Когда маленькому Винсенту исполнилось пять месяцев, у Габриелы случился настоящий нервный срыв. Ее пришлось госпитализировать, и она провела в клинике восемь месяцев. Это были самые счастливые месяцы в жизни Синтии. Она переехала в дом, расположенный поближе к тому месту, где жила Габриела, взяла к себе детей, и они зажили счастливой маленькой семьей. За то, что бабушка взяла заботу о внуках на себя, государство щедро ей платило. Причем Синтия получала куда большее пособие по уходу за детьми, чем их собственная мать. Какая ирония! А если иметь голову на плечах и уметь ею пользоваться, можно тратить эти деньги на другие, не предусмотренные законом цели. Так, например, детскими деньгами Синтия оплачивала свой автомобиль. Впрочем, были и иные благоприятные обстоятельства. Деньги еще крепче привязали бабушку к внукам. Еженедельное пособие на детей выплачивалось на имя Синтии Каллахан. Все было оформлено на ее имя. Чери и Винс официально находились под ее опекой, а это, как говорится, девять десятых всего дела.
Последнее время совладать с Габриелой становилось все труднее. Дочь хотела, чтобы ей вернули детей, и Синтия решила, что сделает все, лишь бы помешать Габриеле забрать у нее внуков. Эти дети — ее и только ее. Она будет стоять насмерть и не допустит этого.
— Чего ты хмуришься, бабушка?
Вопрос задала Чери. В девять лет она отличалась наблюдательностью.
Синтия слабо улыбнулась и тихо сказала:
— Я размышляю над тем, как вы справитесь с переездом к вашей бедной маме.
В голосе бабушки звучала уверенность в неизбежности скорого переезда. К своей радости, Синтия увидела, что в глазах внучки мелькнула тревога.
— Нас же не заставят туда переехать?
Синтия пожала плечами, словно давая понять, что все в руках Бога, и вышла из комнаты, зная, что зародила в душе девочки нешуточный страх. Это то, что нужно. На это Синтия и рассчитывала. Если дети не захотят вернуться к матери, Габриела, в этом Синтия не сомневалась, не станет их заставлять. Работники социальной службы также не станут давить на детей. Если они и не встанут на ее сторону, то, по крайней мере, будут придерживаться нейтралитета. В конце концов, психические расстройства — частая проблема в их семье. Ее сын Джеймс — опасный сумасшедший, да и у Селесты было не все в порядке с головой. Что же касается Габриелы, матери этих детей, то и она не является образцом нормальности. Дочь пристрастилась к таблеткам, которые должны были вывести ее из депрессии, и теперь не могла жить без регулярного приема антидепрессантов. Короче говоря, тяжелый случай! Габби, конечно, пытается справиться со своими проблемами, но Синтия заявила соответствующим органам, что пусть лучше ее дочь навещает детей так часто, как только захочет, у нее дома, а не пытается забрать их к себе. Если дети переедут жить к матери, бабушка будет опасаться за них. Похоже, ее слова были услышаны. Синтия надеялась, что это так, в противном случае она собиралась довести задуманное до конца…
Габриеле разрешили на целую неделю забрать детей домой, это будет пробным воссоединением семьи. Но Синтия была твердо уверена, что после воплощения в жизнь ее плана работники социальной службы и близко не подпустят Габриелу к детям. Ради внуков она на все готова пойти. В этом, по крайней мере, Синтия старалась себя убедить. Без нее детям будет плохо. Габриела должна понять, что теперь они принадлежат ей, их бабушке. И чем скорее дочь это усвоит, тем лучше. Пусть рожает себе других детей от этого ничтожества Винсента О’Кейси, когда его наконец выпустят на волю, но этих двоих Синтия оставит себе.
Глава 135
Весь день Габби мыла и прибирала в доме. Она приготовила любимые блюда детей, взяла напрокат два диска с диснеевскими мультиками и запаслась бумагой для Чери. Пусть рисует. У девочки открылся талант, который выделял ее среди остальных детей в школе. По крайней мере, так сказала Синтия.
Габби тяжело вздохнула, вспомнив о матери. Синтия, безусловно, любила детей. В определенном смысле внуки были спасительной силой, которая держала ее на плаву. К сожалению, бабушка всеми способами мешала Габби общаться с собственными детьми. После того как Винсент повторно загремел в тюрьму, она во второй раз очутилась с младенцем на руках и без помощи. Недавняя смерть бабушки произвела на нее тягчайшее впечатление, а тут еще очередная беда… Габби потребовалось долгих три года, чтобы преодолеть тяжелый психологический кризис, но теперь она твердо решила, что ее дети будут жить с матерью. Габби обещала Винсенту, что вернет детей, и постарается сдержать свое обещание. Даже находясь в тюрьме, любимый как мог поддерживал ее. Без него у Габби просто не нашлось бы сил противостоять матери. Спорить с Синтией было непросто. Она всегда находила сильные аргументы.
Синтия относилась к проблемам дочери, в общем-то, равнодушно. Она занялась воспитанием внуков, но при этом не выказала ни малейшего желания наладить отношения с собственной дочерью, женщиной, которая родила детей, столь любимых Синтией. Габби, конечно, испытывала благодарность к матери, но при этом понимала, что любая нормальная женщина сделает такое ради своей дочери. Почему Синтия не может быть последовательной? Почему она не возвращает ей детей? Почему делает все возможное, чтобы дети не общались с родной матерью? Габби чувствовала, что тут замешано что-то личное. Похоже, Синтия вознамерилась наказать ее за какой-то проступок — действительный или надуманный.
Из бесед с психиатром Габби запомнила одну сказанную им фразу: «Психопатические личности могут подражать эмоциям окружающих их людей, но при этом на самом деле не испытывают никаких эмоций». Сказано это было о ее брате, но Габби почему-то сразу же подумала о матери. Из-за этого она чувствовала себя виноватой — в конце концов, мать пришла ей на помощь в трудную минуту. Но сейчас Габби не нуждалась ни в чьей помощи. Конечно, она не собиралась мешать детям видеться с бабушкой, ведь малыши очень привязались к Синтии. Габби могла только надеяться, что со временем дети и ее полюбят так же сильно, но пока ее стремления ограничивались желанием стать частью их повседневной жизни. Габби хотелось, чтобы дети жили вместе с ней и с Винсентом, когда того выпустят на волю. К сожалению, мать всячески вставляла ей палки в колеса, и Габби это очень расстраивало.
Она не могла даже позволить себе поссориться с Синтией. Если она не сдержится, то мать скажет, что Габби ведет себя агрессивно и что она опасается за безопасность детей. А поскольку социальные работники знают, что малыши относятся к Габби достаточно индифферентно, допускать срывов никак нельзя. Синтия беспощадна и безжалостна в стремлении оставить детей себе. Она на многое пойдет, лишь бы они жили у нее. Никто, кроме Габби, не знает, на что способна эта женщина. Милые работники социальной службы демонстрируют ужасную наивность, думая, что Синтия — замечательный человек. Они считают ее почти великомученицей. Жаль! Они или мало общались с Синтией, или видят другую, недоступную Габби сторону характера матери.
Слава богу, Винсент скоро возвращается. Он не потерпит недружелюбных происков ни со стороны Синтии, ни кого-либо другого. Габби не могла дождаться, когда Винсент наконец-то будет с ней. Ее мать относилась к молодому человеку с опаской. Она бы, пожалуй, его по-настоящему боялась, если бы знала, каким сильным стал Винсент. Он куда сильнее ее, Габби, и вместе они смогут справиться с Синтией.
