— Черный замок, — сказала Эми.
— Наш шедевр, — печально сказала Люсинда. — В наш последний день.
— Но зачем нам уезжать? — спросила Эми, осторожно возводя лестницы вдоль стен замка. — Почему мы не можем просто остаться?
— Я согласна, — сказала Люсинда. — Я на пенсии. Мне спешить некуда.
— Ты могла бы учить меня, — сказала Эми. — Мы превратили бы «виннебаго» в нашу школу и стали бы в нем жить. Джулии наверняка понравилось бы.
— Несомненно, — поддержала ее Люсинда. — Наше бесконечное странствие. Пришли, увидели и остались.
— Гааа, — сказала Джулия на ухо Диане. Они сидели вместе, напротив Эми и Люсинды. Диана откинулась на бок и деревяшкой проделывала в стене ворота, а Джулия свернулась эмбрионом рядом с ней. Слюда пристала к ее коже, поблескивая, словно черные звезды. Диана послушала шутливый разговор матери с Эми, которые придумывали разные способы, чтобы подольше задержаться на этом острове, и отбросила палочку на песок.
Она притянула к себе свою дочурку. Голоса и волны сливались в восхитительную мелодию. Если бы только это чувство никогда не исчезало: теплое солнце, легкий бриз и ощущение единства родственных душ. Лето подходило к концу: на следующей неделе начинался сентябрь. Слушая смех Эми и своей матери, она крепко обняла Джулию.
Осталась бы она здесь, будь у нее такая возможность? Хотела бы она сделать так, чтобы это продолжалось вечно? Черный песок был теплее песка других цветов. Он притягивал солнечные лучи и удерживал их в своих темных песчинках. Диана думала о падающих звездах, о возбуждении, охватывавшем ее в предвкушении встречи с Аланом. Но разве у нее не было здесь, на этом удивительном пляже, всего, о чем она когда-то могла лишь мечтать?
Неужели ей недоставало иной любви?
У нее была дочь, мать, их общий друг, этот прекрасный замок… Если бы только она могла остановить прилив, не позволив ему разрушить созданное ими. Люсинда поднялась и отряхнула песок с рук. По традиции она достала свой фотоаппарат и пару раз щелкнула затвором. Время нещадно летело вперед; теперь им придется поторопиться, чтобы не опоздать на паром. Щенок как безумный носился кругами, давая понять, что ему нужно обратно в трейлер.
— Идем, Орион, — рассмеялась Эми. — Хочешь пить? Тогда за мной.
— Сорок минут, — сказала Люсинда. — Именно столько нам осталось, чтобы добраться до причала. Если не успеем, то останемся тут навсегда. И ты меня даже клещами отсюда не вытянешь.
Диана размышляла. Что, если она не будет спешить? Она могла бы потянуть время, задержаться в дороге. Они бы остались в этом заколдованном месте, ей не пришлось бы ехать домой, бороться со старыми чувствами, и реальность больше никогда их не потревожила бы.
— Гааа, — сказала Джулия.
— Едем, дорогая? — спросила Диана. — Ты это хочешь мне сказать?
— Глиии, — ответила Джулия.
Джулия и ее звуки. У них не было перевода, но для Дианы они несли глубокий смысл. Как плеск волн, шепот песка, крики чаек. В природе все имело какое-то значение, неся в себе живую поэзию для тех, кто хотел ее услышать. Джулия была храбрее своей матери. Она призывала ее двигаться вперед, вернуться в Хоторн, увидеть, что приготовило им будущее.
Взяв Джулию на руки, Диана направилась к дюнам. До прилива оставалось еще несколько часов. К тому моменту они уже будут мчаться на пароме в Новую Шотландию. Обнимая дочку, Диана радовалась тому, что они не станут свидетелями гибели их черного замка в морских волнах.
И скоро она будет с Аланом.
На время работы Малаки почти всегда выключал свой телефон. Он не хотел, чтобы ему мешали наслаждаться песнопениями дельфинов. Но, не успев воткнуть шнур в розетку, он уже отвечал на звонок от Алана.
— Ты разминулся с братом, — сказал Малаки. — Сейчас он закупает провизию на обратную дорогу в Мэн. Обещал вернуться через час.
— Он уезжает? — спросил Алан. — Когда?
— Когда? — переспросил Малаки, наблюдая за парочкой ловивших рыбу гагар. Настроившись на тайные смыслы дельфиньих бесед, он легко заметил в голосе Алана странную смесь разочарования и облегчения. — Может быть, сам его спросишь об этом, когда он перезвонит тебе? А я прослежу.
— Скажи, Мал, — с ноткой нетерпения сказал Алан. — Что он задумал?
— Иисус и угодники, — пробурчал Малаки. — Тебе что, нужны письменные показания под присягой? Он отчалит из доков с рассветным приливом. В чем дело-то?
— Я объясню тебе, Малаки, — резко сказал Алан. — Диана проводит у вас свой отпуск, а я дал ей твой телефон и попросил в случае необходимости заглянуть к тебе. Я не хочу, чтобы она столкнулась нос к носу с Тимом. Ей это совершенно не нужно.
— Она уже взрослая девочка, — сказал Малаки. — Возможно, именно это ей и нужно. Пусть сражается. Или заключает перемирие. Не тебе решать за нее.
— Малаки, — сказал Алан.
— Послушай меня, — ответил Малаки. — Если вам судьбой предначертано быть вдвоем, то бояться тебе нечего. А манипулированием ситуации с Тимом ты лишь все испортишь. Пусть в дело вступят силы природы, свершится воля Господа, называй это, как угодно. Но не проси меня вмешиваться в ваш треклятый любовный треугольник. Я слишком переживаю за каждого из вас, чтобы так поступить.
— Ясно, — сказал Алан, глядя в окно на хоторнскую гавань. Он знал, что Малаки был прав. Но подобное знание не могло побороть дурное предчувствие и страх того, что Диана встретится с Тимом после стольких лет и вспомнит связывавшее их некогда чувство. Алан находился очень далеко от них, и не в его силах было помешать этому.
Глава 18
По пути через Новую Шотландию к парому, который должен был доставить их на материк, у Джулии случился эпилептический припадок. Ее тело оцепенело, она до крови прикусила язык и билась в судорогах целых две минуты. Эми закричала, а животные попрятались под койки. Свернув на обочину, Диана чуть не загнала «виннебаго» в дренажный ров.
— Джулия, — пытаясь удержать ее, говорила Диана. Изо рта девочки текла смешанная с пеной кровь, и у нее закатились глаза.
— Что это, что с ней такое? — плакала Эми.
— Диана, возьми ложку, — сказала Люсинда, пытаясь просунуть ложку в рот Джулии. — Нам надо ухватить ее язык. Чтобы она не проглотила его.
— Прочь! — заорала Диана. — Бери с собой Эми, и уходите отсюда. Мам, я знаю, что делаю. Так мы только причиним ей боль. Не путайтесь под ногами. Убирайтесь!
Трясясь как осиновый лист, Люсинда помогла Эми вылезти из трейлера. Диана слышала их голоса, Эми была расстроена, а Люсинда утешала ее. Диана еще никогда не попадала в подобную переделку, но Алан предупреждал ее насчет вероятности припадков. Он сказал ей, что во время припадков нельзя засовывать в рот Джулии ничего твердого, потому что так можно было выбить ей зубы или повредить мягкие ткани. Диане оставалось лишь обнимать ее и ждать. Судороги постепенно прекращались. Ее мышцы расслабились. Ее тельце еще раз дернулось, и ребенок вздохнул.
