— Потолкуйте-ка лучше с мисс Саммерфилд, — по-телячьи глядя в глаза торговцу, посоветовал Джас, заметивший, что Блайт аж притопывает ногой от злости. — Я в этих делах ничего не смыслю… Я ведь просто грузчик. — И сопроводил тираду такой идиотской улыбкой неотесанной деревенщины, что Блайт едва не прыснула со смеху.
Выйдя из магазина, Джас с сочувствием спросил:
— И часто вам приходится иметь дело с такими болванами?
— Со мной рядом редко оказывается помощник, — уточнила Блайт. — А вообще мне приходится работать с разными людьми: одни пытаются за мной приударить, другие, вроде вас, считают слишком юной для серьезного бизнеса.
— О, Блайт, это удар ниже пояса! — засмеялся Джас, поднимая обе руки.
— Да я и не обращаю внимания на такие пустяки, — беззаботно ответила Блайт. — Жизнь и так коротка…
— Восхитительная философия! Ставлю вам пять баллов.
— Спасибо, профессор.
Улыбка исчезла, и на ее месте появилось выражение усталости, которое так пугало Блайт.
— Надеюсь, вы не подумали, что я буду докучать вам строгой моралью?
— Я пошутила, — поспешно заверила Блайт. — Если честно, мне очень даже нравится…
Джас посмотрел на Блайт, но в его взгляде читалось недоверие, а слегка приподнятые уголки рта говорили скорее о сарказме, нежели о прощении.
— Вы не проголодались? — спросила Блайт. — Здесь неподалеку есть чудесное кафе. И парковка рядом.
Кафе встретило их громкой музыкой и обилием черно-белых костюмов: это пришли на ланч клерки из близлежащих офисов. Заказ принесли быстро, они ели, почти не разговаривая, но Блайт заметила, как Джас с интересом наблюдает за соседними столиками, пощелкивая пальцами в такт ритмичной песне.
Наконец служащие закончили трапезу и разошлись по конторам, отчего в заведении сразу стало спокойно и тихо. Приглушенно играла музыка, Блайт заказала себе и Джасу кофе.
— Вам здесь не понравилось? — спросила она.
— Почему не понравилось? — удивился Джас. — Кормят здесь на славу, а атмосфера… очень даже интересная. — Он пристально изучал Блайт. — Я подумал, как вы можете жить в полной изоляции от этого содома, от своих сверстников…
— Ну почему же? Я частенько сюда захаживаю. А вы скучаете по Веллингтону?
— Нет, я не то, что вы.
— Откуда вы знаете, какая я? — с вызовом бросила Блайт.
Джас неожиданно рассмеялся.
— Все написано на вашем милом личике! Все ваши мысли, чувства… Вы без особых усилий притягиваете к себе людей, а они просто не могут найти в себе силы противостоять вашей теплоте, обаянию, щедрости и невинному стремлению подружиться со всем белым светом, распахнуть всему миру свое чистое сердце… Но вы даже не предполагаете, что они могут этим воспользоваться и причинить вам вред. Держу пари, вашим родителям пришлось изрядно попотеть, вбивая вам в голову, когда вы были еще ребенком, что есть так называемые «плохие дяди и тети».
Блайт досадливо поморщилась.
— Допустим… — пробормотала она, слегка недовольная своим портретом, который только что набросал Джас. — Но, может быть, ваш придирчивый взгляд зацепился за что-нибудь еще?
— О да! — с жаром подхватил он. — Еще вы храбрая, сильная и удивительно деятельная личность! — Заметив, как Блайт недовольно выпятила нижнюю губу, он поспешил исправить формулировку: — Пускай будет просто «удивительная». Еще вы, не раздумывая, бросаетесь в любую авантюру, даже рискованную, и все для того, чтобы помочь попавшему в беду. Даже если знаете этого человека лишь несколько минут. — Он сделал паузу. — Даже если он попросит вас не лезть не в свое дело.
— Это, — заметила Блайт, смерив его спокойным взглядом, — будет зависеть от многих сопутствующих обстоятельств.
— Например?
— Ну, я никогда не позволю кому-нибудь на моих глазах выброситься из окна или утопиться, даже если этот кто-то будет посылать меня ко всем чертям.
— А если будет лучше, чтобы вы действительно не вмешивались?
Блайт подумала самую малость, а затем заявила:
— Девяносто процентов выживших самоубийц круто изменили свое мнение о жизни сразу же после «второго» рождения.
— Кто вам сказал?
— Где-то прочитала. Не верю, что вы будете стоять и смотреть, как рядом гибнет человек.
— Именно так, — загадочно обронил Джас и ответил на озадаченный взгляд Блайт коротким смешком. — Не пора ли нам в дорогу?
С этими словами он отодвинул стул и, несмотря на протесты девушки, заплатил за ланч.
Пока Блайт шла к машине, она осознала трагический смысл слов Джаса. Похоже, он сделал ей предупреждение: «Не приближайся ко мне, я причиню тебе боль!».
Забрав из мастерской починенную пишущую машинку, они отправились домой, по дороге заехав к Тео. Тот сказал, что закончит ремонт завтра, поскольку за необходимой деталью послал Шона в Окленд.
— Приезжайте к пяти, все будет готово.
Джас со вздохом залез в машину, и Блайт свернула на дорогу, ведущую в долину.
— Спасибо, — поблагодарил он, когда Блайт остановилась перед его домом. — Очень вам признателен.
— Не за что. Дайте знать, когда соберетесь за машиной, я вас подвезу.
— Еще раз спасибо. — Он помолчал, не убирая руку с полуоткрытой дверцы. — Может, зайдете и чего-нибудь выпьете? По-моему, теперь я должен вас угостить в ответ на ваше традиционное гостеприимство.
— Не стоит утруждаться…
— Я не хочу, чтобы это выглядело, как обязательный обмен визитами. Просто пока мне не хочется садиться за работу. Так вы составите мне компанию?
Блайт вылезла из машины и прошла в дом.
— Боюсь, вас разочарует убогость обстановки, — виновато развел он руками. — Но я не часто принимаю гостей. — Джас галантно распахнул перед гостьей дверь в комнату, где стоял рояль. — У меня есть белое вино и пиво. Или вы предпочитаете кофе?
— С удовольствием выпью вина.
— Ну, тогда располагайтесь, — предложил Джас и отправился в кухню.
Бегло оглядев полупустую комнату, Блайт пришла к выводу, что расположиться можно разве что на темно-синей софе. Вошел Джас с початой бутылкой, бокалом и стаканом. Он разлил вино, после чего взял себе стакан и опустился на софу рядом с Блайт, протягивая ей бокал.
Он не лукавил, сказав, что не привык принимать гостей — достаточно взглянуть на убогость сервировки. Пока он пил вино, Блайт украдкой оглядывала своего соседа с ног до головы. Спохватившись, что он заметит ее пристальный взгляд, Блайт стала осматривать комнату.
— Я же говорил, мебели у меня маловато, — извиняющимся тоном проронил Джас.
— А по-моему, у вас весьма мило. В скромности меблировки есть что-то элегантное.
