Она встала, оставив фотографии на столе так, чтобы он мог их видеть.
— Найди себе адвоката, и побыстрей. Потом за тебя возьмусь я.
Она вышла из комнаты, и полицейский с уважением посмотрел ей вслед.
Когда дверь захлопнулась, Джереми Бленкли положил голову на руки и заплакал, как ребенок. Если бы Кевин был жив, он бы что-нибудь придумал. Он знал нужных людей. А он, Джереми, только нажил себе за все эти годы кучу врагов. Лишь один человек мог сейчас ему помочь, но без Кевина он боялся связываться с ним. Второй возможный выход — это расколоться. Но разве это выход?
Он должен попытаться защитить себя. Только, как? Вот в чем вопрос.
— Вы знали, что весь участок Патрика Келли перерыт? — нервно спросил Ретчет хриплым голосом.
Кейт покачала головой:
— Я не знала этого, сэр. Но верю вам на слово. — Она пожала плечами. — Очевидно, вы осведомлены лучше меня.
Ретчет внимательно посмотрел на Кейт. В ней что-то изменилось. Конечно, она перенесла стресс, но вот ее голос… Ретчет не слышал в нем должного уважения, и это ему очень не нравилось.
— Кейт, у вас все хорошо?
Она улыбнулась, и он поразился перемене, происшедшей с ней. Суровое выражение, которое не сходило с ее лица все эти дни, сразу исчезло. А Ретчету нравилось, когда его окружали веселые женщины.
— Просто замечательно, сэр. Патрик живет только благодаря машине искусственного дыхания. За ним охотится какой-то безумный русский, но об этом, я полагаю, вы знаете лучше меня. Я расследую сложное дело о педофилии, и все мои начальники обращаются со мной как с куском дерьма. Так что, как видите, все прекрасно.
Она встала, собрала со стола материалы и посмотрела Ретчету в глаза.
— Если вы надумали отстранить меня от дела, сэр, то советую вам подумать еще раз. Меня достали и вы, и ваши чертовы друзья! Стоит мне только рот открыть, и я уничтожу в нашем отделе людей больше, чем взрыв атомной бомбы. Если у вас все, то я пойду, мне нужно работать. Вы еще помните, что значит работать? Уверена, на каком-то этапе вашей прославленной карьеры вам все-таки пришлось потрудиться. Это не в гольф играть на свежем воздухе, приходится днями просиживать в кабинете… Так что прошу меня извинить.
У двери она обернулась и громко сказала:
— Да, совсем забыла: мне не хватает людей. Я думаю, вы проследите за тем, чтобы я их получила.
— Детектив Берроуз, вы не можете разговаривать со мной в подобном тоне.
— Но я делаю это, сэр, не так ли?
Она вернулась к его столу и наклонилась. Ретчет был настолько поражен ее поведением, что в страхе отпрянул.
— Вы засранец, сэр, самый настоящий засранец. В дальнейшем я буду присылать к вам кого-нибудь из своих людей, чтобы они держали вас в курсе дел. А мне, честно говоря, осточертело смотреть на вашу рожу.
Она вышла из комнаты, оставив его сидеть с открытым от удивления ртом.
— Кто, черт возьми, вам позволил так обращаться с моим клиентом? — Молодая чернокожая женщина кипела от гнева.
— Прощу прощения? — вяло спросила Кейт. — Кто вас сюда впустил?
Вопрос явно застал женщину врасплох.
— Вы угрожали Джереми Бленкли, — заявила она.
Кейт медленно произнесла:
— Неужели? Может, у вас и свидетели найдутся?
Повисла тишина.
— Я полагаю, что нет. А теперь, мисс Не-знаю-как-вас-там, прошу меня извинить, я очень занята. Мне нужно ловить извращенцев. Зверей, подонков, мерзавцев — называйте их как хотите. Вы, вероятно, видели улики? Фотографии?
Женщина опустила глаза, и Кейт улыбнулась:
— Расцениваю это как «да». А теперь послушайте меня: я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы раздавить Джереми Бленкли как таракана. Если вы внимательно посмотрите на фотографии, вы увидите на них детей, насмерть перепуганных маленьких детей, и Джереми Бленкли с его братцем, которых можно узнать по татуировкам. Кевин и Джереми там главные действующие лица. Если вашему клиенту сейчас очень хреново, это его проблемы, раньше думать нужно было. Прошу меня извинить, но не могу уделить вам больше времени. Я очень занята.
Женщины пристально смотрели друг на друга, и адвокатша первой отвела взгляд.
Кейт смягчилась:
— Послушайте, я понимаю: вы должны защищать своего клиента независимо от того, виновен он или нет. Я уважаю вашу работу, но и вы должны проявлять уважение к моей. А моя работа заключается в том, чтобы таких людей, как ваш клиент, надолго водворять за решетку.
После того как девушка ушла, Кейт обхватила голову руками и сделала глубокий вдох. Когда эта самодовольная девица налетела на нее, Кейт была готова ее разорвать. Словно в прежнюю спокойную женщину вселился другой человек, злой и агрессивный. Кейт знала — так подействовал на нее шок из-за ранения Патрика. Они отдалились друг от друга, но оба прекрасно понимали, что это ненадолго. Кейт слишком сильно его любила, чтобы вынести долгую разлуку. Но сейчас она не могла ничего изменить. Сейчас Патрик был сломлен, его жизнь поддерживали машины, его охраняли какие-то незнакомые люди. Тело Патрика больше ему не принадлежало: каждое движение делали за него другие. Патрик Келли, здоровый, крепкий мужчина, которого она обожала, затерялся в бесполезной оболочке собственного тела. Как она будет жить без него?
Эвелин, как обычно, стряпала. Именно это она всегда делала, когда волновалась. Чистя картофель или шинкуя капусту, она чувствовала, что успокаивается. Она жарила на обед мясо молодого барашка, надеясь порадовать дочь и странную мужеподобную подругу дочери, которая у них остановилась.
Эвелин сразу ее раскусила! Но Дженни была очень приятна в общении, а Кейт именно это сейчас и требовалось. Очевидно, Дженни и на службе кое-чего стоила.
Эвелин бросила взгляд на часы над плитой. У нее как раз остается время, чтобы закончить стряпню и съездить в больницу к Патрику. Она скривилась: к сожалению, придется лицезреть его сестрицу Грейс и слушать ее бредни.
В дверь позвонили, и Эвелин засеменила в прихожую, неся с собой из кухни чудесный аромат свежей мяты. Открыв дверь, она удивилась, увидев перед собой двух верзил в плащах. Аккуратно отодвинув ее в сторону, они протиснулись в прихожую.
— Господи Исусе, вы куда? — удивленно спросила она.
Мужчины не грубо, но очень уверенно отвели ее в комнату и захлопнули дверь перед ее носом. Эвелин в растерянности стояла посреди пустой комнаты. Она понимала: лучше молчать. Ее взгляд упал на телефон. Она сняла трубку. Гудков не было, но почему-то это ее не удивило. Горло и грудь сдавил страх. Эвелин села на диван и уставилась на свои загрубевшие от работы руки. Она слышала, как незваные гости тщательно обыскивают весь дом. Через десять минут дверь открылась, мужчины вошли в гостиную и продолжили обыск. Они работали быстро и профессионально. Один даже улыбнулся ей, и, к своему удивлению, она улыбнулась в ответ, поняв, что они не причинят ей вреда.
