Книга Сломленные, страница 104. Автор книги Мартина Коул

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сломленные»

Cтраница 104

Когда наконец раздался стук в дверь, Роберту показалось, что его сердце сейчас разорвется от счастья. После стольких лет она вернулась, она снова будет с ним, со своим сыном, который так сильно ее любит.

Но время обошлось с ней безжалостно. Роберт увидел неуклюжую толстуху, от прежней роскошной фигуры не осталось и следа. Кряхтя и задыхаясь, она вошла в дом, осыпая ругательствами все, что попадалось ей на глаза, начиная с внутренней обстановки дома и заканчивая костюмом самого Роберта. Это был какой-то кошмар! Она настойчиво рвалась к отцу, и сыну оставалось только подчиниться.

Она встала у изголовья кровати, с явным удовольствием созерцая немощь мужа. Роберту в тот момент она показалась отвратительной пародией на когда-то нежно любимую им женщину — на женщину, о которой он столько мечтал, уединившись в своей маленькой уютной спальне.

Ее голос напоминал жалобный вой, когда она рассказывала ему историю своей несчастной жизни, своих неудач. Ее обвислая грудь как-то беспомощно трепыхалась при каждом вздохе, а изо рта неприятно пахло сигаретами и бренди. Но самое страшное ожидало Роберта впереди.

Она осталась практически без средств к существованию и имела виды на дом, за который, по ее расчетам, могла получить хоть какие-то деньги. Она заявила свои права на половину дома, так как все еще являлась законной супругой Джона Бейтмана. По ее мнению, она заслужила эту часть дома и претендовала на нее по праву.

Именно тогда, глядя на нее, Роберт впервые ужаснулся: как же она могла так поступить с ним и с его жизнью?

Она выразила желание переехать обратно к ним в дом. Ей казалось, что в ее возрасте и в ее положении это послужит хоть каким-то утешением после стольких лет тяжелых невзгод.

Роберт столько лет обожал мать, боготворил ее издалека, и только теперь ему открылась горькая истина, которую его отец постиг много лет назад.

Бетани была обыкновенной шлюхой, может быть худшей из шлюх, которая пыталась втянуть маленького ребенка в свою грязную жизнь. Сцены из детства, которые казались Роберту такими светлыми и чистыми, предстали теперь перед ним в их настоящем свете. Мужчины, которые угощали его конфетами и ласкали, представлялись ему теперь такими же грязными и отвратительными, как и его мать. Ему показалось, будто все эти годы он жил в полной темноте и вот наконец зажегся свет, но какую же омерзительную картину он осветил!

Бетани, это жалкое подобие матери, пыталась рассказывать ему о том, как она любила его все прожитые врозь годы, как она скучала без него. Но теперь она надеется, что они наконец-то смогут жить вместе, никто им не сможет помешать, надо только папу сдать в приют.

Роберту резал слух ее резкий прокуренный голос. Но наибольшее омерзение ему внушал запах, исходивший от ее заплывшего жиром тела.

Роберт пытался ей объяснить, почему ее планы неосуществимы. Он хотел быть с ней честным, приводил множество доводов в защиту своей позиции. Но все его аргументы не возымели эффекта. Она и не собиралась ни о чем его просить, она просто излагала свои требования. Его мягкость Бетани восприняла как признак слабости. Она расположилась в их старенькой кухне, где практически ничего не изменилось с момента ее ухода, и объяснила сыну, как, по ее мнению, ему следует вести себя дальше.

Роберту хотелось, как можно скорее избавиться от этих воспоминаний, которые доставляли ему такую боль.

Он убил Бетани. До сегодняшнего дня он старался не думать об этом. Он любил вспоминать молодую красивую женщину, которая так приятно пахла яблоками и окружала его своей любовью. Он лелеял в душе воспоминания детства, наслаждаясь ими изо дня в день. Они так скрашивали его жизнь! По сути, они и были его жизнью.

Именно поэтому Роберт так привязался к Регине, Керри и другим шлюхам. Они напоминали ему мать. Ему так хотелось оживить ее образ! Когда они целовали его, оставляя следы красной помады на мочке его уха, ему казалось, будто его целует та далекая женщина из его детства, такая красивая и обворожительная, не имеющая никакого отношения к безобразной особе, выдававшей себя за Бетани.

Наконец Роберт открыл глаза и произнес, глядя на Кейт:

— Она в саду, дорогая. Она там не одна.

Кейт смотрела на него в замешательстве:

— Что значит «не одна», Роберт?

Он усмехнулся, наслаждаясь ее наивностью:

— Там зарыто несколько тел. Я привык убивать людей, которые нервируют меня. Кроме того, я частенько привозил молодых людей из Сохо к себе в дом. Ну конечно, я всегда сожалел об этом впоследствии. Ты знаешь, я никогда специально не планировал убийства, ведь ребята были так молоды. Но после всего случившегося я просто не мог, не имел права их отпустить, разве не так? Они могли рассказать кому-нибудь обо мне. А я уважаемый социальный работник.

— Выходит, ты убил неопределенное количество людей и зарыл их у себя в саду?

Он с готовностью кивнул, демонстрируя желание помочь скорее во всем разобраться.

— Именно так! — Он по-детски обрадовался ее сообразительности и даже захлопал в ладоши. — Причем очень многих. Все, кто пытался обидеть меня, рано или поздно умирали.

Роберт был страшно доволен собой, полагая, что оказывает полицейским огромное одолжение, рассказывая обо всем. Он, как ребенок, надеялся на похвалу, если скажет правду.

Голдинг еле слышно произнес:

— Господи, какой кошмар!

— Там зарыто примерно пятнадцать человек. Это женщины, мужчины, даже дети. Честно говоря, детей до сих пор жалко, — видимо, я просто сорвался, ведь я совершенно не переношу слез. Роберт нахмурился и добавил: — Нет, конечно, я сам иногда плачу, когда смотрю грустный фильм или прочту что-нибудь трогательное в газете. Иногда я плакал, когда делал это. — Он пожал плечами, как бы демонстрируя смущение. — Меня посадят?

Никто не ответил.

— Понимаете, если бы не я, кто-нибудь другой обязательно оказался бы на моем месте и делал бы то же самое. И насчет детей: я знал, что должен помочь им, просто обязан.

Роберт был чрезвычайно серьезен.

— Вы ведь понимаете меня, правда? — Он умоляюще смотрел на полицейских, прося одобрения.

Наконец он тяжело опустился на стул:

— А теперь я могу выпить чашку кофе?

Кейт кивнула. Голдинг встал, чтобы приготовить кофе.

— О моем отце позаботятся?

— Обязательно.

Роберт кивнул в знак благодарности:

— Я был не слишком добр к нему. А он был неплохим отцом. Просто иногда такие вещи понимаешь слишком поздно.

На его слова никто не отреагировал. Всем хотелось поскорее выбраться из этого ужасного места, чтобы наконец осмыслить услышанное и привести мысли в порядок.

Роберт сидел и грыз ногти — верный признак волнения.

— Ты знаешь, Кейт, я чувствовал, что именно ты догадаешься обо всем. Твои глаза… Мне всегда казалось, они видят меня насквозь. Когда я увидел тебя впервые, я понял: ты такая же, как я, ты пойдешь до конца. Ты ведь по собственному опыту многое знала о шлюхах и потому могла понять меня и мои чувства, те злость и ревность, которые я к ним испытывал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация