— И что ты там делал?
— Как что? Живу я там! У нас с тобой спальни смежные, разве не знала?!
— Представь себе, нет! А постучаться слабо?
— А я и стучался! — глядя на Женьку ясными глазами, соврал Александр. — Только ты, наверное, не услышала.
— Что ж, на будущее: будь добр, стучись так, чтобы мне не пришлось напрягать слух. И пока не услышишь приглашения войти, оставайся по свою сторону двери. Идет?
— А чё, дело-то житейское! Или боишься, что я тебя в неглиже застану? Так тут и бояться нечего, вряд ли у тебя есть что-то такое, чего я раньше не видел. А я уж, можешь мне поверить, такого нагляделся — не в каждой порнухе узреешь!
Женька почувствовала, что начинает медленно, но верно закипать от гнева. Впрочем, «невесте», судя по роли, полагалось делать ровно то же самое, и от осознания этого Женьке стало еще горше. Ну вот, все равно: не катом, так волоком вынудили ее поступать так, как им удобнее. Сейчас этот противный толстяк доведет ее до белого каления, а потом зрители будут долго и в подробностях смаковать, как истерила дурочка невеста. А довольные телевизионщики будут потирать лапы и поздравлять друг друга с правильным выбором жертвы. Тьфу, какая же гадость!
— Очень рада за твой широкий кругозор, — предельно вежливо ответила Женька. — Но все равно учти: застану тебя в комнате без приглашения — пеняй на себя!
— Ух, какая ты вредная! Впрочем, мне всегда нравились стервы, честно!
— Боюсь тебя разочаровать, но я не стерва. Просто иногда меня достают, и тогда я защищаюсь, только и всего. Кстати, как бровь, не болит?
— Да нет, сущая царапина! Настоящему мужику такие вещи — тьфу, пустяк!
— Да? А что ж ты тогда вчера ошпаренным поросенком верещал? Я уж думала, что-то серьезное стряслось.
— Ничего подобного! Тебе показалось! Это… это оператор кричал, вот! А я молчал! Подумаешь, упал — с кем не бывает…
Женьку стал утомлять этот разговор. Как будто с выпускником детсада беседуешь — примерно тот же уровень интеллекта, что и у ее «жениха». Нет, понятно, что в обычной жизни Александр скорее всего милейший ботаник-зануда, знающий четыре языка, включая латынь, и запросто отличит Бабеля от Бебеля, а Гегеля от Гоголя, но сейчас слушать его нарочитый бред просто невыносимо.
— Ты не в курсе, чем мы сегодня заниматься будем? — прервала Женька поток излияний собеседника.
— А-а, это, вроде в свадебный салон поедем.
— И зачем?
— А кто ж его знает? Ну, кольца там подобрать, наряды. Мне-то, честно говоря, по фигу, в чем жениться. Да хоть в спецовке, суть-то одна!
— И в чем эта суть? Просвети, будь добр!
— Ну, посидеть как следует, родню уважить. А потом в койку завалиться — ну и все такое! Кстати, ты мне глянулась. Жду не дождусь, когда смогу стащить с тебя эти тряпки и…
— Ну, хватит! — рявкнула Женька. — Мы с тобой меньше суток знакомы, так что остынь покамест.
— А ты что, хочешь, чтоб у нас с тобой, это, фиктивный брак был? — картинно изумился Александр. — Так я, это, не согласен! Никаких понарошку: либо ты моя баба, либо на фига мне это надо?
Женька не удержалась и, плюнув на предостережения Альбины, высказалась:
— Тебе, дорогой, это надо так же, как и мне. Или, хочешь сказать, тебя не интересует выигрыш? Так что давай отставим все лишние сантименты в стороны: ты знаешь, ради чего пошел на эту игру, и я знаю. А раз так, то нечего путать любовь и морковь!
Александр взглянул на нее с выражением крайнего презрения:
— Хочешь за меня замуж выйти только ради того, чтобы бабки получить?
— Интересно, а ты ради чего готов на мне жениться? — тут же бросила ответную шпильку Женька, у которой все клокотало внутри. И хотя она понимала, что спор этот специально спровоцирован, чтобы вывести ее из себя, все равно не могла успокоиться.
— Я тебе еще вчера сказал, что жену ищу! Ну а если за это еще и финансов подбросят, так вообще красота! Но чтоб только ради денег жениться — это… эта… мне противно, вот что!
— Ну так и не женись! — гаркнула Женька. — Вот иди и прямо сейчас сообщай, что так, мол, и так, не могу жениться ввиду неверных моральных устоев невесты. Ну так что же ты сидишь? Отправляйся! Я тебя не задерживаю!..
Уж неясно, вылилась бы эта перепалка в полномасштабный скандал или нет, но тут появилась Альбина, сообщила о поездке в свадебный салон и предложила пройти в микроавтобус.
Всю дорогу Женька делала вид, что спит, а на самом деле обдумывала, как ей быть дальше. Если бы не записка от Альбины, то она бы продолжала развлекаться в свое удовольствие и доводить фальшивого жениха до белого каления. Но этот вариант, судя по всему, не слишком устраивает телевизионщиков, они привыкли играть в одни ворота. Так что же делать? Изображать из себя царевну Несмеяну, картинно страдать от происков толстяка и отчеркивать дни в календаре — сколько еще осталось до конца мучений? Только если ее уже в самый первый день достать умудрились, с какими нервами она отсюда через месяц выйдет?
Нет, так не годится. Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Предположим, что она ничего не знала об этом шоу и совершенно случайно сюда попала. Ей надо выйти замуж за незнакомого человека, который при ближайшем рассмотрении оказывается, мягко говоря, не красавцем, да еще вдобавок имеет столь изысканные манеры, что его в приличном обществе показывать стыдно. Ей надо убедить родителей, что этот кошмарный товарищ на самом деле — мечта всей ее жизни. Что из этого следует?
Сложнее всего, чисто теоретически, должно даться общение с родителями. При этом ни в коем случае нельзя проговориться им про выигрыш. Хм, а что-то тут все равно не клеится. Пусть ее мама знала только то, что ее дочь отправилась пробоваться на какое-то шоу. Через некоторое время ей сообщают, что дочка собралась замуж. Когда она приезжает навестить дочку, выясняется, что за каждым ее шагом следят телекамеры. Какой вывод должна сделать из всего этого мама, если она, конечно, преждевременно не впала в старческий маразм? Да совершенно логично предположить, что свадьба и есть цель этого шоу! Поскольку жених ей неизвестен и ее дочери явно не пара, следующим выводом будет то, что его кандидатуру навязали дочери насильно.
И тогда встает вопрос: ради чего умница дочка покорно терпит издевательства над собой и своими близкими? Поскольку экзотические варианты с зомбированием и гипнозом отпадают, самым простым объяснением является то, что ей за это что-то пообещали. И это «что-то» настолько заманчиво, что с лихвой перекрывает собой необходимость терпеливо переносить тупые шуточки «избранника» и жизнь под прицелом камер. Дальше возможны только две родительские реакции: «Бросай все немедленно, никакие пряники не могут стать адекватной платой за такое унижение» или «Да, дочка, все в порядке, выходи замуж, никто тебе и слова поперек не скажет». Все промежуточные варианты от лукавого.
