Тогда я изловчилась и ударила его ногой. Я не могла прицелиться для удара и била наугад, куда получится. Получилось по бедру, но от такого «комариного укуса» Приходько было ни тепло, ни холодно. Он продолжал сжимать руки на моем горле. Похоже, это был его излюбленный прием в драке. Я принялась колошматить Василия по спине, по голове, по плечам, куда придется, чтобы заставить хоть немного ослабить хватку… Но ничего не выходило.
И тут раздался звонок в дверь. Гарик! Если бы я могла кричать, то завопила бы от радости. Это наверняка прибыл Папазян со своими ребятами. Но Приходько даже не обратил внимания на звонок. Он прижал меня еще сильнее и одной рукой попытался сорвать мою руку со своей шеи, в которую я вцепилась. Ослабив внимание, он тем самым позволил мне вырваться из-под него. Я не упустила шанс и со всего размаху ударила его согнутой в колене ногой в живот. Приходько издал звук, похожий на свист проткнутой шины, и согнулся пополам, но быстро пришел в себя и снова прыгнул на меня. Я еще не успела встать с пола, потому опять потеряла равновесие и плюхнулась на пол. Приходько придавил меня, ударил наотмашь по лицу, и я почувствовала, как из носа заструилась горячая кровь, зуб во рту зашатался и в глазах потемнело.
Я выкрикнула:
— Это милиция! Тебе конец! — но Приходько не обратил на мои слова никакого внимания. Он был уже не в состоянии остановиться и оценить обстановку. Я успела бросить мимолетный взгляд на Сашу, стоявшего по-прежнему у окна и прикрывавшего руками рот. Неужели этот болван даже не догадается открыть дверь?!
— Саша! Дверь! — крикнула я ему. Но Кудряшов даже не пошевелился. Он лишь побледнел еще больше и сильнее прижал руки к лицу.
Приходько не терял времени в отличие от Саши. Он буквально сел на меня верхом и надавил на мое горло. Я захрипела и почувствовала, что мне уже не хватает сил сдерживать напор Василия. В дверь вовсю колошматили менты, но учитывая, что она у Приходько железная и сломать ее будет не так-то просто, я успею испустить тут дух в прямом смысле, пока Гарик со своими ребятами прорвется в квартиру.
Я увидела, как расширились глаза у Приходько. Они стали огромными и ужасными. Наверное, именно такими бывают глаза у убийц в момент убийства. Я приготовилась к смерти и прикрыла глаза. И тут раздался звук глухого удара. Приходько всей своей тушей свалился прямо на меня. Он упал мне на лицо и больно ударил подбородком в нос.
Потом я ощутила, как его руки на моей шее ослабли и все его тело вдруг как-то обмякло. Я открыла глаза, подумав сначала, что уже умерла. Но увидела совершенно странную картину — Приходько без чувств лежал на мне.
Я спихнула его с себя, и Василий грохнулся на пол, словно мешок с картошкой. Прямо надо мной стоял Саша Кудряшов. Он был неимоверно бледен и в руках сжимал большую чугунную сковородку. Руки у Кудряшова тряслись, рот открыт, а глаза едва не вылезли из орбит.
— Саша, — позвала я его. У Кудряшова были все признаки шока. — Саша, ты меня слышишь?
— Я… я… уб-бил… его? — заикаясь, спросил Кудряшов.
— Нет, — успокоила я Сашу. — Такого сковородкой не проймешь. Скоро очухается. Молодец, — похвалила я своего спасителя. — Спасибо.
— Мне нехорошо, — Саша теперь стоял, держа сковороду двумя пальцами правой руки. Потом он осторожно положил ее на стол и присел на корточки.
Ну вот, только этого мне не хватало! Еще в обморок сейчас грохнется… Я взяла со стола полотенце и отдала Саше:
— На, помаши. Сейчас пройдет, — бросила я ему и помчалась в коридор открывать едва уже не слетавшую с петель дверь, в которую ломился, как оказалось, лично Гарик Папазян.
Когда я распахнула дверь, Гарик первым ввалился в квартиру Приходько. Он навалился на меня и спросил:
— Жива? С тобой все в порядке? — потом принялся озираться в поисках преступников. В руке Гарик держал наготове пистолет и выглядел совершенным мачо.
— Все в порядке, — устало ответила я и кивнула на кухню. — Он там.
Гарик, а за ним следом еще двое омоновцев ворвались в кухню. Они резко остановились, увидев распростертое на полу тело Василия и Сашу, привалившегося к стене и обмахивающегося полотенцем. Саша все время что-то приговаривал и постанывал.
— Это он убил Приходько? — кивнув на тело, спросил Гарик.
— Да, — подтвердила я. Говорить мне было тяжело, я потрогала шею. Во рту еще остался солоноватый привкус крови. Зуб, слава богу, не шатался, это мне показалось со страху. Зато нос похоже был сломан. А, ладно, пластическая хирургия сейчас на высоком уровне. Сделаю операцию на те деньги, которые мне заплатит Кудряшов.
Гарик критически посмотрел на меня и покачал головой. Кажется, я сейчас неважно выглядела. В это время начал приходить в себя Василий Приходько. Он застонал и попытался перевернуться. Но ребята из ОМОНа не дали ему этого делать — они быстро надели на его запястья наручники и, взяв под руки, поставили на ноги.
— Пройдем, дорогой! — с угрозой в голосе проговорил Папазян. — Хватит, набегался.
* * *
Когда Приходько увели в машину, мы провели импровизированный обыск в его квартире. Оружие, из которого Василий застрелил своего брата, мы не нашли, но это не проблема. Если его нет дома, значит, хранит наверняка в гараже или еще где-нибудь в подобном месте. У нас не было сомнений, что Приходько расколется.
— Интересно, где он взял оружие? — спросила я.
— А чего тут интересного, — вяло отозвался Гарик. — Купил. Сейчас все, что угодно, можно купить на черном рынке. Были бы деньги, — он еще раз осмотрел комнату и взял в руки черную маску.
— Сколько их у него? — удивилась я.
— Заготовил… — мрачно пошутил Гарик, а потом участливо спросил, не сводя глаз с моего распухшего носа: — Тебя отвезти домой?
— Нет, спасибо, я сама. Я на машине. Да и вот Саша тоже… — я посмотрела на Кудряшова. Он был еще бледен, но уже мог самостоятельно говорить и передвигаться.
— Нет, спасибо, мы сами, — словно попугай, повторил за мной Кудряшов.
Когда мы выходили из коридора, в темноте я снова обо что-то споткнулась. Наклонившись и увидев, что под ноги опять попался тот самый черный ботинок Приходько, я со всей силы пнула его, и он, ударившись о противоположную стену, улетел в угол.
Мы спустились вниз и сели в машину Кудряшова. Он поминутно вздыхал и закатывал глаза, сказав, что не в состоянии вести автомобиль, что он слишком взволнован и взбудоражен. Попросил меня сесть за руль. Я, зажав платком нос, пересела на водительское место и горько усмехнулась: битый небитого везет. Хотя нет, Саша тоже сегодня ведь схлопотал, я вспомнила его фингал под глазом.
А Кудряшов, достав пудреницу и посмотрев на свое отражение в зеркале, заинтересованно спросил у меня:
— А как зовут того симпатичного милиционера в майорских погонах? Такого черного и курчавого?
— Его зовут Гарик, — ответила я и засмеялась.
