Игорь вздохнул. Да нет, опять он себе невесть чего придумал. Мало ли кто ему нравится! Вот что он знает о той же Лине, кроме того, что Макарыч был ее дедом и последние пару лет она по глупости проработала в весьма криминальной конторе? Да ровным счетом ничего! Ее характер оставляет желать лучшего: колючая, язвительная… Если бы не нависшая над ней опасность, она бы так и продолжала отпускать шпильки в его адрес и пакостить втихаря. Сейчас он более чем уверен, что выходка с украденной и впоследствии возвращенной одеждой — ее рук дело. И все равно: Ангелина не идет у него из головы, хоть ты тресни!
В итоге, выпив еще одну кружку чая, Игорь волевым решением приказал себе отправляться на покой. Судя по всему, завтрашний день обещает им массу неприятных сюрпризов, а раз так, стоит хорошенько отдохнуть. Лина вон уже скоро час как на массу давит, и ему пора спать. А гадание на ромашке и размышления на тему «хочу ли я, люблю ли я» стоит оставить на потом, когда Ангелине больше не будет угрожать ее бывший шеф и его подручные.
* * *
Забившийся в угол Герман путался в догадках: что же происходит снаружи? Про него забыли — это факт. Пусть и дальше не вспоминают, больше шансов на спасение. Но то, что бандиты никуда не делись, это плохо. Очень плохо. Они явно что-то замышляют. Еще бы знать — что именно? Хотя какая ему разница?! Ему сейчас не о других, а о себе думать надо. Еще пара дней в таком режиме, и он свалится от истощения и наверняка заболеет. Здесь ужасно сыро и промозгло, он пережил такой страшный стресс, что ему потребуется не один месяц, чтобы прийти в себя и вернуться к нормальной жизни. Да уж: девушку Ангелину он надолго запомнит, чтоб ей, мерзавке, до рассвета не дожить!
За дверью что-то громыхнуло, и Герман вжался в стену, ожидая, что его опять выволокут и засунут в багажник. Но нет, пронесло.
Слегка успокоившись, Герман задумался. Что-то в поведении бандитов было неправильно. Как бы то ни было, но они уже не первый день на ногах, и логично было бы предположить, что ночью они станут спать, а не шляться туда-сюда. Или… или они опять собрались охотиться на Гельку? Ох, побыстрее бы! Сил больше нет терпеть эти муки! Пусть волокут ее куда хотят, а его отпускают! В конце концов, если бы не он, фиг бы они вообще ее нашли! Конечно, с чувством благодарности у этих скотов плохо, но, черт побери, они уже получили от него все, что хотели! Так какого рожна его держат взаперти?!
У двери послышались чьи-то шаги, а еще секунд через десять взревели движки машин. Герман мучительно ждал, что же случится дальше, не пора ли ему прощаться с белым светом. Но нет: вскоре снаружи снова стало тихо. Бандиты уехали.
Герман вспомнил, как днем решил втихаря от похитителей делать подкоп, и, схватив первую подвернувшуюся под руку железяку, принялся долбить пол. Увы, он был вынужден отказаться от этой затеи: силы таяли с каждой минутой, а проклятый пол ни в какую не поддавался. Еще пару раз вяло стукнув железякой, Герман отбросил ее в сторону. Все против него!
Оставался второй вариант: добраться до окошка и попытаться эвакуироваться через него. Герман представил, как вернувшиеся к водонапорной башне бандиты находят его внизу с переломанными ногами… Нет, такого унижения он не перенесет! И где гарантия, что, если даже прыжок будет успешным, он успеет сбежать от этих мерзавцев? Да и куда бежать, если он здесь никого и ничего не знает? Нет уж: лучше затаиться и терпеть. Скоро, очень скоро эта катавасия должна закончиться!
Так успокоив себя, Герман вернулся на прежнее место, свернулся калачиком и заснул, мечтая о том, как он откроет глаза и вместо бандитов и ненавистной Ангелины увидит перед собой людей в серой форме…
* * *
Уже привычным путем — по дну оврага — бригада шла к дому Ангелины. Замыкали колонну матерящиеся вполголоса Шунт и Огурец, которым выпало тащить полные бензина канистры. Косяк еще не забыл их проколов и не собирался менять гнев на милость. Тяжелые канистры оттягивали руки и натирали ладони, больно били по ногам, поэтому с каждым шагом расстояние между основной группой и штрафниками увеличивалось.
Подойдя вплотную к избе и засев для конспирации в раскидистых кустах ракитника, Косяк не без радости показал остальным на горящее в ночи окошко.
— Здесь она! — громким шепотом сообщил он бригаде. — А раз так, повторяю в последний раз. Действовать надо быстро, пока деревенские спят. Иначе нам придется туго. Бобер — стоишь на стреме у сарая, если что — свистнешь. Остальные — в дом. Придушим девку и делаем ноги.
— А если девка там не одна? — хмуро поинтересовался Бобер.
— Значит, отправится на тот свет вместе с хахалем, только и всего! Так сказать, прихватит для компании!
Но они же наверняка дверь на ночь заперли! А что, если они услышат, как мы ее взламываем, и поднимут шум раньше, чем ты успеешь их угомонить?
— Да что ты ноешь, как баба? Все будет тип-топ! Даже если кто-то из соседей что-то и услышит, замучится потом доказывать, что ему это не почудилось! Все доказательства вместе с девкой сгорят! А мы, пока изба догорать будет, уже на полдороге к Москве окажемся, и менты нас прихватить не успеют! В лицо нас никто не видел, кто мы и откуда, тоже не знают. Так что нечего рассусоливать, вперед!
Бобер пожал плечами, давая понять, что не одобряет предложенного Косяком плана, но открыто возражать не решился. Отошел к сараю и, достав из кармана сигареты, закурил, прикрывая кулаком крошечный огонек.
Чем дальше, тем меньше ему нравилась вся эта история. Докатились, вот уже и до мокрухи дошло! Раньше бригада Косяка использовалась исключительно в роли пугала — антуража, необходимого для любого уважающего себя бизнесмена. Бобер кривился, но молчал, памятуя старую поговорку: «Коготок увяз — всей птичке пропасть».
Когда-то давно он работал у Захарыча сисадмином. Поддерживал внутреннюю сетку, следил за тем, чтобы не слишком часто. падал Интернет, — в общем, сидел и в ус не дул. Работка была не пыльной, но довольно скучной, поэтому, чтобы не захиреть с тоски, молодой программер ради интереса взломал базы данных собственной фирмы. И опешил, поняв, чем именно занимается его босс. Изрядно струхнув, Бобер принялся готовить пути отхода, придумывая, как бы уволиться из конторы, чтобы не навлечь на себя гнев Захарыча, но, увы, опоздал. Оказывается, Захарыч давно подозревал, как именно развлекается в свободное от основных обязанностей время его сисадмин, и поймал бедолагу, что называется, на горячем.
Собственно, именно с тех пор Захарыч приобрел стойкую компьютерную паранойю и запретил копировать базу данных по грузоперевозкам куда бы то ни было. А провинившегося сисадмина сослали под начало Косяка — бригаде как раз требовалась помощь эксперта по компьютерам. Косяк остался доволен результатами и попросил оставить этого мозгляка у него. Захарыч не возражал. Он как раз думал над дальнейшей судьбой проштрафившегося хакера, прекрасно понимая, что выпускать того из-под контроля или, тем паче, разрешить ему валить на все четыре стороны, — весьма опрометчивый шаг. Слишком много тот знает, по глупости сунув свой любопытный нос в святая святых конторы.
