоро будет месяц, как я прихожу к вам.
