Все эти годы Мария убеждала себя, что это была случайность. Но сегодняшний день доказал, что она действительно способна убить человека. Ей следовало бы обратиться в полицию, а не вершить самосуд. Но Мария боялась, что Патрик избежит наказания. Он был скользким типом. К тому же Мария лучше других знала, как продажны судьи в этой стране. В тюрьме она встречала многих, кто прошел через это. И все-таки ей нет оправдания. Мария не чувствовала, что отомстила за Тиффани. Она чувствовала, что сделала то, что хотела сделать долгие годы — отомстить за себя Коннору.
Мария закрыла глаза и снова увидела Патрика, лежащего в луже крови и пытающегося уползти от нее. Если бы только он не издевался над ней… именно его смех вызвал в ней бурю ярости. Мария вытерла слезы. Она лежала в ожидании, когда полиция придет за ней и снова отвезет ее в тюрьму. Ее губы беззвучно шептали молитву, но не Богу, нет. Мария молилась своей мертвой дочери. Она просила у нее прощения за то, что совершила, за то, что пожертвовала сыном и внучкой ради мести. Каждый раз, когда она закрывала глаза, она видела самодовольного, наглого Патрика Коннора, смеющегося ей в лицо, и чувствовала, как ярость вновь и вновь закипает в душе.
Ее мать оказалась права: она конченый человек.
Глава 26
Алан через окно наблюдал за восходом солнца. Он не спал всю ночь, потому что был слишком взвинчен. Он не смог бы уснуть, даже если бы принял целую кучу снотворного. Он выпил почти литр виски, но это ничего не изменило. Он даже не был пьян. Наступал день, которого он в равной степени ждал и боялся. Но, как бы там ни было, сегодня будет поставлена точка.
Алан пил кофе и смаковал остатки виски. Ему нужно было как-то взбодрить себя. Он посмотрел на свои часы «Ролекс» и вздохнул. Еще целый час до развязки. Он вспомнил о Марии и ее проблемах. Он надеялся, что после всего она останется его другом. Краем глаза он заметил вооруженного человека, и по спине пробежал холодок. Микки возненавидит его за это предательство, но разве у него есть выбор? Он должен выбраться из этого дерьма, и выбраться с наименьшими для себя потерями.
Алан любил своих детей. Он хотел быть рядом с ними, а не сидеть вместо этого в тюрьме. Когда все это закончится, он станет нормальным человеком. И больше никогда в жизни не нарушит закон, потому что это не принесло ему ничего, кроме неприятностей. Он вел очень расточительный образ жизни, проигрывал деньги на скачках, запутался в долгах и в результате потерял свою семью.
Когда Беверли ушла от него, он почувствовал себя очень одиноким, хотя долго не сознавался себе в этом. Ему не хватало аромата чая и тостов, смеха его девочек, когда они собираются в школу. Ему даже не хватало глупой болтовни своей бывшей жены, тогда как раньше он готов был придушить ее за это, особенно во время его многодневных запоев. Она всегда догадывалась, когда он изменял ей с другой женщиной, глаза выдавали ее боль. Зачем он это делал?
У них был огромный дом, хорошие машины, драгоценности. Все то, к чему так стремятся люди. Но с этого и начались все неудачи. Когда в твоем кармане есть деньжата, женщины сами готовы запрыгнуть к тебе в постель. Хороший ужин, парочка кредиток, и, считай, бабенка твоя. Ты готов залезть ей под юбку, мгновенно забывая о детях; тебе даже наплевать, кто она. Это просто сумасшедший секс, то, что ты больше не можешь позволить себе дома, потому что он наполнен детьми. Но в этом нет никакой теплоты, вас ничего не связывает друг с другом. Хотя нет, кое-что все же связывает. Это своего рода взаимообмен. Девочка одаривает тебя парочкой больших сисек и смазливой мордашкой, а с тебя причитается ночка в каком-нибудь клубе и деньги на такси домой.
Как там любил говаривать его отец? Честный обмен исключает обман. Так, кажется. Но только у Алана честный обмен никогда не получался. Большинство женщин, которых он цеплял, он бы ни за что не захотел увидеть при свете дня и, уж конечно, не хотел, чтобы его видели в их компании.
Алан встречался с одной девушкой три раза. Вроде бы неплохая крошка, с ребеночком. Забавная такая. Так, маленький романчик, ничего серьезного, пока она не появилась на пороге его дома, начав тем самым третью мировую. И вот он, взрослый мужчина, притворяется, что просто ненавидит свою бывшую жену и получает огромное удовольствие оттого, что стал снова свободным. Мужчина, воспылавший страстью к бывшей уголовнице и планирующий заложить легавым одного из самых опасных злодеев Лондона, в свою очередь, тоже воспылавшего страстью к той же самой уголовнице. Разница только в том, что тот волочится за ней в открытую, и она, судя по ее виду, получает от этого удовольствие.
Все, что ему сейчас нужно, это уничтожить этого хренового Ромео, и все козыри у него в руках. Алан снова взглянул на часы. Минуты тянулись так медленно, что он боялся, что у него случится сердечный приступ от нервного напряжения.
Зазвонил телефон, и он схватил его, испытывая смешанное чувство облегчения и тревоги.
— Алло! Алан, это ты?
Звонил ирландец по прозвищу Томми Свинья. Свое прозвище он получил, потому что владел свинофермой в Девоне. Прошло несколько секунд, прежде чем Алан ответил ему, поборов волнение:
— Да, Томми. Слушаю.
— В конце месяца приходит товар. Из Югославии. Неплохая возможность заработать.
— Сколько?
— Много, Алан. Очень много.
— Нет, Томми, спасибо, — сказал Алан. — Я больше не у дел. С сегодняшнего дня.
Алан положил трубку и почувствовал, что готов зарыдать. Как с ним могло такое произойти? Куда делся тот молодой человек, который был готов весь мир перевернуть? Каждый имеет ту жизнь, которую заслужил. Сколько раз он слышал эти слова от своего отца. И почему этот старый пердун всегда оказывался прав?
Алан допил кофе и продолжил свое наблюдение через окно. Сегодня его жизнь изменится кардинальным образом. Лишь бы все было не напрасно. Он увидел, что люди на улице начали нервничать, и молился, чтобы все прошло удачно. Но, судя по тому, что происходило, надежд на это не оставалось.
* * *
В шесть часов утра раздался стук в дверь. Мария ждала этого: она не спала, была уже одета и готова к выходу. Глубоко вздохнув, она открыла дверь.
— Мария, тебя к телефону.
Она смотрела на Аманду несколько секунд, прежде чем выдавила из себя улыбку:
— Кто?
Аманда улыбнулась, она еще толком не проснулась.
— Какая-то женщина. Она не представилась.
Мария ничего не сказала, просто спустилась в коридор и взяла трубку общежитского телефона.
Это была Мэйзи.
— Мария, ты как?
— Нормально.
Мария настолько боялась, что маячившая поблизости Аманда может что-нибудь услышать, что ее голос прозвучал сдавленно.
— Линия что, прослушивается?
— Не знаю.
Аманда знаком предложила ей чашку чая, и Мария судорожно закивала, показывая, что с удовольствием составит ей компанию.
