Сергей молча поцеловал ей руку, а мне захотелось изо всей силы его пнуть. Ладно, сделаю вид, что я ничего не заметила, но этого так не оставлю! Докопаюсь, в чем тут дело.
— Мы наверняка первые, — утвердительно сказал Сергей.
— Вы пунктуальные, — опять расцвела Ленка. — Заходите, располагайтесь. Я — в кухню. Остались буквально последние штрихи.
Мой супруг сразу направился к полке с книгами, где он углядел энциклопедию оружия, принадлежавшую еще Ленкиному дедушке, а я — что еще оставалось? — поплелась в кухню.
Быстрова скосила на меня глаз, но ничего не сказала — предоставляла мне возможность заговорить первой, что на нее было вовсе не похоже.
— Я не сразу сообразила, что твой первый муж — Лешка Кононов.
— А ты его откуда знаешь?
Она, конечно, уже все забыла. Не помнила, как мне еще в школе рассказывала о своих происках. Но я и не стала напоминать.
— Он муж моей подруги.
— А-а-а.
Чтобы так сыграть равнодушие, надо быть хорошей актрисой или в самом деле не испытывать заинтересованности. Зачем тогда она пригласила Лешку с женой? Мне отчего-то казалось, что она не знает про Ольгу. В смысле знает, что женился, но на ком — не представляет. То есть ей нужен только Алексей. Ему она хочет что-то продемонстрировать. Может, своего нового жениха? Мол, посмотри, какие мужчины у меня есть. Если это так, то Елена вконец скурвилась. Прошу прощения за грубое слово.
— А еще кто у тебя будет?
— Ты его не знаешь. Но очень известный человек!
Надо же, я угадала! Однако зачем эти таинственные глаза и понижение голоса почти до шепота? Можно подумать, ее квартира нашпигована подслушивающими устройствами.
Елена сунула мне в руки две наполненные салатницы и распорядилась:
— Иди, поставь на стол.
Не успела я пристроить салатницы на уставленном деликатесами столе — неплохо нынче живут медсестры! — как в дверь позвонили.
— Лар, открой! — попросила из кухни Елена, которая там что-то взбивала.
Ольга с Алексеем слегка опоздали, но уложились в пятнадцатиминутную норму. Ольгу я узнала по Алексею. Что она с собой сделала! Где только раздобыла этот малиновый с белыми перьями парик! Глаза наваксила так, как красились, по-моему, еще звезды немого кино. И тени наложила перламутровые. И помаду — бордово-коричневую.
Я взглянула на Алексея — он был невозмутим, снял с жены пальто, а когда нагибался, чтобы помочь ей снять ботинки и надеть туфли, заговорщически мне подмигнул. А потом заговорил громко. Для всех? И для Елены, которая наверняка прислушивалась к звукам в передней, и для моего мужа, который подошел взглянуть на гостей все с той же энциклопедией в руках.
— Ларуня, сто лет тебя не видел. Шикарно выглядишь!
Алексей, как всегда, галантен, даже руки женщинам целует с каким-то особым шиком.
— Придешь домой, там ты сидишь, — нарочито сварливо пробурчала Ольга словами Высоцкого и осеклась, устремив взгляд поверх моего плеча.
Я невольно обернулась. Встречать гостей подошла сама именинница — она скользнула заинтересованным взглядом по лицу Ольги и… не узнала ее! Тоже мне людовед Елена Быстрова! Прямо как в юмористическом афоризме: «Она была незлопамятна — не помнила зла, которое причиняла другим». Вот только моя бедная Лелька не сразу взяла себя в руки. Встретиться лицом к лицу со своим врагом и не показать своего отношения к нему трудновато для человека эмоционального…
Но она все же подчеркнуто спокойно сказала:
— Сами познакомимся или подождем, когда мужчины нас представят? Меня зовут Ольга.
— Елена.
Поймав мой изучающий взгляд, Ольга засуетилась:
— Надо поздороваться с настоящим полковником.
Странно, полковником Шувалова зовет не только Корней. Видно, его внешность тянет никак не меньше, чем на три большие звезды.
— Пан офицер! — окликнула я Сергея, который опять отошел в глубь комнаты. — Иди здороваться.
Алексей пристроил огромную коробку с чем-то импортным на журнальный столик и что-то говорил Ленке, видимо, поздравлял. Непонятно лишь выглядело самоустранение Ольги от этой миссии. Впрочем, хозяйка возле Алексея не задержалась, махнула рукой и ушла в кухню.
— А что, подруга, моей дочери такой свекор вполне подходит. — Ольга игриво склонила голову Сергею на плечо. По данным УЗИ, подруга носила девочку, и, узнав об этом, мы стали шутить, мол, кто знает, может, лет через восемнадцать-двадцать мы станем родственниками.
— Огонь-то во взоре притуши, — хохотнул подошедший Лешка, — а то любящая жена и не посмотрит, что ты ее подруга.
— Не только подруга, но и мать будущей невестки, — парировала Ольга.
Но я понимала: она хочет нас отвлечь, увести в сторону. В первую очередь меня? И это лучшая подруга! Боится моих вопросов? Так я ей их не задам. Меня вовсе не волнует, ради чего она притащилась к Ленке на день рождения и что за сюрприз ей приготовила…
— У тебя настроение плохое? — поинтересовалась Ольга, мимоходом поправляя прическу.
С больной головы на здоровую! Оказывается, дело в моем плохом настроении. Подруга поняла, что допустила некоторый перебор, потому подсластила пилюлю. Обняла меня и шепнула:
— Вы с Сергеем прекрасно смотритесь вместе.
Я не успела высказать то, что думаю о ее паршивой дипломатии, потому что в дверь снова позвонили. На этот раз я пошла открывать без просьбы хозяйки — приходы гостей играли положительную роль: не давали мне по-настоящему разозлиться на мужа. И на подругу. Правда, мешали сосредоточиться. Гость на этот раз был в единственном числе, а подоспевшая Елена зачирикала:
— Спасибо, что пришел, Женечка!
Так вот кто он, таинственный Ленкин «принц» или жених, не знаю, в какой там разряд она его занесла. Какая-то знаменитость, о которой я, к своему сожалению, ничего не знала.
А Ленка между тем торжественно произнесла:
— Знакомьтесь, это Евгений Макаров. — И сделала паузу, словно давая всем присутствующим насладиться лицезрением ее Женечки.
Нет, видимо, все дело во мне. Это я вижу окружающее под каким-то странным углом. Словно у меня определенная заданность: каждый входящий сюда испытывает некий эмоциональный шок — вздрагивает, смущается, бледнеет, потом усилием воли заставляет себя принять вид равнодушный и даже непроницаемый. Ну кого, спрашивается, мог увидеть в гостиной этот Евгений Макаров? По мне он только скользнул взглядом. А когда посмотрел на беседующих Сережу и Алексея Кононова и прильнувшую к мужу Ольгу, так изменился в лице, что не заметить этого мог только слепой или, подобно моим близким, человек, чрезмерно увлеченный разговором…
Мужчины пожали новоприбывшему руку, а Ольга лишь величаво кивнула, не называя себя, так что представлять ее был вынужден Алексей.
