Губы Ирмы затряслись, и она плотно их сжала, пытаясь справиться с собой.
— Потом я поехала в больницу, где после долгих проволочек мне сказали, что Ника скончалась по дороге, не приходя в сознание.
— Кто-нибудь из соседей видел, что случилось? — спросила я, не очень надеясь на утвердительный ответ.
— Вроде бы нет. Соседка сделала предположение: в подъезде у каждой ступеньки металлическая окантовка, Ника могла упасть и удариться затылком. Именно из затылка у нее сочилась кровь. А ты же помнишь, она жаловалась на головокружения.
Развернувшись в сторону Влада, следующий вопрос я адресовала ему:
— Где вы находились между десятью и половиной одиннадцатого утра?
Я могла бы ответить за него, но это не входило в мои планы. Влад очнулся от владевших им мыслей не сразу, мне пришлось повторить вопрос.
— Не помню. Может быть, ехал в транспорте или шел по улице, — рассеянно произнес он.
Именно между десятью и половиной одиннадцатого я видела его разговаривающим с Валевичем на улице. И было это на таком расстоянии от его дома, что ни до разговора с Федором, ни после он не мог успеть на улицу Международную, чтобы убить свою жену. Иными словами, у Влада было алиби, только он об этом еще не знал.
— Зачем вы брали отгул на сегодняшний день? — продолжала я его расспрашивать.
— Вечером у меня зуб разболелся. Сегодня утром я позвонил начальнику и попросил отгул на день, чтобы сходить к зубному врачу.
Стараясь избегать моего взгляда, Влад смотрел прямо перед собой. Он производил впечатление хронического неудачника, робкими, осторожными шажками двигающегося по жизни.
— Во сколько вы были у зубного?
— В девять утра я уже сидел в кресле.
— Сколько времени вам лечили зуб?
— Может быть, минут тридцать-сорок.
— Значит, без двадцати десять вы уже освободились?
— Наверное, да.
Какое падение нравов! И этому рохле Ника не хотела давать развод… Будь я на ее месте, еще и денег приплатила бы, лишь бы только он побыстрее растворился в воздухе.
— Вспомните, куда вы направились после посещения зубной поликлиники?
— Домой не хотелось возвращаться, и я решил прогуляться. Бродил бесцельно по улицам, дышал свежим воздухом.
— Теперь вы должны вспомнить: может быть, кто — то из знакомых попадался вам на пути?
Я подсказывала ему больше, чем подсказывают одноклассники не выучившему урок двоечнику. В конце-то концов, не называть же мне фамилию разговаривавшего с ним знакомого!
— Думаю, что я ни с кем не общался в это время.
Набрав в легкие побольше воздуха, я безуспешно попыталась скрыть полное и окончательное разочарование в этом седовласом мужчине. Мое лицо исказила недовольная гримаса.
— Поймите, — сделала я второй заход, — если не найдется человека, который сможет подтвердить, что видел вас за несколько километров от дома в тот момент, когда умерла ваша жена, то я вам не завидую.
— У меня не было причин убивать жену, — вяло возразил Влад.
— А как же ваша любовница?
— Не было никакой любовницы! — пытался он вложить как можно больше убедительности в свои слова. — Я все выдумал в надежде, что Ника поверит и даст мне развод.
— Зачем в таком случае вам нужен был развод? — продолжала я наступательную тактику.
— К чему этот допрос? — не спросил, а скорее простонал Влад.
Я невесело усмехнулась:
— Это разве допрос? Так, несколько вопросов. Допрос, мой дорогой, начнется у следователя, — позволила я себе пофамильярничать. — Там могут допрашивать сутками. Впрочем, у вас будет возможность самому в этом убедиться.
Первый раз муж Вероники поднял на меня глаза, в которых застыл испуг вперемешку с мольбой о помощи.
— Меня арестуют? — еле слышно спросил он.
— Учитывая вашу предыдущую судимость, я в этом не сомневаюсь.
— Что же мне делать?
— Вспоминать, — отрезала я.
Влад опять опустил голову и замолчал. Было только слышно, как он судорожно сглатывает слюну. Ирма тем временем прислонила плохо держащуюся на плечах голову к стене и только переводила взгляд с меня на своего родственника. Прошло какое-то время, пока Влад собирался с мыслями. Вдруг он воскликнул:
— Да, да, я вспомнил! — Лицо его даже порозовело от волнения. — Я случайно встретил одного знакомого и проговорил с ним несколько минут.
Наконец-то! Я уже начала думать, что память навсегда изменила ему.
— Где это было?
— На улице Лермонтова. Федор вышел из салона сотовой связи, а я как раз проходил мимо.
— Как фамилия Федора?
— Валевич.
Я проследила, как Ирма, после упоминания фамилии своего героя-любовника, широко распахнула глаза.
— Ты знаком с Валевичем? — Удивленная интонация сейчас преобладала в ее голосе над вопросительной.
— Меня познакомила с ним Жанна, — нехотя ответил он. — Федор тогда только закончил романо-германский факультет университета, и она взяла его на работу. А ты что, тоже с ним знакома?
После упоминания о Жанне Влад поник настолько, что создавалось впечатление, будто он сложился вдвое. Однако мне показалось, что знакомство Ирмы с Федором его насторожило.
— Представь себе. Однако как тесен мир… Если, по словам Татьяны, твое спасение в руках Федора, то можешь не сомневаться, он подтвердит факт вашей встречи.
Произнеся это, Ирма немного приободрилась. Невооруженным взглядом было заметно, что фамилия «Валевич» для нее сравнима с гарантийным талоном престижной фирмы.
— И как давно ты знакома с Валевичем? — не унимался Влад.
— Какая разница? — не поняла столь пристального интереса Ирма. — Ты побольше о себе думай.
— Так зачем вам все-таки был нужен развод с женой? — вернулась я к прежнему разговору.
Влад устремил на меня тоскливый взгляд, и на его истерзанном лице ходуном заходили желваки.
— Охота вам рыться в грязном белье…
— Настолько все запущенно, что в этом есть необходимость? — парировала я незамедлительно, хотя мне уже хотелось прекратить утомительный разговор.
Поняв, что от меня так просто не отделаться, Влад высказал, на мой взгляд, довольно сомнительную причину своего желания развестись с женой.
— Разлюбил я ее, вот и все. Не видел смысла продолжать отношения с человеком, рядом с которым стало неприятно находиться в одной комнате.
— И это все несмотря на то, что Вероника ждала от вас ребенка?
— Ребенка я бы не бросил, — очень серьезно заявил Влад.
