— Кто это был? — поинтересовалась у маменьки одна из ее знакомых.
— Да какой-то сумасшедший! — нервно фыркнула та.
Приятельница ей нисколечко не поверила, но тактично сделала вид, что все в порядке, и с дальнейшими расспросами не приставала.
Разобравшись с этим досадным инцидентом (кстати, как бы еще узнать, кто Версальски адрес ресторана слил? Найду негодяя — всыплю по первое число!), мы с Лешкой наконец-то добрались до своего места и принялись уничтожать закуски. Официанты уже разносили горячее, поэтому от салатов и нарезки мы плавно перешли к мясу в горшочках и запеченной в фольге картошке.
Когда минут через двадцать мы наконец оторвались от стола, у меня было такое ощущение, словно в живот упал кирпич или даже пара кирпичей. Есть уже не хотелось совершенно, танцевать тоже — только спать!
Ага, легко сказать — спать! Хотя все основные моменты программы уже имели место быть, наверняка в запасе у тамады еще штук пять-семь различных конкурсов. На стол еще должны подать десерт. Плюс дискотека «до последнего посетителя». Отсюда делаем вывод, что гости вполне могут гулять в ресторане до самого утра. А я, между прочим, едва на ногах от усталости держусь и мечтаю переобуться в мягкие тапочки — и чтоб никаких каблуков! Да и платье скинуть не мешало бы вместе с прочими кружевами, а то они щекочут ужасно и трут в самых нежных местах. Одни мучения с этой красотой. Хочу джинсы! А лучше шорты и маечку! Прямо сейчас!
Ой, взяла и вилкой мимо тарелки промахнулась. Нет, с этим положительно надо что-то делать, иначе еще максимум полчаса, и народ рискует обнаружить невесту мирно храпящей прямо на столе. Да и у Лешки взгляд осоловелый, парень сегодня тоже ни свет ни заря подорвался, чтоб на студию успеть.
Ой, а еще с подарками надо разбираться! И гостей провожать! А когда доберемся до дома, маменька может какое-нибудь коленце выкинуть, например, опять припрется в спальню и разбудит нас в семь утра! Нет, только не это! И вообще: чтоб я еще хоть раз в жизни играла свадьбу — ни за что! Жутко утомительный процесс!
— Ребята, у меня есть для вас подарок! — неслышно подошел к нам мой отец. — В отеле на ваши имена выкуплен номер для новобрачных, так что можете в любой момент отправляться туда! Отсыпайтесь, отдыхайте, наслаждайтесь друг другом — у вас ведь медовый месяц! Вот адрес, — протянул он нам конверт, — если хотите, я вызову для вас такси! А за гостей и все остальное не волнуйтесь, я лично прослежу, чтобы все было в порядке.
— Папуля, спасибо тебе огромное! — расцеловала я отца в обе щеки. — Это самый лучший подарок из всех, на которые мы могли надеяться! А то мы уже звереем от усталости!
— Я и вижу! У обоих глаза как у нахохлившихся совят. Ну так что, такси вызывать?
— Ага! — сказали мы с Лешкой хором.
Батя слово сдержал, и уже через двадцать минут мы, втихаря покинув толпу гостей, сидели в такси и мчались по московским улицам. Лешка обнимал меня, прижавшись щекой к щеке, а я думала: «Вот оно какое, счастье!» Тихое, безмятежное, когда твой любимый человек рядом, все трудности остались в прошлом, и верится, что впереди — все только самое лучшее.
— Я люблю тебя, Лиза! — тихо, чтоб не услышал таксист, шепнул мне на ухо Лешка.
— И я тебя люблю!..
Максим проводил дочь и зятя, помахал им вслед рукой и вернулся в ресторан.
— Ну что, уехали? — спросила его Ирина.
— Да.
— Тогда и я, наверное, пойду домой. Не хочу портить вам веселье своим видом.
— Ириша, да о чем ты говоришь?
— Вы же все хотели этого брака, одна я была против. Теперь можешь радоваться, вы победили. Только если ты думаешь, что я буду этому рада, то глубоко ошибаешься!
— Это в тебе уязвленная гордость говорит, и не более того! Уж поверь мне, я-то тебя хорошо знаю. Просто пойми: все мы обычные люди, и все можем ошибаться. Ошибаться в близких, ошибаться в себе. Ты всегда стремилась быть совершенной, ты работала как проклятая, ты держала себя в ежовых рукавицах — и многого добилась! В итоге в какой-то момент ты просто отказала себе в праве на ошибку, сочтя, что у тебя их не может быть. А когда выяснилось, что твой расчет неверен, ты предпочла переложить ответственность за свои поступки на наши плечи. Ведь ни Лиза, ни я не виноваты в том, что Версальски удалось заморочить тебе голову. Мы все говорили тебе о том, что этот человек тебя использует, но ты упорно продолжала насильно затаскивать его в нашу семью.
— Ты говоришь это для того, чтобы побольнее меня уколоть? — осведомилась Ирина.
— Нет, Ириша. Только для того, чтобы ты поняла: мы любим тебя! Ты нам нужна! Так не замыкайся в себе, не отдаляйся от нас только потому, что, как ты считаешь, мы стали свидетелями твоего позора! Я люблю тебя, Ирочка, родная!
— Слова! — выдернула свою ладонь из рук мужа Ирина. — Я же вижу, что вы все меня ненавидите! Лиза так вообще меня в грош ни ставит, своенравная чертовка!..
— Просто она выросла и стала самостоятельной. С детьми это иногда случается, — улыбнулся Максим. — Между прочим, ты сама была такой же! Помнишь, как ты прибежала ко мне и сказала, что в родительский дом больше никогда не вернешься?
— И не вернулась, — вздохнула Ирина. — Ты забрал меня с собой в Москву, хотя вполне мог и оставить. Сказал бы, что курортный роман закончен, и уехал вместе с отцом.
— Я же любил тебя! Как я мог так поступить?! А помнишь, помнишь нашу свадьбу? Платье тебе сшила Катерина Ивановна, а туфельки…
— Парадные белые туфельки остались от твоей покойной мамы, и Матвей Яковлевич торжественно передал их мне. Я тогда едва не расплакалась от чувств. Мне казалось, что красивее этого ничего и быть не может! Стояла перед зеркалом и глаз отвести не могла. Сейчас-то мой наряд никого не впечатлил бы. Вон видел, что наша дочь себе на ноги нацепила?
— А как же! Почти одного роста со мной сделалась! Я вот только одного не понимаю, как она еще и ходить в этих этажерках умудряется?
— Ну, молодость есть молодость, — с грустной улыбкой вздохнула Ирина.
— Между прочим, нас с тобой рано пока в утиль списывать! И вот что я тебе скажу: хватит сидеть и киснуть, пошли танцевать!
— Максим, ты что! Я в последний раз лет пять назад танцевала! Я же разучилась!
— Вот сейчас все и вспомнишь! Между прочим, ты раньше вальсировала не хуже нашей дочери!
— Ну, с таким партнером, как ты, это было совсем не трудно…
В номер Лешка внес меня на руках, категорически настояв на буквальном исполнении этой части ритуала. Что ж, я была совершенно не против. Когда мужчина берет тебя на руки — это всегда ужасно романтично, а уж в такой особенный день и подавно. Аккуратно сгрузив меня на кровать, он вернулся к двери, повесил на нее табличку «не беспокоить» и запер номер изнутри.
— Ну как, остались силы для первой брачной ночи? — шутя осведомился Лешка, сняв с меня шляпку и забросив ее на стул.
