* * *
Анна и глазом моргнуть не успела, как наглые тверчане пристроились им в хвост, замыкая караван. Игорь посигналил и дал понять, что пропускает их вперед, но эти балбесы дружно замахали руками. Мол, езжайте вперед, мы специально так встали, чтобы попытаться всю колонну на цифровик запечатлеть. Игорь пожал плечами, но ссориться не стал.
После вчерашних печальных событий Анна была настороже, поэтому этот маленький инцидент относительно порядка следования в колонне предстал перед ней в совершенно ином свете. Игорь собирается продолжить попытки покушения! Иначе бы ему было глубоко наплевать, каким по счету идти. Что же он задумал? Отстать от остальных, затеряться в тумане, убить Анну и выдать все за несчастный случай? Но каким образом он собирается это провернуть? Что он затевает на этот раз?
Анна потянулась к ремням безопасности. Ну уж нет, легкой добычей она не станет, пусть даже не надеется. А может… может, пока не поздно, взять и попроситься на крышу – якобы для того, чтобы получше разглядеть эти чертовы горы?
Анна бросила быстрый взгляд на «шестьдесят шестой». Там сверху никого не было – ни Анжелики, ни Насти. Впрочем, оно и понятно: кому охота в дождь и ветер да еще в условиях такой катастрофической видимости, вернее невидимости, на железной крыше кататься?
Нащупав в кармане перочинный нож, Анна слегка успокоилась. Не Бог весть что, но на крайняк сгодится. Что бы еще такого придумать? О, отличная мысль!
– Игорь, давай я рацию к себе возьму?
– Да без проблем, – чуть удивленно отозвался тот. – Что, с народом пообщаться захотелось?
– Да нет, – как можно более естественно отозвалась Анна. – Просто, боюсь, подъем будет трудным, не хочу, чтобы ты еще и на переговоры с другими экипажами отвлекался. А мне все равно делать нечего, могу и с рацией посидеть.
– Разумно, – признал Игорь.
Анна почувствовала, что на висках у нее выступили капельки испарины. Уф, получилось. Теперь, если что не так, она всегда успеет крикнуть остальным: «Спасите, помогите, убивают!»
Хотя вот что странно: почему Игорь так легко отдал ей портативную рацию? Неужели он придумал что-то такое, на что она просто не успеет должным образом среагировать, как вмиг окажется среди покойников? В чем тут подвох?
– Да, насчет рации, – словно услышав ее мысли, добавил Игорь, – не знаю, что случилось. Наверное, вода попала. Только она теперь на прием работает, а на передачу нет. Надо будет по возвращении в мастерскую отдать. А лучше новый комплект купить, сразу с гарнитурой.
– А… организаторы об этом знают? Ну, что у нас рация только на прием работает?
– Не помню, говорил я им об этом или нет? – равнодушно пожал плечами Игорь. – Да и какая, в сущности, разница? Ты что, боишься, что мы здесь и вправду заблудимся, как пытается нас уверить многоопытный товарищ Степан? Я тебя умоляю!…
Перед глазами Анны все поплыло от ужаса. Он и вправду задумал ее убить! Надо опередить Игоря во что бы то ни стало! Иного варианта быть не может: либо он, либо она!
* * *
Компаньонка Анжелики по езде на крыше Настя после долгих уговоров и обещаний угостить ее особо вкусной клюквенной настойкой отправилась в экипаж Стаса и Макса. Вторая компаньонка, Татьяна, однозначно дала понять, что сегодня поедет внутри вахтовки. В принципе одной на крыше было бы ничуть не скучно, да только два предыдущих дня таких поездок привели к тому, что Анжелику штормило буквально на ровном месте, как моряка, сошедшего на берег после многомесячного плавания. Координация движений была несколько нарушена, и Лика опасалась, что может упасть. Нет, не с крыши, а при спуске-подъеме по капоту «шишиги». Да и летящие в лицо россыпи мокрых капель никак не вызывали желания прокатиться с ветерком.
Что же делать? Возвращаться в свой экипаж? Почему бы и нет? Да только Лике хотелось, чтобы Антон сам пригласил ее обратно. И не было в этом ни упрямства, ни позерства. В душе Анжелики поселилась пока еще робкая надежда на примирение, и ее ни в коем случае не стоило сводить на нет поспешным и непродуманным кавалерийским наскоком.
– Лика, если хочешь, иди в вахтовку, вместе поедем, – предложила Татьяна, с легкой смешинкой наблюдавшая за раздумьями Анжелики, стоявшей перед бампером «шестьдесят шестого».
– А можно? – обрадовалась Лика.
– Почему бы нет? – пожала плечами Татьяна. – Правда, изнутри мало что видно, все стекла в дожде, но при желании можно открыть форточку и смотреть оттуда.
– Честно говоря, я пока что вообще ничего не вижу, – призналась Анжелика.
– Так за чем дело стало? Давай, запрыгивай!
Внутри вахтовки, которую Степан с Татьяной любовно звали гоночным автобусом, было тепло и уютно. Маленький откидной столик, мягкие сиденья. Лике сразу же здесь понравилось, и она с комфортом расположилась около окна.
Через минуту-другую колона стартовала. Начался подъем. По ощущениям Анжелики, они ехали по какому-то достаточно гладкому серпантину, «шишига» то поворачивала налево, то круто направо, и забиралась все выше и выше в горный массив.
– Я вот еще вчера хотела спросить: а у местных гор названия что-то значат или нет?
– Да, конечно, – ответила Татьяна. – Аллуайв, на которую мы сейчас поднимаемся, на языке саамов значит «большая гора с круглой вершиной». «Аллу» – большая гора, а «айв» – соответственно форма вершины. Если бы в конце стояло «чорр» или «порр», это бы значило, что вершина острая. Впрочем, островерхих гор здесь относительно мало.
– А почему?
– Спасибо леднику. Когда он шел через эту местность, то фактически как бы слизал все мало-мальски острые углы.
На память Анжелике тут же пришел мультфильм «Ледниковый период», и она хихикнула.
– Что, сумасшедшая белка с орехом вспомнилась? – ухмыльнулась Татьяна.
– А… как ты догадалась? – спросила потрясенная Лика.
– Да очень просто. Единственная вещь, где упоминается ледник и с чем он может хоть как-то ассоциироваться у простого горожанина, – вот этот мультфильм. Кроме того, ты так улыбнулась, что не догадаться было просто немыслимо.
– Таня, я тебя боюсь!
– Не стоит. Кстати, смотри-ка, а Степа был прав! Еще немного – и мы вылезем из этой молочной каши!
Анжелика посмотрела в окно. Туман вокруг редел, распадался в клочья, и где-то в вышине блеснул кусок неба.
– Ой, радуга! – первой заметила Татьяна семицветную дорожку, выросшую над ущельем.
Анжелика пересела, чтобы получше рассмотреть ее, но тут «шестьдесят шестой» затормозил.
– Вылезайте, – постучал им в дверь Степан, – айда на природу любоваться!
Ветер здесь был не в пример сильнее, чем внизу. Пронизывающий, пробирающий до костей, и даже свитер не спасал от царящего холода.
Фотографы тут же принялись снимать радугу во всех мыслимых ракурсах, а Татьяна поманила Лику и указала куда-то в сторону:
