Интересно, что сделал он с их квартирой? Таня ушла и почти все ему оставила. Этак гордо хлопнула дверью. Но он и не настаивал на том, чтобы непременно все поделить. Не хочет — не надо. А почему все-таки не настаивал? Мог бы поделить все с Таней. Или он не заговаривал о вещах нарочно? Теперь новую жену Мишка мог бы привести на все готовое. Вот только чего не привел? Радоваться надо, а она злорадствует…
Танина бывшая свекровь умерла через год после их развода. Таня была на ее похоронах. Леня привез ее прямо на кладбище, оттуда же и увез. Ни на каких поминках Таня не была. Только венок купила. Вернее, два венка. На одном написала на траурной ленте: «Анастасии Федоровне Карпенко от Татьяны». На другом: «Любимой бабушке от внучки». Александра была в Сочи на смотре детских творческих коллективов, и Таня не стала ее беспокоить.
Беспокоить! Слово-то какое равнодушное. Умерла единственная бабушка дочери, а она ей только после похорон о том и сообщила. Наверное, Мишка обиделся, но ничего ей не сказал. Эгоистка! Какая, оказывается, она эгоистка! Правильно, такая не заслуживает того, чтобы быть счастливой.
На похоронах она поплакала. Мишка, весь в черном, не проронил и слезинки, но по лицу его и так можно было понять, как велико его горе, почерневшему, с глазами, словно провалившимися в глазницы. Выбритое. Он не стал напоказ выставлять свое горе, нарочно не бреясь.
Ей стало так жалко бывшего мужа, что не будь рядом с ней Леонида, Таня непременно подошла бы к нему, прижалась, успокоила…
Каретников будто почувствовал се настроение, жестко взял за локоть и повел прочь от толпы провожавших покойную.
Интересно, Мишка продал ее домик или нет? И огород. Пятнадцать соток. Немыслимо дорого теперь это стоило — уже и к этой бывшей окраине подобрались коммуникации и высотные дома.
Здесь был самый чистый в городе воздух, и в последнее время здесь стали покупать землю новые русские.
Чего вообще она стала считать деньги в чужом кармане? Тихая, незаметная женщина так же тихо и незаметно умерла. Конечно, она должна была после себя что-то оставить. Всю жизнь для того она гнула спину…
Таня не шибко гнула. Только со своими чувствами и носилась. Много она пахала? Работала в свое удовольствие, а то, что теперь сидит дома… Значит, имеет такую возможность.
К чему ее такие длинные философствования? Стыдно стало, что она транжирила деньги, которые дал ей Ленька? Даже подарил. Ничуть не стыдно. Так что не хватит ли угрызаться? Пора тратить.
На что бы обратить свой взор? Правильно, на мебель. Таня давно не покупала мебель. У нее в доме до сих пор осталось многое из того, что приобретали еще родители. Причем не потому, что мебель эта особо ценная, а потому, что до сих пор на «деревяшки» не оставалось денег.
То есть их можно было бы откладывать, если была бы такая цель. Но у Тани новый имидж появился только сегодня, а мебель требовала замены давно. Тогда она на нее не обращала внимания. Не разваливается на части, и ладно. Все-таки в советское время на каждом предприятии имелся отдел технического контроля, а теперь, кажется, многие без него обходятся. Иначе почему изделия российской легкой промышленности так мало служат?
Увлеклась. Не только российское. Вон у подруги Тани — Сони Ильиной — двуспальная кровать не выдержала и года. Рухнула под телами не слишком упитанной супружеской четы…
Родительский же комод до сих пор стоял на крепких ножках, которые спокойно выдерживали всяческие перестановки, не скрипели и не шатались.
Таня прежде и не заходила в мебельные магазины, чтобы зря себя не расстраивать. Теперь-то она поняла, что ее сведения о ценах на мебель были ошибочными. Просто она пару раз заглянула в частные мебельные салоны и, увидев цены, долго ходила под впечатлением. Комплект кожаной мебели, к примеру, стоил двести пятьдесят тысяч. С гобеленовой обивкой подешевле: сто восемьдесят тысяч. Тогда Таня так поразилась ценам, что и не подумала: люди со средними доходами тоже нуждаются в мебели и наверняка ее покупают. Просто где-то в других магазинах…
Теперь доходы Татьяны Карпенко неизмеримо возросли, цены ее не пугали, но она решила прикинуть, что, где, почем, и позвонила в диспетчерскую такси. В колонке объявлений она отыскана телефоны нескольких компаний и выбрала первое попавшееся.
— Куда будем ехать? — спросила ее диспетчер.
— Я бы хотела проехаться по мебельным магазинам. Кое-что выбрать. Это возможно?
— У нас все возможно! — деловито откликнулась женщина. — У нас даже есть водитель, который в недалеком прошлом сам изготавливал мебель и знает о ней все! Если вы подождете полчаса…
— Подожду, — откликнулась Таня. И подумала про себя: «Вот это, я понимаю, сервис!»
— Через полчаса машина будет стоять у ваших ворот, — пообещали ей.
Как же Таня отстала от жизни всего за пять лет! Поскольку ей не разрешалось одной выходить из дома, Таня не могла бродить по магазинам, как другие женщины. И не подозревала, как расцвела в городе система обслуживания.
Оказалось, что за деньги можно было получить практически любую услугу. Да и в этих услугах прежде Таня не нуждалась.
Время от времени Леня вывозил Таню с Сашей на барахолку, где можно было купить практически все. Многокилометровые ряды «опта», раскладные, навесные, легко перемещающиеся, с одной стороны, соседствовали с капитально оборудованными рядами розницы — с другой. В рознице вещи были качественнее, но и дороже порой в два-три раза. Обычно за два часа Таня и находили все, что нужно, и бдительный Леня отвозил их домой.
Продукты Каретников покупал сам. В его крови наличествовала приличная часть греческой крови. Только этим Таня объясняла себе тот факт, что он был уверен: по базару должны ходить мужчины.
Обычно в выходной день Каретников бросал в багажник своего «форда» две огромные спортивные сумки и уезжал. Причем наскоро завтракал и советовал Тане, если она была дома, а не в том до зубовного скрежета надоевшем магазине:
— Поваляйся в постели, отдохни, я буду не раньше чем через два часа.
Таня не знала, насколько умелыми в делах закупки продуктов были настоящие греки, но привозил Ленька и вправду продукты лучшие. Ей оставалось только «встать к станку», то бишь к плите, и готовить. Тут уж Леня ни к чему не притрагивался. За исключением шашлыков.
Таня все годы жизни с Каретниковым плыла по течению, с этим она уже разобралась, но почему он, по сути дела, ведущий их небольшое хозяйство, никогда о мебели не заговаривал, она не знала. Может, надеялся получить в конце концов тот самый недостроенный дом, в который и собирался завезти все новое?
В общем, ровно через полчаса у их калитки просигналила машина, Таня вышла и поехала в такси, с водителем которого тут же познакомилась. Это был мужчина примерно одного с ней возраста, очень коммуникабельный, который представился:
— Иван Григорьевич. Можно просто Иван. Вы какую мебель хотите: дешевую или добротную?
