Саша сразу же повернулся в мою сторону и с напряжением уставился на меня. Он то и дело переводил взгляд с меня на Приходько-старшего. Но Василий не те — рял самообладания, выглядел совершенно спокойным, хотя я и чувствовала его внутреннюю напряженность.
Выдержав положенную в таких ситуациях паузу, я перевела взгляд с Саши на Василия и произнесла:
— Или мне не стоит говорить вслух это имя? Мне почему-то кажется, что все присутствующие и так знают его, — я выжидательно посмотрела на Приходько. Он продолжал стоять, не отводя взгляда.
— Я не понимаю, — первым возмутился Кудряшов. — На что вы намекаете, Татьяна?
— А я ни на что и не намекаю. Я просто хочу сказать, что каждый из нас прекрасно знает, кто убийца. Мне не трудно, я могу рассказать всю историю этого преступления от начала до конца.
Никто мне не ответил. И Кудряшов, и Приходько молча стояли и ждали моих действий.
— Вы, Саша, совсем недавно узнали, кто убил Женю, — обратилась я к Кудряшову. — Не знаю, каким образом вы додумались до этого, но вы были абсолютно правы. И тогда вы пришли ко мне и стали уговаривать не продолжать расследование. Вы испугались, что могут арестовать человека, в которого вы влюблены, — при этих словах Приходько передернуло, но он все же сумел сдержаться и промолчал. А я продолжала: — Вы, Василий, куда-то собрались? Все-таки обратили внимание на слова Саши о том, что скоро вас раскроют? Решили сбежать? Могу сразу предупредить, что ничего из этого не выйдет. За убийство вас будут судить и накажут по заслугам. Вы ненавидели брата за то, что он был не таким, как нормальные мужчины. Но вы не побрезговали воспользоваться советом другого гомосексуалиста, приятеля вашего покойного брата, и решили свалить по-быстрому из города, пока милиция не в курсе того, что это вы убили Женю.
Приходько-старший в упор смотрел на меня и, надо отдать ему должное, ничем не выдавал своего волнения.
Я посмотрела на Сашу — он стоял ни жив, ни мертв. На несчастном Кудряшове не было лица. Он снова отвернулся к окну и весь как-то сжался.
— По-человечески я вас понимаю. Не слишком приятно, когда выясняется, что твой брат гомосексуалист. Тем более когда вы олицетворяете собой мужественность. Да и соседи постоянно косо смотрят, мать переживает. Все это тяжело, и это можно понять, но вот убийство самого близкого человека нельзя ни понять, ни простить. Когда Женю пригласили на передачу, ваша мать была в шоке. И вы, и она пытались отговорить его от участия в программе. Ведь это позор для всей вашей семьи. Но Женя не собирался менять намерений. Он твердо решил, что пойдет на передачу и расскажет таким же, как он, что можно жить нормально, что можно и нужно быть счастливым. Он собирался рассказать всю свою историю. Ваша мать, к сожалению, не выдержала подобного напряжения. Если бы у нее было слабое сердце, то, наверное, с ней случился бы инфаркт. Но, к несчастью, ее сердце вынесло удар. И тогда она приняла решение покончить с собой, чтобы таким образом избежать того позора, которым собирался покрыть ее собственный сын, выступив на телепередаче. Смерть матери шокировала вас. Но Женю и это не остановило, он все равно был намерен участвовать в передаче, ни уговоры, ни угрозы на него не действовали. И тогда вы приняли роковое решение. Вы задумали убить брата, чтобы он не позорил вас и память недавно умершей матери. Вы, как человек подготовленный, прекрасно спланировали убийство. Все выглядело так, будто бы оно было заказным. Тем более на вас вряд ли кто подумал бы. Нормальному человеку не придет в голову, что брат может убить родного брата только потому, что тот не такой, как все. Но вы пошли на этот шаг. Вы засели на крыше дома, стоящего прямо перед телестудией. Вы все очень удачно рассчитали. Дом расположен таким образом, что даже если бы милиция прибыла на место быстро, у вас все равно было время скрыться. Вы уехали на собственной машине. Собака потеряла след. А на крыше вы специально оставили маску, чтобы следствие пошло по ложному пути. Так и вышло поначалу. Но Саше не давало покоя, что убийца его друга остался безнаказанным. И он нанял меня. Я тоже долго не могла понять, кто же все-таки убил Женю, но, наконец, до меня дошло, что это были вы, — я замолчала, наблюдая реакцию Приходько.
