– Конечно же, я, – расплылся Джим в довольной улыбке. – Я ведь знал, что долго праздновать ему не дадут. Это бунт, а дурак Осип думал, будто он сможет пользоваться вашим Дедовом столько, сколько ему придет в голову... Но потом, когда он позволил слугам привести его в имение связанным... Мне ничего не оставалось, как приказать Оресту убить его. Тут уж было не до церемоний с удушением.
– Кто же тогда ударил ножом Кирилла? – Я продолжала задавать вопросы, хотя на многие из них Веллингтон ответил и без моей помощи.
– Орест. Я приказал ему отвлечь внимание от меня. Любыми средствами. Ведь мне пришлось сбежать из оружейной, и это слишком осложнило мое положение – я никак не мог объяснить, откуда взялся брошенный на месте сюртук.
– И Кирилл согласился, чтобы его ударяли ножом? – задала я вопрос, который вертелся у меня на языке.
– А что ему оставалось? Он не посмел меня ослушаться. Кирилл уже не раз помогал мне кое в чем. Например, определял, стоит ли мне заниматься вашим имением, достаточно ли оно дает дохода, ведь в отличие от него жемчужина и ваш бриллиант – то, что можно спокойно укрыть в маленьком кармашке. И уехать с ними в любую страну, прихватив с собой лишь небольшой саквояж. Эти драгоценности могут обеспечить на всю оставшуюся жизнь не только меня, но и моих внуков... Только зачем же отказываться от того, что само плывет тебе в руки?
– Но зачем тогда вы отправили своих слуг прочь? Ведь это вы придумали – заставить Кирилла признаться?
Он улыбнулся мне.
– Согласитесь, Анна, я неплохой стратег. Во-первых, мне нужно было убрать отсюда Мамонова. Он уже стал меня подозревать, а это связывало мне руки. Зимин тоже стал поглядывать в мою сторону с недоверием. Догадался, что если я Хелен убрал, то и его смогу отправить вслед за ней... Нет, мне во что бы то ни стало нужно было успокоить вас, вызвать прежнее доверие у Владимира... В противном случае разве стал бы он принимать яд из моих рук?
Да, еще отец говаривал, что многих богатеев сгубила их ненасытность. Неумение вовремя остановиться присуще большинству из них... Момент, что он сказал – яд из его рук?!
Не потому ли все время молчит Зимин? Я посмотрела на него как раз в тот момент, когда он с закатившимися глазами стал валиться вперед лицом, и невольно вскрикнула.
На ощупь я протянула руку к стоявшей у ножки стола шпаге. Принесла ее сюда, хотела пошутить... Какая глупость! Теперь она была единственной возможностью спасти свою жизнь.
– Вот и все, – сказал Джим, с удовлетворением глядя на неподвижную фигуру поручика. – Ну-ка, Анна, будьте умницей и отдайте мне ваш розовый бриллиант.
– Ни за что! – сказала я, продолжая сжимать вдруг вспотевшей рукой эфес шпаги, которую не видно было с другого конца стола.
Мне показалось, что сердце оборвалось в тот момент, когда безжизненная голова Зимина стукнулась о стол, и теперь ледяная пустота на его месте странным образом успокоила меня. Так, словно терять в этой жизни мне было уже нечего.
– В чем, в чем, а в глупости, княжна, вас заподозрить трудно, – без улыбки заметил Веллингтон. – Неужели зрение меня обмануло и вы не питаете к поручику никаких нежных чувств?
– Я не собираюсь исповедоваться перед вами. Для священника вы слишком грязны.
– Ах-ах, эти красивые речи. Думаете, ваш поручик святой? На его службе, если хотите знать, не запачкаться просто невозможно... Я вовсе не настаиваю на исповеди, но неужели вам безразлично, жив Зимин или нет?
– Вы для того его убили, чтобы меня проверить?
– Всего лишь отравил, – с удовольствием проговорил Веллингтон и достал из кармана маленькую золотую коробочку. – А теперь достаточно растворить в бокале эту белую горошину, и Владимир придет в себя.
– Вы обманываете меня!
– Но для чего? – поинтересовался Веллингтон. – Поверьте, в моем арсенале имеется достаточно средств, чтобы заставить говорить самых неразговорчивых.
– И все равно я не отдам вам бриллиант!
Он помолчал, переводя взгляд то на меня, то на неподвижного Зимина, а потом усмехнулся своим мыслям.
– Отдадите, милая, еще как отдадите... Кстати, насчет противоядия я вовсе вас не обманывал... Как и в том, что в самом деле хотел предложить жизнь Зимина в обмен на розовую безделушку... А теперь я подумал, что это ваше Дедово мне понравилось. Я к нему даже прикипел. Тем более что после вашей смерти оно перейдет по наследству ко мне!
Он рассмеялся и встал из-за стола.
– Вы ведь, дорогая княжна, не знаете главного: на самом деле ваш кузен вовсе не Кирилл, а я. Пусть Владимир и говорит, что седьмая вода на киселе. Как бы то ни было, ближе меня у вас родственников нет. А следовательно, и наследников...
– Вы – англичанин – собираетесь наследовать имение русских князей?
– Мой отец был англичанином, не спорю, но мать-то русская, и ее имение я унаследовал, взяв ее же фамилию. Так что по паспорту я никакой не Джим, а Яков. Яков Ромодановский... То-то я повеселился, наблюдая, как Кирилл разыгрывает перед вами комедию... Однако хватит. Поговорили, пора и честь знать.
Он решительно пошел ко мне, но остановился, когда я встала в позицию, выставив перед собой шпагу.
– Анна, неужели вы сможете вот так просто взять и воткнуть шпагу в безоружного человека?
– В убийцу! – выкрикнула я.
Мне уже было известно, что, будучи в Индии, Веллингтон многого нахватался. Он умел незаметно подкрадываться. Стремительно передвигаться. Слышать шаги за спиной. Потому я всеми силами старалась производить как можно больше шума, чтобы отвлечь мужчину от того, что как раз делалось за его спиной.
Но то, что случилось потом, конечно же, трудно было предусмотреть.
Я все еще держала шпагу твердой рукой, просто-таки вцепилась в нее, стараясь не смотреть, как близко подкралась к нему Эмилия. Он ведь мог по моему взгляду прочесть, что у него за спиной творилось неладное.
Потому, наверное, я и не успела вовремя убрать свое оружие. На него-то со всего размаху и упал Веллингтон, лишенный сознания тяжелой сковородкой в руках моей сестры.
Наверное, умер он мгновенно. Мне показалось, я даже услышала костяной хруст его грудной клетки. Осознав это, я замерла от ужаса, не в силах пошевелиться.
– Он умер, – прошептала я, когда Эмилия перешагнула через упавшего и стала трясти меня, намереваясь таким способом привести в себя.
– А ты хотела бы умереть вместо него? – язвительно поинтересовалась она, не испытывая никакого трепета перед мертвецом, в то время как я держалась из последних сил, чтобы не упасть в обморок.
– Нет, но я не думала, что именно моя шпага...
– Слишком уж вы нежны, ваше сиятельство! – фыркнула моя боевая сестра. – В конце концов, какая разница, что оказалось действеннее: твоя шпага или моя сковородка? Между прочим, тяжеленная, я едва не вывихнула руку, когда опускала ее на голову англичанина... Лучше давай посмотрим, что с поручиком. Неужели он умер от отравы, которой накормил его этот негодяй? Надо сказать, Владимир Андреевич мне очень понравился. Будь я постарше... и свободной, – добавила Эмилия уныло, – я бы непременно добилась, чтобы этот великан женился на мне!
