Сквозь плач и мысленные стенания о загубленной жизни Наташе показалось, что на улице слышны звуки милицейской сирены, но потом она решила, что это ей всего лишь почудилось.
На следующий день она впервые опоздала на работу, проспала, потому что часов до двух не могла сомкнуть глаз. В конце концов выпила две таблетки валерьянки, еще немного полежала, заново переживая недавние события, и наконец заснула.
А в своей «Вишенке» она застала воспитательниц, организовавших несанкционированное собрание на пороге столовой, в то время как завтракавшие дети были предоставлены самим себе и, кажется, уже начали швырять друг в друга рисовой молочной кашей.
Наташа остановилась на лестнице и, не говоря ни слова, пристально посмотрела на своих подчиненных. Может, под таким ее взглядом они вспомнят наконец о своих обязанностях?
Они таки вспомнили и с озабоченным видом двинулись в столовую наводить порядок. Все, кроме Ирочки Сеначиной, которая официально числилась заместителем заведующей, то есть Наташи.
— Ой, Наталья Владимировна, — зачастила Ирочка, забыв поздороваться, — вы знаете, у нас в Ивлеве такое происходит!
— Какое — такое? — заинтересовалась Наташа.
— Вчера ночью по улице бегал голый мужик…
— В такую холодину? — притворно ужаснулась она.
— Ну, не совсем голый, — решила уточнить Ирочка, — а в плаще, накинутом на голое тело! Представляете, у кого-то из женщин — никто пока не знает, у кого именно, — внезапно вернулся домой муж. Из командировки. Классический случай из анекдота! Любовнику пришлось сигать в окно в чем мать родила, а баба сбросила ему вниз одежду. Мужик — в смысле муж — его заметил и стал по нему стрелять. Из ружья! На звук выстрелов приехала милиция, мужика сперва схватили, но потом отпустили. Это же не он стрелял, а в него. Поржали, конечно, но проверили документы — все в порядке. В конце концов пустили его в дежурку переодеться. Стали спрашивать, кто в него стрелял, — молчит.
— Благородный, — ехидно заметила Наташа.
— А что, и благородный. Другой бы на женщину все свалил, а этот сказал: «Я во всем виноват». Представляете? Ну, менты даже прониклись к нему симпатией. Спросили: «Может, тебе чем помочь?» Тот и попросил: «Отвезите меня на вокзал, а то где сейчас я машину найду?» Патрульная машина его и отвезла.
— Значит, он уехал?
— Я и говорю. Прямо на поезд его посадили. Сочувствовали очень.
Наташа отчетливо себе представила, как мысленно веселился Димка, дурача милиционеров. Похоже, в последнее время он только и жил своими подвигами, такой весь из себя умный и талантливый. Ведь он смог избежать мести товарищей, которых когда-то предал. Смог обмануть милицию — наверняка никто не стал осматривать его сумку, где как раз был пистолет, из которого он стрелял.
— Стало быть, город гудит?
— Не то слово! Все гадают, кому это так не повезло.
— Наверное, при желании нетрудно определить. У кого физиономия битая, та и есть невезучая.
«Надо же так исказить события», — подумала Наташа. Интересно, это Димка сам сообразил дело таким образом представить или милиция его на подобную мысль своими вопросами навела? Неужели все так безоговорочно поверили его рассказу? Собственно, чего это она беспокоится? Неужели ей не все равно, что на самом деле случилось с Димкой? Кстати, ведь она не знает, какая у него теперь фамилия. Искать его по известным приметам бесполезно. Разве что если она сходит-таки к Михайловскому и расскажет ему все, как было… Только вот станет ли он помогать ее бывшему мужу, если они всегда друг друга ненавидели? Разве что порадуется, что у того намечаются неприятности…
Правда, она слышала, что Федор Михайлович — человек справедливый и, как ни странно, неравнодушный. То есть она имела в виду, что, несмотря на постоянное общение с отбросами общества, он все же не превратился в грубого, бесчувственного защитника закона, который не столько служит ему, сколько размахивает дубиной направо и налево…
Она пролистала справочник и набрала номер телефона районной милиции. Попросила дежурного соединить ее с Михайловским.
— Подполковник Михайловский в отпуске, — ответили ей.
— А скоро он должен вернуться?
— Через две недели.
Не везет, так с детства… Один раз надумала обратиться к помощи милиции, и то не получается. Отчего-то идти к кому попало ей не хотелось.
«Ничего, — сказала себе Наташа, — подожду две недели. Надеюсь, в ближайшее время Димка в наших краях не появится».
Глава 11
Ничего хорошего в пунктуальности нет. Для того, кто пунктуален. Всеобщая необязательность расползлась по людским душам, подменяя собой привычные понятия. «Прийти вовремя» — в переводе на обычный язык означает: как получится.
Правда, к Шувалову это не относится. Время он чувствует до минуты и требует от меня того же. Куда бы мы ни ходили, прибываем минута в минуту. Сергей не говорит, к примеру, «пять часов вечера», а только «семнадцать ноль-ноль»!
Я обычно с ним не спорю. Да у меня и нет привычки копаться, когда я куда-то собираюсь. Косметику почти не употребляю. Стрижка у меня такая, что руками пригладил и готово. В общем, когда муж говорит: «Время!» — я бодро отвечаю: «Голому одеться — только подпоясаться!»
Мы пришли к Быстровой ровно в шесть вечера и, конечно, оказались первыми из гостей. Ленка была еще в кухонном фартуке, но таком кокетливом, что он выглядел как деталь модного туалета. Под стать ему были сногсшибательное вечернее платье и соответствующий макияж. Но, глядя на нее, мне отчего-то вспоминалось, что блистает Ленка только на праздниках. Дома она может ходить в грязной рваной майке и даже с потеками туши под глазами. Уж не от зависти ли такое вспоминается, а, Лариса Сергеевна?
Я первая вошла в тесную узкую прихожую, и, чтобы следом мог войти Сергей, мне нужно было посторониться. Наверное, поэтому я так хорошо все и увидела со стороны.
Стоя за моей спиной, муж не мог как следует разглядеть Елену, а тут, впуская меня, Быстрова зажгла в прихожей яркий свет и предстала перед нами во всей красе.
Сергей встретился с ней взглядом и вздрогнул. Может, не так явно, но я знала его достаточно, чтобы понять: он удивлен, смущен и видит Елену не в первый раз.
Самое странное, что такое же смятение отразилось на лице моей одноклассницы. Прошло всего несколько быстрых мгновений, в течение которых двое встретились взглядами, замешкались, и опять у всех спокойные заинтересованные лица. Как раз в меру для людей незнакомых.
Иными словами, ни Сергей, ни Елена не хотели, чтобы я догадалась о… О чем я могла догадаться? Что они в один миг решили от меня скрыть? На всякий случай с запозданием я сказала:
— Познакомьтесь. Лена — моя школьная подруга, Сергей — мой муж.
— Очень приятно! — Ленка просияла своими зелеными глазищами, а ее ресницы в модной туши — двойной или тройной объем? — захлопали как ставни.
