— Бренди? Бренди!
— Боже, — охнула секретарша. — Это мой друг. Сэр, нельзя, чтобы он застал меня в таком виде. Не говорите ему, где я! — И она выбежала через дверь в противоположной стороне сцены.
— Рад, что вам это удалось, Ляпис, — сказал Крапп, сделав глоток и пытаясь поставить стакан обратно на поднос, исчезновение коего ввергло его в полное изумление. Пара смешков в зале. — Не слишком рано для вас?
Питер, помотав головой, опустился в кресло. Оно издало громкий и крайне неприличный звук. Кто-то хихикнул, но хохота, на который рассчитывали бутафоры, это не вызвало.
Крапп наградил Питера в меру испепеляющим взглядом, которым ставил на место все свои «поленья».
Фердинанд, одетый в белую форму теннисиста, вошел через балконную дверь с ракеткой в руках; шорты у него были настолько обтягивающими, что не только демонстрировали его религию, но грозили изменить ее.
— Кто-нибудь видит мои шарики? — жизнерадостно воскликнул он, вызвав громовой раскат хохота.
— Садитесь, Ультра, — сказал Крапп, указывая на диван рядом с собой. Ультра акробатически прыгнул через спинку, приземлившись на диван рядом с пирожным, которое, подскочив от удара, попало ему прямо в рот. Аплодисменты.
— Итак, сначала я хотел бы выслушать вас, Ляпис. — Крапп предусмотрительно хотел услышать невнятный и, скорее всего, совершенно не относящийся к делу доклад от «полена», прежде чем получить действительно ценную информацию от Ультры.
— Ефть, фэ. Я быв ф бае ф…
— Послушайте, простите, что я вас перебиваю, — сказал Крапп, — но я не разобрал ни слова из того, что вы сказали. — Он глянул на Ультру: — Вы что-нибудь поняли?
Тот покачал головой.
— Пфофтите, фэ, — сказал Питер. — Я ффефа фжег фебе яжык.
— Что? — переспросил Крапп, слегка краснея.
— Я — ффефа — фжег — фебе — яжык.
Ультра подался вперед:
— Сэр, кажется, я знаю этот диалект. — И с серьезным видом спросил Питера: — Как фаш яжык? Фможете гофоить?
Тот с отчаянием посмотрел на мостик машиниста сцены и кивнул.
— Он вчера сжег себе язык, сэр, — сказал Ультра с самодовольной улыбкой. Питеру хотелось его убить.
— Я фъев кебаб.
— Замечательно. Сочувствую вам, Ляпис. Надеюсь, это пройдет.
Мужчина в блейзере, кремовых брюках и парусиновых туфлях вошел через дверь приемной:
— Бренди?
Крапп приподнял свой стакан:
— Если вас не затруднит.
— Нет, сэр, не бренди, а Бренди. Моя девушка. Ваша секретарша. Вы ее не видели?
— Э-э, нет. Нет, не видел. Мне очень жаль.
— Шерри, — позвал молодой человек.
— Если вас не затруднит, — откликнулся Фердинанд, потянувшись за своим стаканом.
— Шерри, — крикнул мужчина чуть громче, — здесь мы в безопасности.
Озираясь по сторонам, вошла высокая рыжеволосая девица. Мужчина обхватил ее за талию и принялся страстно целовать.
— Так, — сказал Крапп, поворачиваясь к Фердинанду, — а что у вас, Ультра? Докладывайте.
— Сим-салабим, сэр. Вчера установлен контакт с Червонным интересом по месту ее работы. Под видом стандартного персонажа, бизнесмена из Сити.
— Имя?
— Ну, парни из отдела документов придумали Фердинанда.
— Что, как быка?
— Э-э, нет, сэр. Это действующее лицо в пьесе Шекспира. В «Буре». Они рассудили, что у нее тоже имя из «Бури» и она, вероятно, читала пьесу, так что для привлекательного представителя противоположного пола вполне уместно имя любовника шекспировской Миранды.
— Прекратите меня поучать, Ультра.
— Ни в коем случае, сэр. Ляпис помог мне войти в повторный контакт в метро, когда она ехала домой после работы. Мы отправились ужинать.
— Что, все трое?
— Нет, только я и она. Я отрядил Ляписа прикрывать ее местожительство на случай, если я утрачу контакт.
— Я быв ф бае.
— Больно это слышать, Ляпис.
Рыжеволосая ухитрилась выскользнуть из объятий молодого человека и попыталась отдышаться:
— Но как же Бренди?
— Если вас не затруднит, — в унисон сказали Крапп и Фердинанд. Смешки в партере.
— Она никогда не узнает, — ответил молодой человек, намереваясь снова поцеловать девушку.
— Но ты должен ей сказать. Мне больно, что я у тебя вторым номером. А если ты с ней объяснишься, мне это будет как бальзам…
— Если вас не затруднит, — снова сказали Крапп и Фердинанд. На этот раз зрители им вторили.
— …на душу.
— Хорошо, хорошо. Я ей скажу, как только ее увижу, — с этими словами мужчина заключил рыжеволосую в объятья и возобновил поцелуй.
Крапп взглянул на часы:
— Продолжим совещание. У меня еще товарищеский матч по гандболу с парнями из Управления и вообще много работы. Какой вывод, Ультра?
— Похоже, она читала книгу, сэр, — ответил Фердинанд. — Но у меня сложилось впечатление, что ей, при всех ее достоинствах, не хватит решительности для серьезных дел. Она не из тех, к чьим словам прислушиваются. И у нее присутствует интерес к любви. Правда, я не смог пока определить, личный или чисто теоретический. Эмоциональный или рассудочный. Я спросил ее, верит ли она в любовь с первого взгляда, а она ответила что-то насчет любви с первой ночи. Я понял, что эта идея взята прямиком из той книги. Нужно еще разобраться, почему она вообще выбрала ту книгу. Не то чтобы она хотела влюбиться, возможно, ей просто интересно, почему другие влюбляются. Само по себе это для нас ничуть не опасно. Я попытался осуществить элементарное соблазнение на первом уровне.
— Кофе у нее дома, — с улыбкой вспомнил Крапп.
— Она не поддалась.
— Я нашев паня, котоый фпав ф ней.
Они повернулись к Питеру.
— По-моему, он говорит, что нашел парня, который спал с ней.
— Продолжайте, Ляпис.
— Она оказавафь офень ховодной, не хотева теять говофу. Не хотева эмоционавных фзаимоотношений.
Крапп начал понимать этот «язык чили». Ультра казался удивленным. Впервые в его голосе появилась нотка сомнения.
— Даже если так. Я считаю ее недостаточно харизматичной, чтобы распространять это дальше. Думаю, она ищет в жизни совсем другое. По моему мнению, нам больше не стоит тратить на нее усилий. Не думаю, что книга произведет опасное для нас впечатление. Нам следует просто изъять у нее ту книгу и забыть о ней.
— Вы знаете, что наши чистильщики искали книгу у нее дома?
— Книгу она носит с собой.
