— Я ждал тебя, — прошептал он. — Со дня нашей первой встречи.
Диана перевела дыхание. Она опять подумала о Тиме, но на этот раз выкинула его из своей головы. Диана пришла к Алану Макинтошу, после двенадцати лет вражды.
— Почему ты пришла именно сегодня? — спросил он.
— Я знала, что должна, — сказала она. — Еще с момента нашего приезда из Канады. На острове Принца Эдуарда я постоянно думала о тебе. О нашей последней прогулке…
— У пристани, — сказал он. — Где мы посмотрели на твой дом.
— Мой дом. — Она улыбнулась, подумав, что ее отец был бы рад услышать эти слова. — Да, я думала об этом. О том, что я никогда не показывала его никому другому. И как счастлива я была с тобой.
— Да, тогда выдалась замечательная ночь, — сказал Алан.
— И как мы танцевали, — сказала Диана. — В окружении библиотечных книг.
Алан ждал. Диана не сводила взгляда с его глаз, зная, что ни один мужчина раньше на нее так не смотрел.
— И как мы целовались… — прошептала Диана.
Алан дотронулся до ее щеки. Пару секунд он глядел на нее, словно давая ей последний шанс одуматься. Но она и не собиралась, а, наоборот, привстала на цыпочках и потянулась к нему. Казалось, что она всю жизнь ждала этого момента. Он заключил ее в жаркие объятия, которые словно соединили их тела, и поцеловал ее.
У Алана в доме где-то было открыто окно, потому что по кухне вдруг пролетело дуновение ветра, заставившее Диану поежиться и вздрогнуть. Она еще сильнее прижалась к Алану. Он возвышался над Дианой, оберегая ее и поражая своей грандиозной мощью, но глубоко в душе она чувствовала, что сама должна защитить его.
Целуя его, она видела звезды и созвездия, но от пяток до кончиков волос ее сжигало желание уберечь этого человека: сделать для Алана Макинтоша то, что он делал для нее и Джулии все эти годы, не требуя ничего взамен. Отблагодарить его…
За каждый раз, когда Диана гневалась или билась в истерике, оплакивая его брата, и гнала Алана прочь. За каждый час, который он провел, сидя рядом с ней, держа ее за руку, пока они ждали возвращения Джулии с обследования, операций или физиотерапии. За каждую минуту, когда он слушал сердечко Джулии, массировал ее сведенные судорогой мышцы, ни на миг не сомневаясь, что она нуждалась в ласке и любви, как и любой другой ребенок. И вот, за все его поступки, Диана перестала целовать Алана и отстранилась от него.
Она не мигая смотрела на него, ощущая в сердце такую бурю эмоций, что с трудом могла двигаться и разговаривать. Открыв рот, она точно знала, что сейчас скажет; и она удивлялась, почему же ей понадобилось столько времени, чтобы решиться на это.
— Я люблю тебя, Алан, — сказала она. Она никогда не говорила ему этих слов ни как невестка, ни как добрый друг.
— Я всегда любил тебя, Диана.
— Я не знаю, почему, — прошептала она, стиснув его ладони.
— Тогда и не спрашивай, — сказал Алан. — Я не буду.
— То, как я вела себя…
— Все нормально, — успокоил он.
— Я пришла к тебе, потому что… — надтреснутым голосом произнесла Диана.
Алан затаил дыхание, ожидая, что она скажет.
— Я хотела быть с тобой, — сказала она.
Алан кивнул. Он поцеловал ее в лоб, брови, кончик носа. Его очки съехали вниз, и она пальцем задвинула их на место. Потом она заправила его волнистые каштановые волосы за уши. Она слышала в воздухе звон произнесенных ею мгновение назад слов и не могла представить, что же теперь делать.
Но Алан мог.
Подхватив Диану на руки, словно малышку Джулию, он понес ее по коридору через весь дом, мимо комнат, которые она помнила с давних пор, и поднялся на второй этаж. Миновав темный пролет, он завернул в спальню у дальней стены.
Его спальня не отличалась богатством интерьера. В углу кровать с пружинистым матрацем, на полу — коврик, сплетенный еще самой Дороти. Диана знала, что стол раньше принадлежал Малаки, — он отдал его Алану, когда перебрался жить на буксир. Она уже достаточно хорошо разбиралась в вещах Алана и чувствовала исходившие от них вибрации старых историй. Когда Алан положил ее на белое покрывало, она вспомнила, что прежде оно служило одеялом в постели его бабушки, в Нантакете.
Сквозь оконные створки пробивался лунный свет, отбрасывая бледно-лиловые тени по всей комнате. Алан прилег рядом, нежно поглаживая ее лицо, словно никак не мог поверить в то, что она на самом деле здесь. Его дыхание согревало ей щеку, и они долго и молча смотрели друг на друга.
Он прикоснулся губами к ее рту, и они поцеловались. Диана перевела дух, и их губы разомкнулись, пока они сжимали друг друга в пылких объятиях, словно боясь, что кто-то из них мог свалиться с воображаемого обрыва. Когда он провел рукой по укромным уголкам ее тела, Диана покраснела и смутилась. Ведь ее так давно никто не касался.
— Все в порядке, — сказал он, почувствовав ее волнение. — Если хочешь, начнем потихоньку и не спеша.
— Это… — промямлила она. — Я никогда… — Она не знала, что и сказать. Так легко забыть свое тело, если его давно не ласкали. Она была сильной и, может быть, чуточку худой. А вдруг он сочтет ее уродливой и непривлекательной?
— Просто помни, что я люблю тебя, — сказал он, поглаживая ее спину и глядя ей в глаза. — Пусть это будет нашей отправной точкой.
Диана кивнула. Не закрывая глаз, она нежно поцеловала его, полностью доверившись ему. Это было совсем не похоже на времена с Тимом — тогда она теряла над собой контроль, превращаясь в дикую, необузданную кошку. Теперь же ею управляла любовь, собственные желания и знание того, что Алан никогда бы не обидел ее.
Алан целовал ее шею, плечи. Не отпуская его ладонь, Диана трепетала, ощущая электрические разряды по всему телу.
— Просто помни, что я люблю тебя… — сказал он. Она думала об этих словах и чувствовала их: они выпустили на волю нечто внутри нее, и оно вырвалось наружу.
— Алан, — сказала она, потянувшись к нему. От его сильного тела исходил испепеляющий жар. Она жутко хотела его, но не знала с чего начать. Дрожащими пальцами она пробежалась по его мускулистой груди. Двенадцать лет она ждала этого и теперь с жадностью смаковала его поцелуй.
Расстегнув друг на друге рубашки, они соприкоснулись обнаженной кожей, ощущая гулкое биение своих сердец. Когда Алан запустил руку в ее штанишки, а потом и трусики, Диана громко застонала. Дрожа, она ухватилась за язычок его молнии.
Он осторожно помог ей расстегнуть ширинку своих брюк. Она хотела, чтобы он овладел ею в то же мгновение, не растрачивая попусту драгоценные секунды, но он стал медленно осыпать поцелуями ее тело, вынуждая ее запастись терпением. Чувствуя его раскаленные губы на своей коже, Диана выгибала спину в порыве обжигающей страсти.
У Алана было крепкое, подтянутое тело, и когда он оказался без штанов, она почувствовала, как под тонкой тканью боксеров напряглись мышцы его бедер. Она четко осознавала их различия: ее ноги были гладкими, а его волосатыми, ее округлые перси налились соками, а его грудь сохраняла твердость стали. С особой мягкостью и любовью он целовал каждый дюйм ее тела, заставляя ее нарушать тишину довольными вскриками.