Василий ни разу на протяжении моего рассказа не шелохнулся, даже не сменил позу. А когда я закончила, он посмотрел на меня и даже нашел в себе силы усмехнуться:
— Какая захватывающая история! Вы, наверное, прочли ее в одном из детективчиков, что пачками продаются на каждом развале. Но я не понимаю, почему вы решили обвинить в убийстве именно меня. Вам что, лицо мое не понравилось?
— Не юродствуй! — прикрикнула я на Василия. — Еще наглости хватает! Я пришла сюда не просто, чтобы рассказать эту увлекательную и захватывающую историю. Я пришла для того, чтобы не дать тебе возможности избежать правосудия.
— Господи, как все глупо, — вздохнул Приходько. — Ну, хорошо, допустим, ты сейчас помчишься в милицию и расскажешь им свои выдумки. Но доказательства твои где?
Меня поражали спокойствие и наглость этого типа. Как можно хладнокровно убить собственного брата, а потом еще столь самоуверенно и нахально вести себя?
— Доказательства? Ты думаешь, я пришла сюда, не имея никаких доказательств? — после этих слов я заметила, как улыбка сползла с губ Приходько, он сразу весь напрягся и стал, словно пружина, готовая в любой момент распрямиться. Я незаметно пощупала пистолет за поясом, зная, насколько хорошо физически подготовлен Приходько и что от него можно ожидать всего, чего угодно. — У меня есть доказательства. Во-первых, на месте преступления в момент убийства видели твою машину. Я нашла свидетеля. Во-вторых, если собаке дать понюхать твою маску, то она обязательно укажет на тебя. В-третьих, я уверена, что если хорошенько поискать в этой квартире винтовку, из которой ты застрелил своего брата, то мы ее найдем. Она наверняка находится в той комнате, — я заметила, как Василий дернулся было, но потом сдержал порыв. — И потом, даже если этих доказательств окажется недостаточно, то я посажу тебя за нападение на меня.
— Какое нападение? — Приходько сделал удивленное лицо.
— Не надо делать вид, будто ты здесь ни при чем. Я видела твою машину, когда ты уехал из той заброшенной деревни, куда привез меня. Кроме того, у меня находится твой пистолет, на котором имеются твои же отпечатки пальцев. Это, по-твоему, не является доказательством вины?
Приходько ничего не ответил. Он стоял молча, на его щеках ходили желваки. Василий был готов к самым решительным действиям. Я тоже подготовилась к ним. Больше он не застанет меня врасплох. Я бросила мимолетный взгляд на Кудряшова. Саша стоял обескураженный, растерянный и испуганный.
И в этот момент Приходько резко прыгнул в мою сторону. В один прыжок он достиг стола, у которого я стояла, и набросился на меня. Я все же успела сориентироваться и отклонилась в сторону. Удар пришелся мне в ухо. Несильный, скользящий удар, но у меня зазвенело у голове. Я тоже ударила Василия — ногой в пах, но он сумел извернуться, и мой удар не достиг цели. Василий повалил меня на пол, и я, потеряв равновесие, свалилась, как куль. Приходько прижал меня своим огромным телом к полу и начал душить. Я вырывалась, как могла, но Приходько превосходил меня в силе и, естественно, победа должна была остаться за ним. Я схватила его за руки и принялась растаскивать их в разные стороны, но хватка у бывшего армейца-контрактника была поистине железной.
