— Слабость! — усмехнулась Прозора. — Ты уже ко встрече с Богом готовился, да передумал. Стало быть, теперь долго жить будешь… А работа у меня простая: людские болезни лечить. Арамеев-врачей на бедных-то не хватает… А то погадать просят.
— И хорошая из тебя гадалка?
— Люди не жалуются.
— Я заеду как-нибудь?
— Заезжай. Отчего хорошему человеку не погадать. Любомир тебе дорогу покажет.
— Глина! — слабеющим голосом позвал князь.
В дверь тотчас вошел человек, по виду ключник (Ключник — человек, ведающий ключами, ведущий хозяйство.).
— Глина, — распорядился князь, — лекарке серебра дай, как положено. Да не скупись, а то нашлет на тебя порчу…
— Спаси тебя Христос, княже, я людям не вредительствую.
Тот, кого Прозора посчитала ключником, протянул женщине тяжелый, набитый монетами кошель.
— Не возьму столько, — запротестовала она. — Оплата не по заслугам.
— Князь приказал, — строго сказал Глина.
— Бери, упрямая женщина, — поддержал его Арсений. — На доброе дело употребишь.
"Теперь он говорит мне то же, что и я другим", — с непонятным сожалением подумала Прозора, опуская в суму кошель.
Она повернулась и пошла к выходу, делая вид, что не замечает ищущего взгляда Лозы. По молодости ему объявляться не стала, а ноне сам бог велит одной доживать.
Любомир, горбатый подросток, догнал её у двери и шепнул тревожно:
— Князь, никак, опять в забытьи?
— Сон это называется, глупый, — рассеянно ответила Прозора.
Глава тринадцатая. Собака не возьмет
Эталмас — долгожданный ребенок в семье нойона (Нойон — представитель степной знати, имевший пастбища и стада.) Чагатая — родилась в год Свиньи.
Астролог, гадающий по звездам, сообщил родителям, что детей, рождающихся в этом году, любят похищать злые духи. Потому они должны назвать дочь нехорошим именем, чтобы духов от неё заранее отвратить.
Девочку и назвали самым неблагозвучным именем, какое только могли придумать: Эталмас — собака не возьмет!
Юной девушкой Эталмас внешностью среди сверстниц не выделялась, но выделялась умом. Собака её не взяла, зато надолго взяла под свое крыло удача.
Девушка обратила внимание на Тури-хана, молодого и уже тогда самого богатого из всех, кто мог стать её женихом.
Хан не успел и глазом моргнуть, как оказался мужем девушки, которая ему вовсе не нравилась.
В ней не было и половины тех достоинств, о которых рассказывала ему сваха. Тури-хан подумать даже не мог, что её подкупила сама Эталмас.
Он только успел заметить, что ходила девушка мелким семенящим шагом и говорила певучим щебечущим голосом. Уж в чем, в чем, а в хорошем воспитании ей нельзя было отказать.
Впервые раздевшись перед мужем, Эталмас не заметила восторга на его лице и спросила напрямик:
— Мой господин разочарован?
Тури-хан вздрогнул, и в голову его закралась нелепая мысль: а девственница ли она? Иначе почему не чувствует перед ним трепета, непорочным девицам положенного? Почему не опускает глаз и не теряется под его взглядом?
Эталмас оказалась невинной, и хан понял, что жена его умна. Он не считал это качество обязательным для женщины, но вскоре убедился, что был не прав. Его первая жена оказалась не только умной, но и дальновидной. Иной раз ненавязчиво она давала мужу такие советы, какие ему бы и в голову не пришли.
Со временем Тури-хан, и так не будучи увлеченным своей женой, вовсе к ней охладел. Привел в дом вторую жену, третью…
В юрту старшей ханум он ходил лишь тогда, когда ему требовался дельный совет. Эталмас не роптала. Она свято верила, что её день ещё придет.
Когда у Тури-хана появилась четвертая жена, Эталмас надеялась, что муж угомонится: четыре жены, одна другой лучше — себя Эталмас тоже причисляла к лучшим, не мешали хану ещё и заводить наложниц.
Эти глупые, как бараны, нукеры приводили Тури всяких женщин, какие только попадались им под руку. Сколько их прошло через юрту рабынь, где новеньких готовили для ложа сиятельного!
Эталмас уже и перестала обращать на них внимание, но при виде уруски не смогла остаться равнодушной даже она, женщина! Старшая ханум жадно вглядывалась в линии её прекрасного белого с розовым тела и холодела сердцем от предчувствия: Тури-хан перед такой не устоит!
Устоял. И в который раз Эталмас подивилась глупости мужчин: они правят миром, не умея отличить золото от простой медяшки.
Уруска была подлинной жемчужиной. И ещё она была умной, а умных женщин Эталмас уважала. Правда, когда Тури отправил уруску прочь, ничто не помешало ханше давать ей самую грязную и тяжелую работу. Не жалеть же ей возможных соперниц!
А потом появилась Айсылу. Хорошенькая дурочка. Эталмас терпеть не могла таких! Думала, мужу пятая жена быстро надоест. Опять ошиблась.
По-детски капризная, прилипчивая Айсылу вовсе не раздражала Тури-хана, а лишь умиляла его. То, чего Эталмас не могла добиться разумными доводами, пятая жена легко добивалась слезами и нытьем.
Эталмас однажды подслушала, как супруг убеждал её в том, что и другие жены имеют право на его внимание.
— Ну и что же! — наверняка капризно выпячивала губы эта дурочка. — А я не хочу думать ни о ком из них.
Другой бы мужчина подивился, рассердился, поставил негодяйку на место, а этот… Он лишь рассмеялся.
— Ох, и жадная ты, мой цветочек!
Цветочек! Птичка! К старости Тури-хан совсем в детство впал.
А ещё раз — тут Эталмас подсматривала — она увидела такое, что не могло бы присниться и в страшном сне. Ее муж, умный, образованный человек, джигит… голый ползал по ковру и хрюкал от удовольствия, а эта дрянная девка голышом ездила верхом на сиятельном и мерзко визжала:
— Дзе, мой верблюдик, дзе!
Тьфу, что делает с человеком глупая женщина!
Нехорошие мысли стали закрадываться в голову Эталмас. Заболела бы, что ли, пятая жена. Какой-нибудь нехорошей болезнью. И умерла… Опасно, Тури-хан разгневается, начнет искать виновных… Есть у него тургауд, умеющий развязывать языки… Может, лучше уж пусть хан к Айсылу охладеет, другой увлечется?
Отдал уруску в жены своему нукеру. Такую женщину! В запале Эталмас уже не думала, что хвалит ту, которая могла бы стать соперницей почище Айсылу.
А почему все же супруг уруску невзлюбил? Характер у нее, конечно, гордый, но это же не дикая кошка Заира… И вокруг никто этому не удивился… Женщина, достойная украсить гарем самого великого кагана, жена урусского князя, таскала хворост для костра и мыла грязные котлы… Тут что-то не то! Один Аваджи, похоже, догадался. Этот хитрец всегда её беспокоил: слишком сильно его влияние на Тури-хана. Да и Айсылу этот поганец привез!
