Я тихонько трогаю свои вспухшие губы. С юности так исступленно не целовалась!
— Видел бы меня кто-то из коллег! — посмеивается Сережа. Он потихоньку наблюдает за мной. — Не поверили бы. У меня знаешь, какая кличка?
— Какая?
— Ни за что не угадаешь!
— Сейчас попробую. Ледяной зуб. Холодный клык. Морозный Боб.
— Почему — Боб? — удивляется он.
Я болтала все, что придет на ум, и не успела даже придумать почему.
— Ну не знаю, может, ты хорошо знаешь английский язык!
— Ах ты вон как! Морозный клык! Ледяной Боб! Ну погоди.
Он переворачивает меня на живот и начинает шутливо покусывать спину.
— Сейчас я тебя съем!
Кусает мочку уха, шею… Меня опять обдает жаром. Я пытаюсь вывернуть голову, чтобы впиться в него губами, и все начинается сначала.
Кажется, часов в шесть утра мы ненадолго проваливаемся в сон.
Утром к десяти ему в аэропорт. Перед сном, когда я еще что-то соображала, предложила:
— Давай позвоним дежурной, чтобы разбудила тебя в половине восьмого.
— Незачем звонить, — бормочет он сквозь сон. — Я сам проснусь.
И в самом деле просыпается:
— Аня, вставай, пора собираться. — Он трясет меня за плечо, уже выбритый и в наброшенной на плечи рубашке.
Я с трудом продираю глаза и декламирую:
Левый глаз сумел открыться,
Правый пробовал — не смог.
Может быть, на нем ресницы
Завязались в узелок?
Он смеется:
— У тебя что, на всякий жизненный случай есть стихи?
— А как же, я ведь каждый день читаю их своему сыну.
Сергей несколько мгновений смотрит на меня, а потом спохватывается:
— Ты успеешь даже выпить чашечку кофе, я заказал в номер.
Он свеж и бодр как огурчик, а вот я точно квашня. Неужели уже старею?
Но я тоже умею быстро одеваться. Выпить кофе можно и в офисе, у меня все для этого имеется.
Несколько секунд, полностью собравшиеся, мы стоим на пороге номера.
— Я еще приеду, на следующей неделе.
Он говорит куда-то в пустоту. Как же так? Разве недавно он не утверждал, будто между нами больше ничего и никогда не будет? Вот только зачем, уж во всяком случае, я не стала бы его разыскивать. Теперь что же, он передумал? Но я вовсе не согласна на ту роль, которую он собирается мне отвести. Жить ожиданием встречи с ним? Да ни за что! Спасибо, болели, знаем!
— Нет, — твердо отвечаю я на этот его призыв. Сергей вовсе не хозяин положения, как ему, наверное, кажется. Уж если на чем прокалывались его коллеги по цеху, то скорее всего не из-за неземной страсти, а всего лишь из-за незнания женской психологии.
Я знаю одну женщину у нас на кафедре, которая изредка встречалась с одним мужчиной, лет пятнадцать подряд, да так и не вышла замуж.
— Мы же договорились.
— Договорились, — бесцветно соглашается он.
Сергей не знает, какие муки ему еще предстоят. Это я, нечто подобное пережив, могу предвидеть, а он надеется на свою силу. Небось на мое «нет» он мысленно фыркает и говорит: «Подумаешь!»
Хуже всего то… Нет, не так: лучше всего то, что у меня нет ощущения горя, страшной потери. Неужели это был всего лишь взрыв страсти, а вовсе не любви? Но вряд ли ко всем людям озарение приходит так быстро. Скорее всего они успевают наделать кучу ошибок, прежде чем понимают: это вовсе не то чувство, ради которого стоит ломать свою жизнь…
Хорошо бы и Сергей был того же мнения. Не надо ему меня помнить. Но ведь свой ум не вставишь.
Да и вообще, чего это я взялась его жалеть? Он сам взрослый мальчик, знает, что делает.
— Ты меня не проводишь? — спрашивает он, когда мы у подъезда гостиницы ожидаем такси.
— Уходя — уходи… Зачем нам с тобой длить эту муку?
Говорю так и ловлю себя на некоей книжности своих слов.
— Прощай, мой дорогой!
Как раз подходит заказанное такси, я быстро целую его в щеку и перебегаю на другую сторону улицы, где передо мной останавливается первая же легковая машина.
Глава двадцать шестая
Едва я открываю ключом дверь офиса, как на моем столе начинает трезвонить телефон.
— Ванесса Михайловна? — спрашивает меня незнакомый мужской голос.
— Да, это я.
— Говорят, вы хотели бы взглянуть на убийцу своей сотрудницы?
От неожиданности я вздрагиваю: ну и заявочки! Хоть бы представился, а то сразу как обухом по голове. Впрочем, я догадываюсь, что это работа Сергея.
— А вы кто? — все же интересуюсь я.
— Капитан милиции.
— Неужели вы его поймали?
На том конце трубки слышат что-то обидное для себя, потому что мужчина замечает с укоризной:
— Гражданка Павловская, вы же умная женщина. С высшим образованием. Кандидат наук. Неужели и вы хотите поучаствовать во всеобщей травле милиции?
— Всеобщей травле? — заикаясь, переспрашиваю я.
— Ну а как еще иначе можно назвать то, что льется на простого обывателя с экрана и дышит злобой со страниц книг! Вы смотрели хоть один фильм, в котором милиционер не брал бы взятки или не был бы тупоголовым болваном…
— «Улицы разбитых фонарей», — вспоминаю я, чтобы хоть немножко утихомирить расходившегося стража порядка.
— Разве что это, — нехотя соглашается он. — Так вы придете?
— Когда? — удивляюсь я.
— Прямо сейчас.
Эх, мне бы в душ, да немного поспать, да немного поесть.
— Конечно, приеду. Куда?
— В управление Западного округа. Я выпишу вам пропуск. Моя фамилия Демидов. Кабинет номер восемь.
Я сажусь в свою машину, еду в управление, где мне без слов подают пропуск, и на первом этаже без труда нахожу нужный кабинет. Стучу.
— Войдите! — слышится голос.
В небольшой комнате — два стола, компьютер, стоящий отдельно. Мне навстречу поднимается высокий, спортивного телосложения человек.
— Я — Павловская.
— Догадываюсь, — улыбается он. — Вы извините, что я на вас, как говорится, излил всю горечь… Но слышать каждый день всякие инсинуации в твой адрес — кому же понравится!
— Помните, из школьных сочинений? «Татьяна копила, копила и все вылила на Онегина!»
Он охотно смеется.
— Один человек попросил меня, чтобы я ввел вас в курс дела. Собственно, я собирался и так приглашать вас к себе, но поскольку убийство мы раскрыли по горячим следам, то и ваше свидетельство понадобится разве что в суде. Я подумал, как еще ввести вас в курс дела, если не дать поприсутствовать на допросе. Вы садитесь вот за тот дальний стол и можете чем-нибудь заняться. Например, написать для меня краткую справочку: сколько у вас в фирме сотрудников, чем они занимаются…
